миску поближе к себе и разрезала вены на ладони.
– Что это? – испугался Синдж.
– Дай мне реагенты для определения ХГЧ!
– На беременность?
– Да, скорее, пока Люциан не вернулся.
Генетик быстро подошёл к стеллажу с различными веществами, переставил несколько колб с места на место, достал пробирку с жидкостью и подал её мне.
Я стремительно схватила шприц, набрала туда немного своей крови из миски, разместила несколько капель на предметном стекле.
– Это работает так же, как во всех больницах? – уточнила я.
– Почти, но здесь рассчитывается концентрация гормона беременности в Вас. Если значительно выше нормы, то есть, внутри развивается ребенок, значит кровь свернётся, если в норме и ниже – реакции не будет, – подробно объяснил он.
Я капнула сверху немного реагента, ожидая результата.
– Под микроскоп, – добавил он, пододвинув мне аппарат.
Я положила стекло под увеличительную линзу, закрепив на свету.
– Подождите пару минут, – посоветовал Синдж.
На лестнице раздались шаги – возвращался Люциан.
– Пойдём, – произнес он, – провожу тебя.
Альфа подал мне стакан воды, который я осушила довольно быстро, обхватил за талию, чтобы поддержать меня, но я отказалась.
– Иди, – ответила я. – Я сейчас поднимусь. Уже хорошо себя чувствую. Не переживай.
– Как знаешь, – улыбнулся он, покидая нас.
Только он скрылся из виду, я сразу же бросилась к микроскопу, где на микропрепарате свернулась моя кровь.
– Ну как? – поинтересовался генетик.
– Всё плохо, – заключила я.
– Вы…
– Да, – я села на пол спиной к стене. – И что мне теперь делать?
– Это уж Ваше дело, – произнёс учёный. – Я не советчик.
– Не говори ему пока, – попросила я.
Он кивнул головой в ответ, а я, поднявшись, покинула лабораторию.
Исчадие ада
Трое суток я скиталась между старинных стен замка, ища себе оправдания, аргументы в пользу этого ребёнка, но с каждым днём всё больше и больше осознавала то, что я ненавижу плод этой запретной любви. Я не желала носить в себе существо, что будет рождено от Люциана. Как бы я не старалась доказать себе, что это не самый худший вариант, и сейчас я делаю для вожака стаи ликанов больше, чем когда-то делала для главы клана Вольтури… Всё было напрасно.
Днём я выходила на балкон, что нависал над двором, где тренировались вервольфы, а между ними нередко показывался и альфа, но, увидев его, я тут же уходила, чтобы не вызывать его внимания к своей скромной персоне.
Разумом я прекрасно осознавала, что мне не удастся избавиться от ребенка, даже, если бы я очень этого захотела, поскольку он слишком живуч, а тем временем между мной и Люцианом зрел серьезный разговор, которого я боялась больше, чем появления на свет этого уникального бессмертного гибрида.
В тот глубокий вечер я вышла в коридор, чтобы, преодолев его, оказаться в библиотеке, книги которой могли бы отвлечь меня от мрачных дум. Он бесшумно подкрался ко мне, с силой прижал к стене спиной, обведя горячим дыханием мою шею.
– Ты избегаешь меня? – требовательно прозвучал его вопрос, не оставляя мне шансов на побег.
– Нет, – солгала я, стараясь держать себя в руках.
– Тогда почему так долго не появлялась в нижних этажах, да и во дворе? – он хотел знать правду.
– Мне надоело. Хочу побыть одной.
– Лжешь, – сладко прошептал он.
– Если хочешь так думать, то не смею тебе перечить.
– Ты стала слишком… деликатна…
– Не хочу вызывать негативные эмоции, – мягко продолжала я.
Он замер, когда его губы коснулись моей ключицы.
– Что это? – испуганно произнес он.
– О чем ты? – удивилась я.
– Я слышу внутри тебя сердце.
– Ну, конечно, я ведь ещё жива, – попыталась я сгладить этот момент.
– Нет. Второе. Оно так бешено стучит…
Я опустила взгляд, пряча глаза.
– Ты… – начал было он. – Беременна?!
– Представь себе, – стремительно обретя уверенность, подхватила я. – Такое иногда бывает, когда два половозрелых, способных к воспроизведению себе подобных существа не покидают общей постели, при этом мужская особь регулярно оплодотворяет женскую, не используя средств защиты.
– Судя по твоему тону, ты не рада, – догадался он.
– К сожалению, – заключила я.
– Почему?
– Потому что ношу в себе монстра.
– А дети Аро Вольтури не были монстрами? Хочешь сказать, что Агнесса и Адам полноценные человечные создания?
– Кстати, об Агнессе. Ты собирался позвать её сюда вместе с Леоном, – опомнилась я, пытаясь уйти от разговора о ребёнке.
– В этом больше нет необходимости. Майкл совершенен. Этот гибрид выведет стаю на новый уровень эволюции.
– Я рада, что у тебя всё получилось, – немного фальшиво прозвучало моё замечание.
– Не смей с ним ничего делать, – указав на мой живот, пригрозил Люциан. – Если он умрёт, я найду способ, как причинить тебе боль.
– Ты с ума сошел? Во-первых, мне не удастся его убить ни при каких обстоятельствах. Во-вторых, неужели твоя любовь ко мне способна переродиться в ненависть?
– Способна, если ты лишишь меня этого ребёнка.
Я молча смотрела на него сквозь мрачную темноту. Он же, сверкнув голодом неоново-голубых глаз, скрылся в сумраке коридора.
– Твою мать! – прошипела я в полном одиночестве, возвращаясь в свою комнату, ложась на кровать, чтобы немного отдохнуть от этого эмоционального перенапряжения.
Отныне возле моей спальни дежурили двое ликанов, не зависимо от их положения в стае. Они же следили за регулярным проветриванием помещения. Хелма составляла мой рацион питания, стиснув зубы, заставляя себя подчиняться приказам вожака. Она поставляла еду, а другие самки готовили пищу.
Я слонялась из угла в угол, спала и бесцельно сидела у открытого окна, глядя на улицу с южной стороны, на которой не было ничего, кроме пропасти, уходящей глубоко под землю. Всё теперь вертелось вокруг меня, той, что носила в себе наследника первого ликана второго поколения, пока он сам вместе с ученым-генетиком пытался усовершенствовать ген Майкла Корвина и вживить его в члена своей стаи, чтобы продолжить создание гибридов, поскольку его подопечный категорически отказывался кусать кого-либо.
Дни шли без особого определения своей цели. Я стремилась скоротать время чем угодно, лишь бы не думать о том, что внутри меня развивается зверь, которого я уже ненавижу.
Сегодня, спустя пять месяцев моих в основном моральных мучений, настал тот день, которого я ждала с ужасом и коварным опасением, день появления на свет этого исчадия тьмы, порождения похоти и лунного света, адского пламени, разгоряченных страстей и буйной запретной любви оборотня.
– Зовите врача! – приказала я, держась за большой живот, выглянув в коридор, где находилась моя стража.
Я не чувствовала ничего: ни боли, ни радости, ни гнева… Просто мне хотелось поскорее изгнать из себя это существо.