поспорит со своей очень беременной женой об их годовалом сыне, который, очевидно, спит в детской, но он неразумно вмешивается, прежде чем я могу его остановить.
— Но, милая, ты же только что кричала, чтобы я принёс поло…
— О да, вини меня! — глаза Крисси наполняются слезами, на щеках появляются два красных пятна. — Это моя вина! Всегда моя вина!
Я перевожу взгляд с подруги на её мужа, который, как я вполне ожидаю, должен был в полном страхе запаниковать от поведения своей гормональной супруги. К моему удивлению, он выглядит совершенно спокойным, даже немного скучающим. Он встречается со мной взглядом и вкладывает мне в руку холодную бутылку пива.
— Такое часто случается. Лучше просто не обращать внимания на плач. Всё проходит. Она снова будет в порядке примерно через… — он смотрит на часы, — …тридцать секунд, плюс-минус.
Я изо всех сил стараюсь сдержать смех, когда Марк устраивается на дальнем конце дивана. Глядя на меня через кофейный столик, он поднимает своё пиво в безмолвном тосте, а потом делает большой глоток из своей бутылки. Я быстро следую его примеру.
Как по волшебству, через тридцать секунд слёзы Крисси испаряются, и она снова улыбается.
— Кстати, Джемма, а не хочешь ли ты поделиться, почему промокла до нитки?
— Это долгая история, — уклоняюсь я, пожимая плечами.
— Это как-то связано с Чейзом Крофтом? — небрежно спрашивает Марк.
Мы с Крисси смотрим в его сторону.
— Что? — восклицаем мы в унисон.
— Чейз Крофт, — медленно произносит Марк, глядя на нас, как на сумасшедших. — Миллиардер.
Я чувствую, как моё лицо бледнеет, и моя хватка на пивной бутылке становится опасно крепкой.
Крисси фыркает.
— Ну, правда, Марк, ты что, подмешивал травку в свои пирожные? Какое отношение Чейз Крофт имеет к Джемме?
— Эм, — шепчу я, быстро моргая, пока мысли проносятся в моей голове.
— Марк? — подсказывает Крисси.
Я делаю ещё глоток из бутылки.
Марк переводит взгляд с меня на жену.
— Ну, — говорит он, почёсывая щетину свободной рукой. — Я к чему это, я просто подумал, что, поскольку она целовалась с ним час назад, и всё…
Я давлюсь пивом.
* * *
Изо рта во все стороны брызжет пена.
Крисси так ошеломлена, что даже не замечает, как несколько капель падают на её девственно белый диван. Она переводит взгляд с меня на мужа с выражением острого недоверия.
— Что? — шипит она. — Марк, откуда, чёрт возьми, ты вообще это знаешь?
— Я смотрел игру, — он пожимает плечами. — Очевидно, когда парень, чья семья владеет командой, начинает целовать девушку, сидящую рядом с ним, это достаточно важно, чтобы показать по национальному телевидению.
— Он владеет командой?! — пискнула я.
— Он, правда, поцеловал тебя?! — Крисси визжит.
— Лично бы я предпочел немного больше кадров этого милого трехочкового Брэдли, ну, это моё мнение, — Марк смотрит на меня. — Не обижайся, Джем.
— Я и не обижаюсь, — шепчу я отстраненным голосом, мой разум занят тревожными мыслями.
Я бросилась на миллиардера.
Боже, он, походу, думает, что я полная идиотка.
Боже, я полная идиотка.
— Джемма! — Крисси крепко хватает меня за руку, её наманикюренные ногти впиваются в мою плоть.
Я смотрю на неё и вижу, что её глаза снова остекленели, явный признак надвигающихся слёз. В надежде на небольшую подмогу, я бросаю взгляд в сторону Марка.
— Не знаю, — пожимает он плечами. — Любая эмоция — волнение, счастье, печаль, страх, радость, что угодно… всё в наши дни проявляется как плач. Мне достаточно трудно понять, когда я поступил правильно или облажался. Плач просто добавляет совершенно новый уровень таинственности.
Крисси швыряет в мужа декоративную подушку, от которой он увертывается хорошо отработанным движением, а затем снова поворачивается ко мне.
— Подробности, — говорит она непреклонно. — Мне нужны… мне нужны… подробности.
Я вздыхаю и начинаю рассказывать историю, описывая всё, начиная с отказа Ральфа убрать трубку своего мобильного телефона и заканчивая камерой для поцелуев, остановившейся на мне. Я вскользь упоминаю о своём унижении и сосредотачиваюсь на спасении: зеленоглазый, извините, Чейз, тянет меня с моего места, наклоняет меня и целует, как будто он это и хотел.
— Боже мой, — выдыхает Крисси, хватая журнал со столика и обмахиваясь веером.
Даже Марк, которому, как правило, скучно во время наших девичьих бесед, смотрит на меня с интересом.
…и они ещё даже не слышали остальную часть истории.
— Ну, я уверена, что это не так уж странно, — я стараюсь говорить равнодушно. — Миллиардеры не живут по тем же правилам, что мы. Уверена, он постоянно целует людей по национальному телевидению.
Крисси и Марк переглядываются.
— Что? — спрашиваю я, зная, что Крисси, чья одержимость сплетнями, поп-культурой и всем скандальным остаётся беспрецедентной, несомненно знает о нём. — Давай, рассказывай.
Она деликатно откашливается.
— Мне не хотелось бы тебя огорчать, дорогая, но никто вообще-то толком не знает о нём. В молодости он был немного плейбоем, но какой наследник многомиллиардного состояния не был бы им? Много девушек, много вечеринок, насколько я помню. Он постоянно ввязывался в драки с папарацци, его арестовывали за вождение в нетрезвом виде и тому подобное, — она смотрит на меня широко раскрытыми глазами. — Но последние пять лет о нём ничего не слышно. Никто вообще не знает, куда он пропал и почему. Был какой-то скандал с его семьей, но я сомневаюсь, что подробности когда-либо были обнародованы.
Хмм.
— Насколько известно, его не было в стране. Сегодня вечером на игре было одно из его первых публичных появлений с тех пор, как он пропал, когда ему было двадцать пять.
— Ему всего тридцать? — удивленно спрашиваю я.
— Думаю, да.
— Да, — соглашается Марк, пристально глядя на экран своего смартфона. — По крайней мере, согласно Википедии.
— О, дорогой, дай мне посмотреть! — просит Крисси, протягивая руку к его телефону.
Вместо того чтобы просто передать его ей, он встает, обходит кофейный столик и втискивается прямо рядом с ней, так что они делят одну подушку. Через несколько секунд он прижимает её спиной к своей груди и обнимает, чтобы она могла видеть экран. Она нежно кладёт руки на округлый живот и прижимается к мужу.
Я фыркаю.
— Боже, вы двое отвратительно милые.
Они улыбаются в унисон, и это так восхитительно, что меня едва не тошнит на месте.
— Ты так и не рассказала нам, как оказалась мокрой, да ещё и на нашем пороге, — многозначительно говорит Крисси. — Или что случилось после того, как он поцеловал тебя.
Я морщусь.
— Ральф случился.
Мрачный взгляд приходит на смену обычно невозмутимого лица Марка.
— Держу пари, что этот мешок с дерьмом был…
— Марк! — Крисси ахает.
— Что? — парирует