Черри-Мэй (понимая неуместность своего вопроса). Ах, господи, ну вот, я опять сморозила глупость. Мне надо полечиться: у меня не все винтики на месте. (Надевает шляпу).
Джейкоб (с подчеркнутой иронией). Мне очень жаль прервать этот приятный светский разговор, но все же я считаю полезным вернуться к интересующей нас деловой проблеме.
Черри-Мэй. Вы имеете в виду документ?
Джейкоб. Да. Он с вами?
Черри-Мэй. Здесь, в сумке… но…
Джейкоб. Я вполне понимаю ваше нежелание обсуждать этот интимный вопрос в присутствии семьи Поля Сородэна…
Черри-Мэй. Я не хочу вас упрекать, дорогой мой, но, если бы вы сказали об этом раньше, все обошлось бы без всякого шума и скандала.
Себастьян. Ваше виски, мисс Уотертон.
Черри-Мэй (берет виски). Спасибо.
Себастьян подает Фабрису лимонад и отходит к окну.
Джейкоб. Из слов мисс Джейн Сородэн я понял, что вы хотите обзавестись небольшой птицефермой.
Черри-Мэй. Я не говорила, что небольшой.
Джейкоб. Если мы с вами придем к соглашению в принципе, то, мне думается, точный размер фермы можно будет обсудить отдельно.
Черри-Мэй. Речь идет вообще не обо мне. Я терпеть не могу этих вонючих кур — извините за крепкое словцо, миссис Сородэн, по-французски, конечно, так не выражаются…
Изобэл (решив быть любезной). Боюсь, что я сама недостаточно хорошо говорю по-французски. Я всегда жалела, что в детстве родители не послали меня учиться в монастырскую школу. А вот моя сестра Фрида говорит, как настоящая француженка. Когда ей было семнадцать лет, она поехала в Женеву заканчивать образование.
Черри-Мэй. А разве до сих пор в Женеве кому-нибудь удавалось что-нибудь закончить?
Джейкоб (с похвальной сдержанностью). В любое другое время я и сам приветствовал бы содержательную дискуссию о Лиге Наций…
Колин (весело). Вообще говоря, мы сами почти образовали что-то вроде Лиги Наций, не правда ли?
Памела (хихикая). Ах, Колин, какой ты, право…
Джейкоб. О боже, пошли мне сил! (Ударяет по валику дивана).
Изобэл. Джейкоб, я прошу вас…
Джейкоб. Это не богохульство, Изобэл. Это последний отчаянный крик измученного человека, которого уже почти довели до полного нервного расстройства.
Джейн. Успокойтесь, Джейкоб. Не взвинчивайте себя! У вас будет удар!
Джейкоб (дико). Я был бы рад этому.
Изобэл. Не надо говорить таких вещей, Джейкоб, даже в шутку.
Джейкоб. Я вовсе не шучу, Изобэл. События последних дней Изъяли навсегда слово «шутка» из моего лексикона. (Оборачивается и видит Фабриса.) Уйдите, вы слишком громоздкий. Я старался не терять головы в этой ужасной ситуации, пытался в столь исключительно сложной обстановке разумно и практично решать возникшие пред нами проблемы — делал это для вас, Изобэл, как и для самого себя, но получал ли я хоть малейшую помощь? Нет! Тысячу раз — нет! Неумение всей вашей семьи сосредоточить внимание на вопросах, жизненно важных для вас же самих, находится на грани патологии. Ваша исключительная способность предаваться совершенно не идущим к делу воспоминаниям меня буквально убивает. В течение последних часов, насыщенных событиями, которые могут так сильно отразиться на жизни каждого из нас, вы угощали меня разговорами о вашей сестре Фриде и о ее лингвистических способностях, о мистических атрибутах вашего священника, об отношениях вашего брата с какой-то миссис… миссис…
Памела. Фолкнер.
Джейкоб. А когда Себастьян появился, наконец, из библиотеки, вы, Изобэл, в этот момент были поглощены разговором о светских неудачах джексоновских девушек.
Черри-Мэй. А что случилось с джексоновскими девушками?
Колин (в тон). Одна из них выезжала, а две другие нет.
Черри-Мэй. Держу пари, что это Элси Уильямс. Она всегда была боевой. А куда она выезжала?
Джейкоб. Я сдаюсь. Я побежден. Я больше ничего не делаю и больше ничего не говорю. Я конченый человек.
Джейн. Дайте мистеру Фридлэнду виски с содой, Себастьян.
Себастьян. Слушаю, мисс Джейн.
Изобэл. Совершенно не понимаю, почему Джейкоб разразился такой истерикой?
Джейн. Не обращай внимания, мама, ему очень трудно сейчас.
Колин. И нам не легче.
Памела. Если хотите знать мое мнение, то я считаю, что Джейкоб действительно был очень груб. Почему мама не может говорить о тете Фриде и джексоновских девушках, сколько ей заблагорассудится?
Черри-Мэй. Чем вызван весь этот шум о джексоновских девушках? Кто и что о них говорил? Могу вам только одно сказать — их номера были ничуть не хуже, чем в других варьете.
Джейн. Здесь маленькое недоразумение, мисс Уотертон.
Черри-Мэй (по-прежнему с подозрением). О?!
Себастьян. Что касается птицефермы, мисс Уотертон…
Черри-Мэй. То что?
Себастьян. Если бы мистер Фридлэнд предложил вам подходящие условия, согласились бы вы вернуть документ, который мистер Сородэн заставил вас подписать?
Черри-Мэй. Об этом можно было бы подумать.
Себастьян. А согласились бы вы подписать с мистером Фридлэндом и его адвокатом другой документ, который гарантировал бы, что вы обещаете сохранить всю эту историю в тайне?
Черри-Мэй (после короткой паузы). Да… то есть… если, как вы говорите, мистер Фридлэнд предложит подходящие условия.
Себастьян. Прекрасно.
Черри-Мэй. Но ведь документ, понимаете, настоящий документ находится в Сен-Жан де Люсе.
Себастьян. В таком случае могли бы вы с месье Фабрисом, после завтрашнего разговора с мистером Фридлэндом в его конторе, поехать туда, взять документ и прилететь обратно? Это займет всего сутки.
Черри-Мэй. Ну, лететь… я не знаю… Мне страшно…
Себастьян. Может быть, если ваши расходы будут… э… щедро возмещены, вы как-нибудь преодолеете свой страх?
Черри-Мэй. Хорошо, лишь бы не трястись в этом вонючем автобусе.
Себастьян. Вы знаете, где находится контора мистера Фридлэнда?
Черри-Мэй. Да, мы были там сегодня утром.
Себастьян. Вам удобно будет завтра в десять утра, мистер Фридлэнд?
Джейкоб. Да, если только на меня еще не наденут смирительной рубашки.
Из библиотеки раздается низкий голос негра, поющего псалом «Преломим хлеб, став на колени».
Черри-Мэй. Боже мой, это что еще такое?
Изобэл (проявляя находчивость). Это наш друг из Вест-Индии.
Фабрис бросается к двери, ведущей в библиотеку.
Черри-Мэй. Какой хороший сильный голос, правда? Он певец- профессионал?
Себастьян. Он готовится к религиозному концерту на Ямайке. (Значительно). Концерт состоится очень скоро.
Черри-Мэй (вставая). Ecoute, chéri, — c’est une jolie voix, n’est-ce pas?[26] (Обращаясь ко всем). Фабрис помешан на музыке. Il faut que nous partions maintenant, nous ne voulons pas dépasser notre bienvenue.[27]
Джейн (встает и протягивает руку). До свидания, мисс Уотертон. Надеюсь, мы еще когда-нибудь встретимся.
Джейкоб поднимается. Себастьян открывает обе двери.
Черри-Мэй. И я, дорогая, надеюсь. Вы обязательно должны приехать к нам на птицеферму, мы вас угостим вкусным свежим яичком. (Негр начинает петь «Господь, благослови грядущий день»). (К Изобэл). До свидания, миссис Сородэн, я, право, получила удовольствие… Fabrice, viens dire bonsoir à madame Sorodin.[28]
Фабрис бросается к Изобэл, но та слегка отшатывается от него. Он целует ей руку и направляется к Джейкобу, чтобы попрощаться и с ним; в этот момент Обадайа, продолжая петь, выходит из библиотеки. Фабрис и ему трясет руку. Обадайа пожимает плечами и, не прерывая пения, возвращается в библиотеку.
Джейн (беспомощно). Боже мой!
Черри-Мэй. На него вся штукатурка с потолка посыплется, если он будет так громко петь. Ну, до завтра, мистер Фридлэнд. (Прислушивается.) Я знала в Бельфасте одного человека с таким же точно голосом. Его фамилия была Фланаган.
Черри-Мэй и Фабрис уходят.