Надо перепрятать ключ. Внезапно мне что-то вспомнилось. Ключ. Я видела ключ. Где я его видела? Точно!
– Злая Зельда носит ключ на шее! – объявила я и от волнения сорвалась вниз.
Снежка вскрикнула, но мне удалось благополучно приземлиться.
– Осторожнее, – сказал Джона. – Но как мы добудем ключ, если она носит его на шее?
Хороший вопрос.
* * *
Через несколько часов мы снова пошли к замку. На этот раз – посреди ночи. К счастью, здесь луна и звёзды светят очень ярко и освещают всё вокруг.
Мы решили пробраться в спальню королевы, пока она спит, и выкрасть ключ. Хорошая новость: стражники, похоже, ушли. Плохая новость: впервые за день мост поднят.
– И как нам попасть в замок без моста? – спросила я.
– Наверное, придётся плыть, – сказала Снежка.
– Здорово! – обрадовался Джона.
Ой-ой. Признаюсь честно: я не Русалочка.
– Вы ещё не видели, как я плаваю кролем! – начал хвастаться Джона. – Фантастически!
Утешает, что плыть не так уж далеко. Всего метров шесть. У меня получится. Наверное.
– Что, если нас увидят? – спросила Снежка. Она зажала нос рукой и нырнула.
Джона побежал за ней.
– На сколько ты можешь задержать дыхание?
Мне это всё не нравится.
– Скорее бы это закончилось, – сказала я, сделала шаг вперёд и погрузилась в воду. Фу, грязь. И вода холодная. – Поплыли быстрее. И тише.
У Джоны на спине по-прежнему болтается сумка. Бутерброды будут очень мокрыми.
– О нет, – Снежка вдруг остановилась. – Нет, нет. Нет-нет-нет. Я забыла про Кроули!
– Кто такой Кроули? Стражник? – спросила я. Должен же кто-то делать ночной обход.
– Нет, крокодилица! Она живёт во рву.
Я ахнула и глотнула воды.
– В этом рву? Который мы переплываем? – Она что, шутит?
– Это она? – спросил Джона.
Бо-же-мой. На нас плывёт крокодил.
Огромный крокодил. Огромный чешуйчатый крокодилище, и он жуёт какую-то большую птицу, как стебель сельдерея.
– Нет, – ответила всё ещё застывшая на месте Снежка. – Он слишком маленький для Кроули. Наверное, у неё появился ребёнок.
Ребёнок? Вот это да! Я в шоке посмотрела на Снежку.
– Как ты могла забыть о двух крокодилах?
– У меня голова была забита другим, – надулась Снежка. – И когда я сбежала, здесь жила только Кроули!
Я заметила, что слева к нам подплывает ещё один крокодил и щёлкает гигантскими челюстями.
– Может, вернёмся назад? – спросила я дрожащим голосом.
Крокодильчик отрезал нам путь к отступлению и щёлкнул своими детскими челюстями. Я бы даже сочла его милым, если бы он не пытался нас съесть.
Мама-крокодил сделала рывок вперёд.
За ней манёвр повторил крокодил-малыш.
И снова мама. В этот раз она буквально пролетела над водой.
– Летающий крокодил! – обрадовался Джона. – Круто!
Круто? Вовсе нет! У них зубы острые, как кухонные ножи!
Крокодил-мама подплывала всё ближе.
– К берегу! К берегу! – завопила я, хватая Джону и не опомнившуюся до конца Снежку. Я плыла на спине и отчаянно била по воде ногами. Плыть без рук не так-то просто. А Джона очень тяжёлый. Почему? Всё дело в его рюкзаке! – Что у тебя там, кирпичи? – пробулькала я, глотая воду.
– Бутерброды! – крикнула Снежка. – Кинь им бутерброды!
Джона залез в сумку и вытащил из неё три мокрых бутерброда с мясом. Два кинул маме и один малышу. Сработает?
Малыш удивился. Мама подтолкнула бутерброд носом. И ещё раз. Она его нюхает?
Крокодилица зажевала свой бутерброд. Малыш попробовал свой.
– Даже крокодилам надо кушать, – закивал Джона.
– Главное, чтобы не нас, – добавила я.
Я доплыла до берега, и мы со Снежкой, облегчённо вздохнув, упали на землю.
А Джона весело махал крокодилам на прощание.
Я встала. Ноги все еще дрожали, и я промокла до нитки.
– Надо найти открытое окно на первом этаже, – сказала я. – Я проверю эти, а вы те.
Я осмотрела три окна. Они были закрыты наглухо.
– Всё закрыто, – сказала Снежка после того, как мы изучили все окна.
Хм.
– Что теперь?
– Окно Злой Зельды ещё открыто, – показала наверх Снежка.
– Да, но как мы туда попадём? Долетим?
– Интересно, эти крокодилы умеют летать? – спросил Джона, оглянувшись на ров.
– НЕТ, Джона. Это не игра в подвале. Здесь нет летающих крокодилов. Крокодилы не умеют летать. И даже если умели бы, ты бы на них не сел. Не в то время, когда я рядом. – Кстати о времени… Нет. Не буду смотреть. Я только расстроюсь.
Джона пожал плечами и посмотрел на замок.
– Смотри! Там некоторые камни выпирают, прямо как на стене для тренировок по скалолазанию!
– И что?
– Мы полезем вверх по стене! – Джона хлопнул в ладоши.
Что? Нет!
– Ну уж нет.
– Ну уж да! Это легко. Даже легче, чем лазить по деревьям. Я один из лучших в своей группе по скалолазанию.
– Там у тебя есть страховка.
– Она мне не нужна. Я никогда не падал.
– Пока не падал.
– Эбби, – серьёзно сказал Джона, поджав губы, – я справлюсь. Верь мне!
– Я не смогу, – лицо Снежки стало еще белее. – Больше никакой высоты.
– Я пойду один. Заберусь в замок, а вы стойте на стрёме. Я залезу в окно, возьму ключ…
– Я не позволю тебе карабкаться по стене замка, и точка. Даже если бы я разрешила, что тогда?
– Злая Зельда спит, да? Я осторожно сниму с неё цепочку, спущусь на первый этаж и открою окна. Вы залезете внутрь, и мы спасём Ксавье с принцем. А потом – домой. Вот и всё. – Джона потёр руки, как будто хотел их помыть.
Мне не нравится, что:
1. Мой брат полезет по стене замка на третий этаж без страховки…
2. Мой брат окажется один в комнате Злой Зельды…
3. Мой брат разработал план, а у меня в голове пусто. Ну да ладно. Я им горжусь. Но всё же!
– Снежка, стой на страже, – приказала я. – Я полезу за ним.
Это ведь не так сложно?
Девятнадцатая глава. Это сложно. Очень-очень сложно
У меня болят пальцы на ногах. У меня болят пальцы на руках. У меня болит всё тело, а мы не взобрались и на полметра!
– У тебя отлично получается! – подбодрил меня Джона.
– Руки на стену! – скомандовала я. Не могу поверить, что он так развлекается.
Не смотри вниз! крикнул Джона.
Конечно, я посмотрела. А-а-а!
Мы лезли, лезли и всё ещё лезли.
– Почти добрались, – сказал Джона. Оказавшись у окна, он схватился за подоконник, подтянувшись, перевалился через него и исчез внутри комнаты, за фиолетовыми портьерами.
– Джона, – громко прошептала я, – оставайся на виду!
Он появился через секунду и победно вскинул руки.
– Готово!
– Тс-с!
Джона наклонился и помог мне забраться внутрь.
Злая Зельда лежала прямо перед нами. К счастью, она крепко спала.
Хр-р-р-р-р-р-р!
Злая Зельда храпит! Ха-ха-ха! Мы с Джоной не сдержались и захихикали.
– Что смешного? – раздался голос со стены.
У меня упало сердце. Я повернулась к зеркалу. Как я могла про него забыть?
– Тс-с! Не буди её, пожалуйста!
– Что, прости?
– Зеркало-зеркало, – поправилась я, – тс-с. Не буди её, пожалуйста.
– Так-то лучше, – зеркало понизило голос. – Не буду. Она всегда спит как убитая. И я не хочу, чтобы у вас были неприятности. Вы мне нравитесь. И Снежка тоже.
– Но, зеркало-зеркало, если мы тебе так нравимся, зачем ты подговорило Злую Зельду убить Белоснежку?
– У меня не было выбора. Я обязано говорить королеве правду. Это часть…
Хр-р-р-р-р-р-р!
Джона прижал руку к стеклу.
– Чего? Проклятья? Только не говори, что на самом деле ты – человек, застрявший в зеркале!
– Ну, я здесь не потому, что в зеркале очень весело.
– Отстой, – кивнул Джона.
– И не говори. Весь день только и делаю, что отражаю. У меня постоянно болит голова.
– Как тебя зовут? – спросил Джона. – Зеркало-зеркало.
– Г… Габриэль, – тяжело вздохнуло зеркало.
Это девочка!
– Привет, Габриэль, – поздоровалась я.
– Зеркало-зеркало, можно называть тебя Гэбби? – спросил Джона. – Это рифмуется с Эбби!
– Нет, – ответила девочка.
Постараюсь не принимать это близко к сердцу.
Я на цыпочках подкралась к постели королевы. Она спала на спине, натянув одеяло до подбородка. Я осторожно приподняла его, чтобы посмотреть на кулон.
Хр-р-р-р-р-р-р!
Я подпрыгнула. И опять склонилась над королевой. Я его вижу! Я вижу ключ. А где застёжка? Нет! Она должна быть сзади на шее. Как приподнять Злой Зельде голову и не разбудить её? Погодите-ка! У королевы так много костюмов. Наверняка она хранит здесь ножницы, чтобы подправлять какие-нибудь мелочи.
– Габриэль-Габриэль, – прошептала я. – Где ножницы?
– В ящике стола.
Я тихонько подошла к столу и открыла ящик. В нём царил беспорядок. Бумаги, перья, чернильницы и – ура! – ножницы!
– Нашла!
Я взяла лист, весь исписанный одними и теми же словами: «Всех милее».
Мне вспомнилось недавнее замечание Снежки.
– Габриэль-Габриэль, ты не знаешь, оставил ли отец Снежки завещание?