Читать интересную книгу Капкан для Бешеной - Александр Бушков

Даша исподлобья косилась на начальство – Галахов замещал пребывавшего в столице шефа шантарского УВД генерала Дронова (и, как шептались порой, легонько под Дронова копал). Лет пятидесяти, высокий, симпатичный, сугубый профессионал, прошагал все ступеньки служебной лестницы (а таких в милиции уважают), неглуп, душу по пустякам не вынимает… В общем-то, Даша с ним контачила мало, и чего сейчас от него ждать, решительно не представляла.

– Правду говорят, что беда одна не ходит… – Галахов, раскрыв синюю книжечку, показал ее Даше.

Довольно симпатичная девка, совершенно невинное пухлогубое личико. Беклемишева Евгения Павловна. Положительно, крутятся некие ассоциации, фамилия, мало того, что редкая, еще и знакомая. Павловна… Павел!

– Тот самый? – спросила она, не глядя на полковника.

– Именно, – бросил Галахов. – Банк «Электроникс-кредит» и все сопутствующее. Все понимают, что у нас здесь закручивается? – Он покосился на проводника, и тот в полнейшей растерянности затоптался, едва не наступив на хвост собаке. – Господа сыскари, я вам вот что…

Он не успел закончить. Снизу послышался грохот шагов, на площадку прямо-таки ворвался высоченный мужчина в дорогой распахнутой дубленке и кое-как нахлобученной на голову шапке, из тех, что в старину звались «бобрячьими». Следом едва успевали двое верзил, одетых не менее добротно, – вот только физиономии у них были специфические, охранно-холуйские.

На площадке в мгновение ока стало тесно. Овчарка, предупреждающе гавкнув, отступила в угол и ощерилась. Банкир (и все сопутствующие) сделал было попытку с ходу прорваться в квартиру, но Вермуш и выскочивший из прихожей незнакомый старлей загородили ему дорогу. К ним чисто машинально дернулись охранники Беклемишева, возникла нелепая толчея… Слегка опомнившись, должно быть, Беклемишев жестом остановил своих бодигардов и, глядя на одного Галахова, рявкнул:

– Где Женя?

– В больнице, – с невозмутимостью, должным образом оцененной Дашей, ответил полковник. – На Королева.

Несколько секунд два верзилы мерились яростными взглядами. Потом Беклемишев рявкнул еще на полтона выше:

– И что, ее в самом деле сюда затащил ваш поганый мент?

Даша на всякий случай прикинула, как будет сшибать с лестницы ближайшего к ней охранничка: напряжение стояло такое, что достаточно неосторожного слова или жеста… Сам воздух, казалось, звенит, как лезвие ножа из хорошей стали после умелого щелчка ногтем по кромке. Овчарка напряглась, присев на задние ноги. «Еще прыгнет на спину, дура, – пронеслось в голове у Даши. – Тут ведь, кроме хозяина, и старлея, только один Галахов в форме, не объяснишь же ей…»

– Разбираемся, – сказал Галахов. – Темная история…

– Я спрашиваю – вашего мента она грохнула? И что там за нагайки? Тебя спрашиваю, пидер!

– Разбираемся, – чеканя каждую букву, сказал Галахов сквозь плотно сжатые зубы. Он великолепно держался, только на скулах заалели пятнышки. – Тихо. Ты меня понял? Разбираемся.

Увидев, что Беклемишев непроизвольно повернулся в сторону двух своих лбов, Даша легонько оторвала правую подошву от пола, изготовилась. Ворчала овчарка, все застыли нелепой скульптурной группой.

Наконец шантарский нувориш круто развернулся на пятках:

– В больницу, – и напоследок бросил всем сразу: – Ох, закопаю, пидарасня, с конторой вместе…

Кинулся вниз по лестнице. Следом, хмуро покосившись, заспешили охранники.

– Вот так, – сказал Галахов без выражения.

– Ночью соседи ничего особенного не слышали… – зачастил вдруг Вермуш.

– Потом, – Галахов шагнул на ступеньку ниже. – Дарья Андреевна, на пару слов…

Даша двинулась следом, все еще думая о том, как хорошо было бы проснуться – пусть даже в холодном поту. Тупое равнодушие пыталось перебороть звериную тоску.

Размашисто шагая – полы шинели мотались под ветром, – Галахов распахнул перед Дашей заднюю дверцу своего «форда», уселся рядом на заднее сиденье, ничуть не барственно бросил шоферу:

– Прогуляйся до киоска, купи какую-нибудь печенюшку без затей и дай проводнику, эсэрэска[2] ребрами светит. Да подольше погуляй…

Шофер послушно вылез наружу. Машина была роскошная – однокомнатная квартира на колесах, мотор едва слышно мурчал на холостых оборотах, печка гнала приятное тепло. Даша расстегнула верхние пуговицы куртки. Она не помнила, курит ли Галахов, и сигареты вытаскивать не спешила. Мимо рысцой пробегали утренние прохожие, как один, косясь на табунок милицейских машин.

– Курите, – сказал Галахов, сам вытащил пачку. – Вон там пепельница, потяните на себя язычок. Итак… У Воловикова был такой обычай – вступать с информаторами женского пола в интимные отношения? Только не надо ощетиниваться, Дарья Андреевна. Вы же прекрасно понимаете, какие вопросы всем, и вам в том числе, будет задавать прокурор, ребятки из «собственной безопасности», неровен час, кто-то еще…

– Никто не знает чужих информаторов, – сказала Даша.

– Вы же сыскари. Что-то непременно всплывало в пересудах, что-то долетало… Поймите, я не собираюсь ни смаковать, ни копаться в грязном белье – история тяжелая, всем будет долго икаться. И подготовиться нужно как следует. Я знаю, что дома у него были нелады…

Глядя в сторону, Даша сказала:

– В прошлом году, после одной встречи я, пожалуй, могла сделать такой вывод. Для конкретного случая. И, насколько я поняла тогда, не было нужды уговаривать, а тем более принуждать.

– А если взять более глобально? Соответствовало это его натуре – плеточки-наручники, прижигание сигаретами?

– Я с ним не спала, – сухо сказала Даша. – Но, по-моему, он был вполне нормальным мужиком. В этом плане. Не мог он напиться до изумления и развлекаться подобным образом… – Она помедлила, но все же продолжала: – И потом… Даже если вдруг предположить, что он сбрендил и стал баловаться сексуальным садизмом, ни за что не поверю, что какая-то соплячка смогла его положить из его же собственного ствола. Он был профессионал. Есть вещи, накрепко вбитые в мозг – даже у тех, кто набрался до потери контроля или поехал крышей… Почему вы не спрашиваете про вчерашнее?

– А мне достаточно того, что рассказал его шофер. Он видел, как вы торчали на площадке. И поскольку ему Воловиков не поведал ровным счетом ничего, легко предположить, что и вы оба ничего не знали… Правильно?

– Правильно, – сказала Даша. – Оказалось, что мы ему не нужны, и все уехали. Он сказал, что его отвезут… Вот вам еще один аргумент – ну кто в здравом уме потащит на встречу с девкой такой хвост? В виде нас троих? А вчера вечером он был совершенно таким же, как обычно. Как ни прокручиваю в памяти, ни малейших отличий вспомнить не могу.

– Логично… В общем, всем, кто будет вести расследование, говорите чистую правду… В папке, о которой вы упоминали, были какие-нибудь документы?

– Не знаю, – сказала Даша. – Просто папку он взял с собой.

– А ваши соображения?

– Ловушка, – сказала она. – Представления не имею, как его сюда заманили, но примитивом здесь и не пахнет, следовало очень постараться… Возможно, информатор его сдал.

– А могла этим информатором быть дочка Беклемишева? Могла ли она вообще быть его информатором?

Даша подумала, мотнула головой:

– Не знаю. Теоретически – да. Почему бы и нет? Беклемишев у нас по разработкам не проходил… не было такого, на чем имело смысл чувствительно его прищемить. А все прочее – булавочные уколы, артель «Мартышкин труд».

– Вы знали, что Беклемишев играл в команде Фрола?

– Это каждый сержант знает, – сказала Даша. – Хотите сказать, без Фрола команда моментально разболталась и перестала соблюдать неписаные привила? Плохо верится. Очень уж было бы… молниеносно.

– Вот то-то и оно… – протянул Галахов. – Но как первый звоночек грядущего «черного передела» мы это можем квалифицировать?

– Вот так, с ходу? Я бы не взялась…

– Беклемишев как-то пересекался с Маргаритой Монро?

– Как многие, – сказала Даша. – Кабак «Золото Шантары», все эти презентации… Но ни спонсорства, ни постели мы пока что не вскрыли.

– Представляете, что он нам теперь устроит?

– Даже слишком хорошо, – сказала Даша. – Пресса, ящик, вопли и клацанье клыков… Самое печальное – в его положении даже нет нужды покупать парочку прокуроров или ту же прессу – они и за бесплатно вылезут из кожи. Ох, в какой мы заднице, простите вульгаризм…

– Это не вульгаризм, а точное определение, – печально ухмыльнулся полковник. – И – ваши действия?

– Землю грызть буду и когтями рвать, – сказала Даша, захолодев от тихого бешенства. – За все… За него в первую очередь. Это уже законченный беспредел.

– О ваших когтях, простите за банальность, наслышан… То, что я вам сейчас скажу, Дарья Андреевна, будем знать только мы двое. Вчера вечером, перед тем как уехать из управления, Воловиков мне сказал, что завтра уже с утра сможет положить на стол крайне любопытный материальчик по убийству Маргариты Монро. Его собственное выражение – «крайне любопытный»… Теперь понятно, на что его могли поймать?