откровенно тяготится своим положением. У нее тогда были все шансы прирезать Абхилагашу и заграбастать самый жирный кусок.
А Лахджа все испортила.
- А все-таки, что случилось? – поинтересовалась Ассантея, отклеившись от стены. – В чем опять провинилась наша общая любимица?
- Ты что, тоже меня не слушала?! – разъярилась Абхилагаша.
- Я слушала, слушала. Внимательно. Но твоих слов было очень много, а смысла в них – очень мало. Можно краткий экскурс для тех, кто только что вернулся?
- Хальтрекарока похитил и собирался съесть адский Князь Тьмы, - коротко изложила Нагалинара. – Лахджа каким-то образом уговорила демолордов за него вступиться.
- Еще одно свидетельство того, что мужчине следует полагаться на братанов, а не на шлюх, - проронила в сторону Лахджа. – Копирайт – Асмодей.
- О-о-о, как это мило... – растянула губы аж до ушей Ассантея. – Какая ты преданная, Лахджа. Не замечала раньше за тобой такой любви к нашему мужу.
- Все познается в сравнении, - перевела на нее взгляд Лахджа. – Мне тяжело было представить на его месте другого господина.
- Действительно, действительно. Подумать страшно, что с тобой бы стало в гареме кого-нибудь вроде Кошленнахтума.
- Кто знает, быть может, он и тебя бы прихватил.
Лахджа и Ассантея обменялись ласковыми улыбками голодных гадюк. От Ассантеи, конечно, не укрылись истинные мотивы Лахджи. Кто-кто, а она сразу сообразила, чего ради та лезла из кожи вон ради Хальтрекарока.
У Лахджи мелко подрагивал хвост. Она почти кожей ощущала напряжение. Чувствовала обращенную к себе ненависть. Смертная под этими взглядами уже дотлевала бы, скукоженная и сгнившая.
- Знаешь, Хальтрекарок не очень-то переживает, когда с одной из нас что-то случается, - произнесла Абхилагаша. – Помнишь Мистрильду?
Лахджа задумалась... а правда, она не встречала Мистрильду после той заварушки с Пеймоном. А ведь почти месяц прошел...
Кажется, Абхилагаша лучше всех знает, где волшебница сейчас.
- Хальтрекарок ни разу о ней не спрашивал, - сказала Абхилагаша. – А ведь она была одной из любимейших. Как ты.
- Что ты ветер стегаешь? – вздохнула Лахджа, раздувая руку. – Иди сюда, я оторву тебе башку.
Ее хвост с влажным чмоканьем разделился на три. Страшные хлысты метнулись вперед – сразу к трем горлам.
У Нагалинары загорелись глаза. Наконец-то! Гохерримский клинок свистнул, демоница молнией рассекла хвост Лахджи... но тот оказался с содержимым! Из обрубка сразу ливанула едкая щелочь – и тоже почти живая, подвижная!
Абхилагаша исчезла, снова появилась, взмыла к самому потолку и разинула пасть. Не собиравшаяся участвовать Ассантея же на долю секунды замешкалась – и первый удар пропустила.
По стене пробежала трещина. В коридоре сошелся настоящий паргоронский интернационал – четыре высшие демоницы разных видов. Все были ослепительно красивы – и пытались вырвать друг другу кишки.
Впрочем, Лахджа сейчас уже не казалась красивой. Ее очертания расплылись, волосы взметнулись белой пургой, правая половина лица стала инсектоидной, а все тело покрыли многоцветные перья пополам с шерстью. Она молниеносно перетекала из формы в форму, не задерживаясь надолго ни в одной.
Да и Абхилагаша сразу перешла в истинный облик – огромной монстрообразной бабищи с четырьмя сиськами и вываленным из пасти языком. Два чудовища рвали друг друга на части – Абхилагаша пыталась втянуть Лахджу в зев, Лахджа била ей по ушам разрывающим перепонки визгом, смертельным ультразвуком.
Где-то в этом месиве сверкал меч Нагалинары. Она наконец-то дорвалась до любимой забавы гохерримов и почти стонала от восторга. Ассантея и Абхилагаша единым усилием отбросили Лахджу, впечатали ее в стену – и в плоть вошла полоса стали.
Туша Лахджи взорвалась облаком раскаленного газа, драконьего пламени. Оно вырвалось под страшным давлением, превратило в пепел несчастные картины и статуи, заставило демониц орать от боли... но не убило, конечно.
Нагалинара издала сдавленный хрип. Ее тело покрылось хрустящей корочкой, а глаза вытекли. Ассантея, успевшая сдвинуться в Тень, пострадала меньше. Абхилагаша и вовсе осталась почти невредима – и начала всасывать ошметки Лахджи.
Трое на одну – это все-таки ужасно нечестно. Лахджа сопротивлялась, она собирала себя обратно, прорастала тончайшими щупальцами в камень, цеплялась плотью за пятки и голени Абхилагаши... но от Ассантеи уже струилась какая-то дрянь, а Нагалинара часто дышала, покрываясь свежей кожей, снова поднимая меч...
- Это что здесь происходит?! – раздался гневный окрик.
По коридору просеменил пушистый рыжий кот... нет, уже не кот. Совнар на глазах становился самим собой – бушуком в деловом костюме... и с очень злобным личиком.
Он не стал тратить время зря. Бухгалтер Хальтрекарока сходу увеличился во много раз, почти достиг макушкой потолка... и принялся охаживать демониц кнутом.
Его плетка была не просто плеткой. Нагалинара, Ассантея и Абхилагаша завизжали от боли. Нагалинара едва не уронила меч, Абхилагаша вернулась в человеческий облик, Ассантея упала на колени.
- Вы, потерявшие страх шалавы! – в ярости рычал бушук. – Плюющие в протянутую руку отродья! Изменницы, которых давно стоит заменить на дешевых самоталер! Среди всех вас одна-единственная не забыла о своем долге – и за это вы решили ее заклевать толпой?! Слишком давно вас не учила БОЛЬ!!!
Демоницы с истошным криком удрали от взбешенного Совнара. Тот еще несколько раз саданул им в спины, а потом злобно фыркнул, уменьшился до обычных размеров и подал руку быстро регенерирующей Лахдже.
- Идея с самоталер не так уж и плоха, - сказала та. – Но Хальтрекарок и их избалует.
- Это уже вряд ли, - мрачно сказал Совнар. – После всей этой истории счет Хальтрекарока просел. Говорю тебе по секрету, не вздумай трепаться.
- И Лахджа пообещала не трепаться... а мы теперь узнаем об этом от Янгфанхофена, - хмыкнул Бельзедор.
- Об этом я узнал не от нее, - поморщился Янгфанхофен. – Бельзедор, право же, я демолорд. Ты думаешь, у меня нет других источников информации, кроме малахольной зазнобы Дегатти?
- Насколько сильно? – спросила Лахджа.
- Не настолько, чтобы волноваться за