куда напиленное-то девать? — уточнил я.
— В кузов кидайте и сами залезайте, вам пора на смену ехать.
Перекидали и залезли. Потом битый час тряслись через весь город по пробкам… да, время хотя и советское было, пробки таки имели место, но состояли они, в отличие от сегодняшних, из грузового транспорта и Икарусов. А вот и наш «Керамзит», так завод назывался в официальных бумагах, народ же говорил «Керама».
— Старая добрая Керама, — сказал Миша, с отвращением взирая на покрытые красной пылью ворота… да здесь и вообще всё было в этой пыли.
— Что старая, согласен, — ответил ему я, — а вот насчёт её доброты возможны разные мнения.
Коля из самосвала помахал нам рукой и умчался подальше от этого гиблого места, а мы поплелись в свой садочный цех через второй ящичный и первый формовочный. Можно было и по улице туда пройти, огибая прочие цеха, но там слишком уж много было битого кирпича, поэтому народ предпочитал более длинный, но удобный путь, как просветил меня по дороге Миша.
— А чего это менты тут шарятся? — спросил Витёк, указывая на двух товарищей в серо-мышиной форме.
— А я знаю? — пожал плечами Миша, — сейчас дойдём до раздевалки, предыдущая смена всё и расскажет.
Типичные советские милиционеры за работой, эти из Набережных Челнов
И точно — предыдущая смена, состоящая из химиков в основном, охотно поделилась с нами всей накопленной информацией.
— Прикинь, зёма, — сказал Вова Репин по прозвищу Репа, — в формовке одного перца в замешивающий барабан засунули.
— Это который здоровый такой, он глину с песком замешивает? — переспросил Миша.
— Ага, в него самого. Его и замесило вместе с глиной и песком. А потом выдавило прессом и нарезало на кирпичи.
Я передёрнул плечами, представив себе эту неприглядную картинку.
— А что за перец-то? — спросил Витёк.
— Из вашего МЖК кто-то… Игорьком его вроде звали…
— И как он в барабан попал?
— Или сам свалился или помогли… менты сейчас это выясняют… они и вас опрашивать будут, стопудово будут — вы же из одного отряда.
Лично я этого Игорька в упор не помнил, а вот все остальные сильно погрустнели, видно знали его хорошо. Далее мы переоделись в местную уродливую униформу и вышли на свои рабочие места, к двум снижателям, где нас уже ждали пустые вагонки и полные четырёхэтажные тележки. Но к работе сразу приступить не удалось, пришлось отвечать на вопросы следователя…
Глава 8
Сначала выдернули Витьку (лицо у него, между нами, было типичным для деревенского алкаша), а я воспользовался моментом, чтобы восполнить пробелы в памяти.
— Слышь, Мишаня, — толкнул я напарника в бок, — рассказал бы про этого Игорька-то. А то я совсем не в курсах.
— Опять провалы в памяти? — чисто для галочки осведомился он, но моего ответа ждать не стал, а тут же продолжил, — фамилия у него Азаров, он из параллельного МЖК-ского отряда, соседний район их сюда направил. Работают они в соседнем цехе, в формовке… ну иногда и нам помогают, а мы им, но это всего раза три было. В том отряде тоже 12 бойцов, Игорь там чуть ли не за главного был. Парень нормальный, общались мы с ним немного, живёт… жил то есть где-то в Калининском районе возле озера… а больше и сказать про него нечего.
— Они ведь начнут пытать, с кем у него были неприязненные отношения, — направил я мысли Миши в нужную сторону, — надо что-то отвечать, чтоб наши показания совпали.
— Да не знаю я про это… хотя видел один раз, как он с Васькой лаялся.
— С каким Васькой?
— Это из химиков… фамилии убей не знаю, длинный такой и всегда с ухмылкой ходит.
— Ладно, так вместе и скажем про Ваську, — угрюмо согласился я.
Прибежал бригадир, сегодня в виде исключения это была не баба Юля, а товарищ Сидоров, у которого за глаза все поголовно заменяли первую букву фамилии на «П».
— Чего сидим? Время идёт — встали и погнали! — начал разоряться он, — план кто выполнять будет?
— Так менты же… милиция то есть, — возразил ему Миша, — следственные действия проводят.
— Вот когда тебя позовут, тогда и поучаствуешь в следственных действиях, а сейчас быстро встал на разгрузку!
Мы и встали с правой стороны от снижателя. Сегодня у нас сплошная облицовка из сушилки лезла — это такой же по формату керамблок, как обычный, но без рубчиков. На внешний контур зданий предназначался. Её и выкладывать надо было по-своему, на ребро, не 306 штук в пирамидке выходило, а 284. И ещё пардон за подробность, но из-за каких-то специфических добавок в глину она пахла, извиняюсь, дерьмом… как будто рота солдат облегчилась в цеху. Я всё это не помнил, конечно, Миша просветил.
Не успели закончить первую пирамидку, как вернулся Витёк и выдернули меня. Отошел к столику мастера, там на табуретке сидел усталый и взмокший милицейский капитан.
— Фамилия-имя-отчество? — понуро спросил он меня, я ответил.
— Давно здесь трудишься?
— С января.
— Убитого хорошо знал?
— А кого убили? — на всякий случай решил уточнить я во избежание.
— Будто не знаешь, — буркнул капитан, — Игоря Азарова.
— Ааа, этого… чтобы хорошо, не могу сказать, так… общались раз десять в общей сложности… мы же из разных отрядов-то.
— Конфликты у него с кем-нибудь были? — продолжил спрашивать капитан.
— Не видел… — осторожно ответил я, — мы же всё-таки и в разных цехах трудимся. Домой только вместе ездили после смены… один раз он ругался с Васькой из нашего цеха.
— Что за Васька, как фамилия? — оживился тот.
— Фамилии убей не знаю, можете у мастера спросить — длинный и ухмыляется всегда. Сегодня его нет.
— Ты барабан этот видел, куда Азаров упал? — перепрыгнул зачем-то на другую тему капитан.
— Мимо много раз проходил, а чтобы подробно изучить и наверх подниматься, это нет…
— А кто-нибудь из твоей смены поднимался и изучал?
— Вряд ли… во время работы не до того, план надо делать. А после смены быстрей домой хочется — ни разу не видел изучающих.
— Ладно, подпишись здесь вот и иди пока, — милостиво разрешил капитан, — и позови Шубина.
Я подписался и позвал Мишаню, тот уныло поплёлся на допрос, даже не спросив у меня ничего. А я продолжил сборку очередной пирамидки облицовочки. Капитан, наконец, убрался из нашего цеха, а мы во время очередного перекура обсудили наболевшие вопросы.
— Он к бутылке часто прикладывался, я сам видел, — вспомнил этот момент Витёк, — по пьяни наверно и свалился туда.
— Да чё ты буровишь, — вступился