— Я вообще не знаю, до какой степени нужно запустить простуду, чтобы не осталось сил трансгрессировать! — продолжала Гермиона, разворачиваясь к чемодану и выбирая оттуда подходящую мантию. — Ты как малое дитя, в самом деле! Если бы я так себя вела, что бы ты мне сказал?! — она скинула халат, надела черное платье и серую шелковую мантию. — Уму непостижимо!
Через десять минут, наскоро расчесавшись, подкрасив губы, заперев дверь и вывалив на голову Генри еще с полсотни упреков, Гермиона села рядом с ним на диван и взяла за руки.
— Трансгрессируем на первый этаж, к привет–ведьме, — предупредила она. — Давай, герой, мамочка отведет тебя к целителю.
Она закрыла глаза, сосредоточилась на приемном отделении больницы святого Мунго, сжала руки супруга… Какая‑то тяжесть, сродни защитному полю Хогвартса, давила на плечи и не давала покинуть карельских просторов. Несколько минут Гермиона безуспешно пыталась вырваться, потом открыла глаза и выпустила руки Генри.
— Подожди, — растерянно сказала женщина и попробовала трансгрессировать сама.
Ничего не вышло.
— Чертовщина какая‑то, — пробормотала она и хлопнула ресницами. — Я не могу. Здесь какое‑то поле.
— Ну вот, а ты говоришь, что я истощен! — не удержался ее муж.
— Да ну тебя! Что всё это значит?! — Гермиона встала и прошлась по комнате. — Насколько большое это поле? Ты хоть понимаешь, какую надо силу положить на такую блокировку пространства? Это уже серьезно. — Она направила палочку на грязное вафельное полотенце на полу. — Портус! — новенький портал в больницу на секунду осветился изнутри. — Значит так, сейчас заскакиваем к святому Мунго, ты быстренько убираешь свою ангину, а я сразу же трансгрессирую в британское Министерство. Там и встретимся. Буду у Грюма, только в Отдел международного магического сотрудничества заскочу. Скажешь целителям, что дело срочное. Это уже не лезет ни в какие ворота, — она села на диван рядом с Генри и взяла его за руку, — Акцио!
Полотенце–портал послушно легло прямо на их сцепленные ладони, налилось яркой синевой… и погасло.
Ничего не произошло.
С минуту супруги сидели в полном молчании.
— Я, — наконец пробормотала Гермиона, — я… Это же просто невозможно!
— Ты когда последний раз тут трансгрессировала? — хрипло спросил Генри.
Гермиона задумалась.
— Когда снимала с Павла твой Империус, кажется.
— А Гавриила ты вчера об Эксгумационном обряде не предупреждала?
— Я ему записку отправила, с Лёшкой, — озадаченно пробормотала Гермиона. — Он же просил не трансгрессировать на «святой земле», вот я и решила его не злить излишней магией.
— Получается, позавчера днем? — кивнул Генри.
— Получается… Но, позволь, это же невероятно!
— И тем не менее вполне реально.
— Но кому это надо? Зачем? Это же колоссальная сила! Я немедленно напишу Papá. Хватит, нарасследовались. — Гермиона встала и критически осмотрела письменный стол.
— Кажется, в спальне был пергамент, — задумчиво пробормотал Генри, барабаня пальцами по подушке.
* * *
С совершенно потерянным видом Гермиона вышла из спальни десять минут спустя.
— Почтовые заклинания не работают, — сообщила она. — Ни в Лондон, ни даже в пределах дома. И я… Я не могу связаться с mon Pére через Черную Метку. Ты когда‑нибудь сталкивался с такой магией?
— Блокирована вся система сообщения, — кивнул Генри. — Чары такого рода наложены, к примеру, на Азкабан. Туда и письма‑то доставить только совой можно, даже к сотрудникам.
— Но Черная Метка! Ведь Maman и другие Пожиратели Смерти чувствовали приближение mon Pére, даже будучи в Азкабане!
— Чувствовали — да. Метка проступала ярче. Они бы даже ощутили его зов — Темный Лорд ведь очень сильный волшебник. Но призвать к себе его, находясь в радиусе действия блокирующих чар, они бы не смогли. Стены Азкабана внимательны к способам связи с внешним миром.
— Но это высшая, сложнейшая магия! Азкабан стоит на небольшом острове! А охватить большую территорию ни у кого бы не хватило сил! И какой смысл заколдовывать так только домик или даже деревню — если всё равно можно просто взять и выйти из зоны действия чар? К чему вообще такая блокировка?!
Генри молчал и выглядел озабоченно.
— Нас, Кадмина, нарочно позвали сюда, — наконец сказал он. — Я только не могу понять, как тот, кто это сделал, мог быть уверен, что от Министерства, к тому же российского, приедет нужный человек.
— Может быть, ему неважно, кто это будет? — предположила Гермиона.
— Он — это брат Гавриил?
— Полагаю, что да. Но я не понимаю зачем!
— И я не понимаю. Но ты сама сказала, чары подобного уровня — не шутка.
— Покушение на дочь Темного Лорда?
— Как‑то нескладно, — поморщился Генри. — Покушение такого уровня могут осуществлять только сильные и смелые волшебники. А убить тебя дважды пытались с помощью заколдованных магглов. Чем расходовать колоссальные силы на блокирующие чары, проще было сбросить на домик маггловскую бомбу. Да и шансов, что разбираться с призраком в эту глушь можешь приехать ты, не было никаких. Это даже не Британия.
— Нужно, чтобы сюда прибыли волшебники, — решила Гермиона. — Нужно привлечь внимание местного Министерства, — она направила палочку на поднос с остатками завтрака, — Круцио! Авада Кедавра!
Две большие чашки, одна за другой, взорвались с оглушительным шумом. По полу разлетелись цветные осколки.
— Сколько Министерство должно реагировать на это? — задумчиво спросила Гермиона.
— Несколько часов… Нет, глупо! — подумав, добавил Генри. — Если Министерство всё еще не подняло тревоги из‑за сдерживающих чар такой силы — значит, оно не получит сведений и о твоих непростительных проклятиях.
Они помолчали.
— Так, — наконец деловито сказала Гермиона, — эти чары не могут охватывать большое пространство. Нужно выйти за пределы их действия и подключить к проблеме Британское Министерство или Papá.
— Правильно, — кивнул Генри, вставая, — поедем по шоссе.
Он покачнулся и сел обратно.
— Сиди дома, несчастный! — мрачно буркнула Гермиона. — Я с тобой в аварию попаду. Выпей хоть маггловское жаропонижающее, что ли! Нашел время болеть. Я извещу Papá и сразу же вернусь. Не вздумай выходить из дома!
— Ты же не умеешь водить, — мрачно напомнил Генри.
— Возьму у Лёшки лошадь!
— В твоем положении нельзя ездить верхом! — возмутился Генри и встал опять.
И почти тут же опустился обратно.
— Малыш, ты меня волнуешь, — озабоченно заметила Гермиона, повторяя слова популярной песни, часто игравшей в участке. — Выпей жаропонижающее и не вздумай никому отпирать, слышишь? Не выпускай из рук палочку. Я поеду шагом и очень скоро вернусь — скорее всего, не придется даже выезжать из деревни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});