– Как дела с гобеленом, Ларк? – вполне дружелюбно спросил Винтер.
– Хорошо. – Она даже не повернула голову к нему.
– Разве? – Винтер скептически поднял бровь. – Что-то я не заметил никаких изменений.
–Я и не знала, что являюсь объектом твоих наблюдений.
– Нельзя не заметить, когда женщина пренебрегает своими обязанностями и уезжает в Лондон.
Оливер перевел взгляд с Ларк на Винтера. Какая странная пара. Никакой вежливый разговор не мог скрыть их презрения друг к другу.
– А что ты делал, когда остался один, Винтер? – Голос Ларк был полон ехидства. Сейчас она ничуть не напоминала побитую собаку, как казалось в начале вечера. – Ловил еретиков?
Винтер фыркнул:
– Милая Ларк, у тебя очень своеобразный юмор.
Оливер заметил, как рука Винтера снова сжала рукоятку кинжала.
«Когда Спенсер умрет, – подумал Оливер, – Ларк придется быть очень осторожной с Винтером Меррифилдом».
– Временный закон об опекунах... Предательские оскорбления титулованных особ... Все не то. – Кит нахмурился, листая на длинном столе библиотеки толстую книгу.
Ларк встала коленями на скамейку рядом с ним.
– А это? – Она показала на другую страницу. – «Акт о выплате компенсации и восстановлении права на земельную собственность».
Оливер устало потер глаза. Уже середина ночи, а они сидят в огромной библиотеке Спенсера с захода солнца, копаясь в трактатах и документах.
– Придется ехать в Лондон. – Кит с трудом подавил зевок, от которого закачалось пламя свечи. – Здесь мы ничего не найдем. – Он с грохотом захлопнул огромный талмуд.
– Ох! – воскликнула Ларк. – Ты зажал мой палец! – Она вновь раскрыла книгу.
Оливера внезапно осенило.
–Выплаты...пробормотал он себе под нос. – Восстановление права...
В юности, пытаясь сбежать от скуки светской жизни, он поступил в Кембридж, где слушал шокирующие реформаторские лекции по праву. К несчастью, воспоминания о тех временах включали в себя не столько учение, сколько приятную череду женщин, азартных игр, пирушек и проказ.
– Ищите сами, – бросил Кит. – Я всего лишь адвокат из простолюдинов. К тому же очень устал. – Позевывая, он вышел из библиотеки.
–Он действительно из простолюдинов? – спросила Ларк.
– У его отца есть низший дворянский титул и одиннадцать сыновей. Кит был взят под опеку моим отцом.
Воспоминания вернули Оливера в прошлое. Было время, когда Стивен де Лэйси едва ли признавал существование Оливера. Приемный сын Кит стал заменой родному. Именно он учился охотиться и фехтовать рядом со Стивеном. Но обиды ни на одного, ни на другого в душе Оливера не осталось. Напротив, он восхищался ими обоими.
С трудом вернувшись к действительности, он посмотрел на Ларк. Бледная чужестранка исчезла, уступив место очаровательной девушке. Онастояла на коленях, облокотившись о стол, и вид ее аппетитной попки тут же разбудил в Оливере дьявола. Выбившиеся из-под нелепого чепца волосы мягкими черными волнами обрамляли бледное лицо. Глаза сияли, губы улыбались. Оливер незаметно заглянул за корсаж платья. Высокие округлые груди, кожа словно атлас...
– Ты плохо себя чувствуешь? – внезапно спросила Ларк.
Оливер недоуменно моргнул и заерзал на скамейке. Если не считать некоторого стеснения в паху, он чувствовал себя превосходно.
– Нет. Почему ты спросила?
– Ты как-то странно посмотрел на меня. Оливер весело рассмеялся:
– Ты хочешь сказать – похотливо?
Она опустила глаза в книгу. Что-то подсказывало Оливеру, что она раньше никогда не сталкивалась с похотью.
– Не волнуйся, – сказал он. – Уверяю тебя, я могу контролировать свои инстинкты.
– Надеюсь. – Она забарабанила пальцами по странице. – Я не чувствую опасности в твоем присутствии. Но в то же время ощущаю себя беззащитной, как выпавший из гнезда птенец. – Ее лоб прорезала небольшая морщинка.
Оливер легонько коснулся указательным пальцем кончика ее носа.
– Это потому, что я угрожаю самой уязвимой части твоего тела, моя радость. Твоему сердцу.
Не дав ей возможности обдумать его слова, он продолжил:
– О чем ты так усердно читала?
–О выплате компенсации и восстановлении...
– Точно! – Оливер вскочил на ноги и, склонясь над столом, быстро пробежал глазами страницу.
– Что? – спросила она в недоумении. Оливер подхватил ее под мышки, чмокнул вгубы и, откинув голову назад, расхохотался.
– Ларк, у тебя мозги ученого! – кричал он.
– Этого не может быть.
Оливер перестал смеяться и положил руки ей на плечи.
– Почему же?
–Ну, – она смотрела на него с трогательной серьезностью, – потому что я женщина.
– А как же Элеонор Аквитанская или Перкин Варбек?
– Перкин Варбек был претендентом на трон, – заметила Ларк. – К тому же он был мальчиком.
–Откуда такая уверенность? – Оливер, не удержавшись, провел пальцами по ее щеке. – Ради бога, откуда ты взяла подобную глупость?
Ларк попыталась отвернуться, но он удержал ее.
– Самые ученые мужи нашего времени провели тщательное исследование ума женщины и доказали, что он слабее мужского.
– Ученые мужи когда-то утверждали, что Земля плоская. Ларк, ты только что подсказала мне, как выполнить просьбу Спенсера и лишить Винтера наследства.
– Я?
Радость преобразила ее лицо. Оно стало прекрасным. Он и не подозревал, что она, еще недавно безжизненная и вялая, может стать такой красавицей.
– Восстановление в правах собственности, – сказал Оливер с удовлетворением. – Я бы и не подумал о нем, если бы ты не упомянула. У тебяострый ум, Ларк. – Он улыбнулся ей. – В знак благодарности позволь мне поцеловать тебя.
– Вы уже один раз сделали это, благодарю покорно, – заметила Ларк. – А что дальше?
Оливер не мог оторвать глаз от ее лица. Теплый золотистый отблеск свечи смягчал бледность, подчеркивал изящную форму носа и скул и отражался в бархатистой глубине ее серых глаз.
– Что дальше? – повторил он. – Сейчас покажу. – Он притянул ее к себе, придерживая одной рукой за талию. – Было бы лучше, если бы ты немного расслабилась.
– Милорд...
– Ты должна положить руки вот сюда... – Он взял руки Ларк в свои и заставил ее обнять себя за шею.
– Но...
– И, ради Христа, не разговаривай. Это все испортит.
– Я имела в виду...
Оливер поцелуем прервал ее возражения. Когда они целовались в таверне, он чуть было не потерял голову. Сейчас он хотел доказать себе, что может справиться со своим желанием. Что Ларк ничем не отличается от десятков других женщин. Что ничего особенного в ней нет... Хотел доказать, но не мог. Ларк – особенная. Она – единственная женщина, которая может заставить его чувствовать. Ларк. . .