помыться.
Света начала активно возражать. Именно у нее и принимала душ Саша:
— Что вы, Александра Михайловна, мы вам всегда рады!
Подоспели Женя, доктор и его дочка. Женя сразу же ознакомил Сашу с последними событиями:
— А у нас новость. Скелет из биологического кабинета сбежал. Дошел до берега, сел в лодку и уплыл.
— Это тот, который по кабинетам бегал?
— Тот самый. Бегал, бегал и сбежал.
Света была в курсе:
— Он все время перебирался в комнату с видом на океан. Ждал сигнала от своей возлюбленной. Дождался и уплыл. Очень романтичная история.
Саша строго сказала своему мужу:
— Если ты не починишь душ, я тоже дойду до берега, сяду в лодку и уплыву. Жить без душа нельзя. Скелет и тот уплыл.
— Скелет уплыл, — подытожил посланник. — Не понравилось ему у нас. А кому у нас нравится?!
И он быстро пошел вдоль берега. Остальные остались обсуждать произошедшее.
Только Тоня догнала его:
— Как вы думаете, что случилось со скелетом?
— Его украли. У нас все воруют.
— Зачем?
— Не знаю.
— Может быть, вам все-таки поколоть аскорбинку?
— Не сегодня.
И он зашагал быстрее.
Глава седьмая
27. Из желтого мохера!
Перенесёмся в Москву во Второй африканский отдел МИДа и познакомимся с другом Жени Бегунова Аркадием Пожарским. Он сидит в кабинете и читает книгу, вряд ли относящуюся к его служебным обязанностям.
Телефонный звонок. Он берет трубку:
— Третий секретарь Второго африканского отдела Пожарский.
Говорящий в телефон жаловался на африканца, пристающего к его дочери. Заниматься этим делом Пожарскому не хотелось. Впрочем, он и не был обязан. Поэтому он вежливо ответил:
— Обращайтесь в милицию.
Но собеседник не успокоился, и Пожарский изменил тон:
— А вы мне не угрожайте! Что, значит, жаловаться будете?
Потом подумал: «Постойте. Из какой страны африканец? Из Танзании?»
И обрадовался:
— Так это не мы. Мы — Второй африканский отдел, а Танзанией занимается Третий африканский отдел. Записывайте телефон. Тот же, что у нас, только последние цифры двадцать три восемьдесят восемь. Спросите Кувалдина. Он вам поможет. Если будет отказываться, наседайте.
И с удовлетворением положил трубку.
И снова звонок. Теперь начальник отдела:
— Зайди.
Через минуту Пожарский уже сидел в кабинете начальника.
— Мы получили для распространения в посольствах пять брошюр под общим заголовком «Леонид Ильич Брежнев о борьбе с колониализмом».
— На португальском? — с опаской спросил Пожарский.
С опаской потому, что он курировал страны с португальским языком, а обычно брошюры приходили на французском, а стало быть, к нему отношения не имели. Но на этот раз не пронесло.
— И на португальском тоже. Давай с тобой подумаем, кому мы их пошлем. Сколько брошюр в прошлый раз ты послал в Сан-Антонио?
Пожарский вспомнил свой прокол и бодро ответил:
— Две тысячи экземпляров.
— И все распространили?
На этот раз он ответил не так бодро:
— Все.
— Теперь им пошлем немного больше.
Пожарский понял, что надо выходить из положения. Во второй раз Женя Бегунов не прикроет.
— Они и эти с трудом распространили.
— Но распространили. И не надо, чтобы они останавливались на достигнутом. Надо поднять планку. Дать им возможность для роста. Не засушивать инициативу. Пошлем им две тысячи двести.
— Может быть, две тысячи сто? — с надеждой предложил Пожарский.
— Всегда надо ставить перед людьми задачу, которая с первого раза кажется труднорешаемой.
— Серия из пяти брошюр?
— Да.
Пожарский подсчитал и с ужасом спросил:
— Таким образом, им надо будет послать одиннадцать тысяч брошюр?
— Пусть работают.
* * *
Пожарский вернулся к себе в кабинет и размышлял, как выйти из создавшегося положения.
— Женька теперь не спасет. Не спасет, — повторял он.
В это время в кабинет вошла машинистка Лидочка. Она держала в руках моток желтого мохера.
— Аркадий, из Сан-Антонио маленькая посылочка пришла. В общем отделе ее открыли.
— Что там? — лениво спросил Пожарский.
— Там клубок желтого мохера. И еще записка. Про тебя.
— Читай.
— Но там…
— Читай.
— Они тебе предлагают связать из этого мохера… Аркадий, это неприлично.
— Валяй.
— Связать то, чтобы… они пишут… чтобы ты больше не размножался. Ты…
Он гнева Пожарский вскочил:
— Мне?! Презерватив из желтого мохера?! Я им покажу!
— А мохер желтый-желтый, противный-противный, — продолжала Лидочка. — У нас в аквариуме была рыбка такого цвета. Так наш кот всех рыбок съел, а ее не стал. Испугался, что ли! Я пойду?
— Подожди, — остановил ее Пожарский.
И стал звонить начальнику отдела.
— Николай Фомич, это Пожарский. Вы правы. Им надо поднять планку. Дать возможность для роста. Пишите: по три тысячи экземпляров каждой брошюры! Нет! По четыре тысячи!
Он повесил трубку:
— Я им покажу желтую рыбку из аквариума! Кот не съел! Цвет не понравился! Всё съедят как миленькие!
Он повернулся к Лидочке:
— Что-нибудь еще?
— Пришла разнарядка на художественные книги о Москве. Очень красивые. Есть на португальском. Тридцать экземпляров.
— Двадцать пять — в Анголу. Пять — в Гвинею-Биссау.
— А в Сан-Антонио?
— Туда не надо. Там народ отсталый. Только что с пальм слезли. Не поймут.
— Мы им раньше посылали.
— Знаю. Я подготовлю письмо, потребую, чтобы они отчитались по каждой книге. Если подарена, то кому. По каждой! А в отношении культуры…
Он снова позвонил начальнику отдела:
— Николай Фомич, это снова Пожарский. У меня возникла мысль. В Конго будет гастролировать скрипачка, надо бы ее на пару дней отправить в Сан-Антонио. Пусть организуют два концерта. Там публика культурная. Не всё же пропагандировать легкую музыку, надо повышать уровень культуры.
Он победно повесил трубку и повторил:
— Там культурная публика.
— Они же только что с пальм слезли! — удивилась Лидочка.
— Как слезли, так и снова залезут. Как скрипка заиграет, сразу полезут.
Если мудрая мысль великого француза о том, что любая, даже самая маленькая ячейка общества является уменьшенной копией всего общества, верна и в обратном смысле, то Аркадий Пожарский был увеличенной копией своего друга Жени Бегунова, мыслил он помасштабнее, да и круг обязанностей у него был пошире. Он задумался, потом спросил:
— Ты помнишь, было письмо из какого-то института по поводу моста из Сан-Антонио на материк.
— Да. Бред какой-то. Мы его в архив отправили.
— Зря. Военные очень заинтересовались этим мостом.
— Ты это серьезно? — не поверила Лидочка.
— Да, — уверенно ответил Пожарский.
— Они, что ли, хотят по этому мосту танки прогонять?
— Тебе какое дело?!
— Больно длинный мост должен быть.
— Теперь такая техника!
— У нас на даче строили мост через реку. Речушка маленькая, а строили три года. Построили, а он через год обвалился, не выдержал: толстая корова прошла.
— Ничего ты не понимаешь. Тут важен