После того, как я уложила детей спать, споткнулась о строительный пистолет, который не убрал Ноа, и об упакованные деревяшки будущего пола в прихожей, которые, как утверждает муж, должны акклиматизироваться до температуры помещения в течение месяца, я пробираюсь в нашу комнату. Устроившись под одеялом, достаю свой дневник.
Взяв ручку, я задумываюсь. Я ведь не всегда вела дневник. Когда Мара заболела, мой психотерапевт предложил это в качестве способа справиться со всем происходящим. Некоторое время я сопротивлялась. Затем после курса лечения, наблюдая в течение трех часов, как мою маленькую девочку мучает сильная рвота, я начала делать записи и молиться. Я описала все с самого начала, с той ночи, когда Ноа Уильям Беккет вошел в мою жизнь, потому что именно тогда все и началось.
Даже после смерти Мары я все еще веду дневник, потому что, как ни странно, чувствую: он — единственный, кто действительно понимает меня.
*
Дневник, я в замешательстве. Кажется, большинство записей я начинаю именно так, но мы друзья, и ты хорошо меня понимаешь. Сегодня был отстойный день. Оливер расстроился из-за Хейзел, которая надела рубашку Мары, и я не могу винить его за это. Прошел год, однако сегодня мне так же больно, как и в тот день, когда она умерла. Книги, врачи, тот дебильный терапевт, с которым я вижусь, — все они лгали. Легче не становится. Рана слишком глубока, слишком обширна, я даже думать об этом не могу. Я вообще стараюсь не проявлять эмоций. И Ноа… Я не могу произносить ее имя рядом с ним, иначе он разозлится. Хотелось бы мне, чтобы ты сказал, что делать, потому что я в растерянности. Мы не только потеряли нашу дочь, боюсь, мы потеряли нас. Мы потеряли? Ноа хочет кого-то вроде Эшлинн? Я не страдаю комплексами, у меня никогда их не было, и я не завидую ей. Но, глядя на себя, задаюсь вопросом: могу ли я стать лучше? Эшлинн стройная, имеет объемы во всех нужных местах и явно знает толк в удовлетворении мужчин. К сожалению, не уверена, что помню, как ощущаются прикосновения Ноа, когда мы никуда не спешим. Я вспоминаю его высказывания в прошлом месяце, он никогда не говорил, что недоволен моей внешностью. Когда он скользит руками по растяжкам на моих бедрах, то никогда не дает мне ни малейшего повода думать о том, что ему это неприятно. На самом деле Ноа ни разу не говорил про мой вес. Даже когда я была беременна Севи и на девятом месяце выглядела так, словно в ближайшем будущем мой вес составит двести футов. Ни разу. Он всегда говорит, что я красивая. Я параноик, правда, дневник?
Кстати, моя соседка — порнозвезда. Планирую посмотреть видео с ее участием. В качестве примера.
*
Закрыв тетрадь, я кладу ее в тумбочку и смотрю на часы. Сейчас одиннадцать, а Ноа все еще у Боннера. Что, черт возьми, он там делает?
Я подумываю о том, чтобы понежиться в горячей ванне, но тут же отказываюсь от этой идеи. Все мы знаем, что в тот момент, когда мамы думают, что могут спокойно принять ванну, она сразу превращается в конференц-зал с детьми, считающими, что это пенная вечеринка.
На прикроватной тумбочке звонит мобильный. Это Кейт.
Кейт: Я провела расследование и посмотрела ее видео…
С того момента, как Кейт услышала, что соседка — порнозвезда, я знала: она обязательно посмотрит эти видео.
Кейт: Ее псевдоним — Сэйди из Санта-Барбары.
Кейт: Просто промотала.
Кейт: Эта Эшлинн такая засранка.
Кейт: Да шучу я.
Я: Сколько вина ты выпила?
Кейт: Бокальчик.
Я: Бутылку?
Кейт: Возможно.
Я: Ты реально посмотрела порно с ее участием?
Кейт: ДА! Она охренеть как знаменита.
Я: Интересно, почему?
Кейт: Потому что она горячая, признайся.
Я: Нет, не из-за этого…
Кейт: Хорошо, вот поэтому я и смотрела.
Я: Угу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Кейт: Интересно, она поддерживает кампанию «Приведи дочку на работу»?
Я: Ты не ее дочь.
Кейт: И?
Я: Почему ты хочешь пойти с ней на работу?
Кейт: Потому что я хочу встретиться с этими парнями, которых она трахает. Некоторые могли бы поработать в моей пещерке.
Я: О, мой бог…
Кейт: Неважно. И прекрати меня осуждать. Ты-то замужем.
Я: Очевидно, это не имеет значения, когда дело доходит до секса.
Кейт: Просто трахни уже своего мужа. Схвати его за член и заставь любить тебя!
Я: Если я возьму его за член, это наверняка к чему-нибудь приведет.
Кейт: Поверь мне, девочка, развод не всегда лучший выход! Кстати, у Эшлинн пирсинг на клиторе. Думаю о том, чтобы и себе сделать. А ты не хочешь?
Я: Спокойной ночи, Кейт.
На клиторе? Она с ума сошла. В чем-то Кейт права, и между нами, девочками, я не хочу разводиться. Совсем нет. Я хочу, чтобы у нас все получилось. Я люблю Ноа. Мне нравится, какой я становлюсь рядом с ним. Просто мне не нравится, какими стали мы.
Как я планирую снова сблизиться? Секс. Мы начали с секса. Конечно, мы помним, как это работает. Я могла бы задаться вопросом о наших отношениях и о том, во что они превратились после смерти дочери, но если что-то может заполнить пустоту между нами, то это секс, верно? Мой психотерапевт сейчас нахмурился, и вы, возможно, тоже, думая про себя: «Это очень вредно для здоровья, Келли». Дело в том, что я готова сделать все, что угодно, лишь бы избежать своих собственных мыслей. И если это означает трахаться с мужем, потому что я хочу избежать того, что на самом деле происходит между нами, я это сделаю.
Поздней ночью после двух бокалов вина хорошие мысли не приходят, и я решила, что должна посмотреть видео с Эшлинн. Тут есть два варианта развития событий: либо у меня появятся новые идеи, либо я больше никогда не смогу заговорить с соседкой. А если серьезно, то не каждый день вы узнаете, что ваша соседка — порнозвезда. Хочу увидеть, как это делает профессионал.
Через пару минут меня охватывает легкое беспокойство из-за того, что я смотрю это и, как ни странно, возбуждаюсь. Не надо далеко ходить, дабы понять, что я узнала кое-что новое. Это наталкивает меня на мысль, что в наших отношениях снова может вспыхнуть искра. Может быть, я смогу попробовать это с Ноа? Он хочет, чтобы я так усердно сосала его член, чтобы по всему лицу текла тушь? Хочет, чтобы я подавилась им? Кажется, нужно сделать заметки о ее позах и технике. Будто я беру у нее интервью.
А потом входит Ноа. Ага. Так и было. Я среагировала, как и любая жена, которую застукали за просмотром порно. Выбросила улики (а именно айпад). С глухим стуком он ударился о стену и, оставив вмятину в гипсокартоне, дал трещину на экране.
Черт. Муж будет зол из-за этого.
Дважды черт… айпад по-прежнему воспроизводит порно.
Я нервно тереблю подол рубашки, щеки горят. Я серьезно. Они так сильно пылают, что на них, наверное, можно пожарить яйцо. Никогда в своей жизни мне не было так стыдно. Наконец, я смотрю на мужа и встречаюсь с его любопытным взглядом.
— Я… э-э… я ничего не делала.
Склонив голову к экрану, Ноа пытается понять, что я смотрела. И как только он слышит стоны и фразу «Трахни мою задницу своим членом», то получает неопровержимое доказательство того, что там происходит. Теперь попробуйте угадать его реакцию. Он разозлится? Или засмеется? Ему будет больно, что я смотрела порно без него?
Естественно, мой гребаный муж разражается смехом. И я не говорю про хихиканье или про милый смешок. Этот мудак складывается пополам от смеха и держится за живот так, словно услышал самую забавную долбаную историю в своей жизни. Даже смешнее той, когда трехлетний Оливер после того, как моя мама слишком долго готовила ему макароны с сыром, сказал ей: «Приготовь мой гребаный обед!»