— Ты все предусмотрел? — с шутливой строгостью посмотрела на него Мрачная.
— Ребята в курсе, хотя мне пришлось долго убеждать командира в безобидности нашего поступка. Что же касается Ло — он считает, что мы изучаем дополнительные материалы о господине Буше… Геи на Земле сегодня нет, и не будет до завтра. Полчаса нас никто не хватится, а нам этого хватит на целую вечность… мы вернемся сюда же, в то же самое время… Что–то не так?
— Это не хнойца костюм на тебе? — прищурилась Мрачная. — По–моему, именно в нем произошло его «явление народу»!
— Точно, — смущенно усмехнулся Алекс, — позаимствовал… Хотя он и не в курсе. Лень, знаешь ли, было костюмом заниматься, а этот, вроде, по мне, а?
— В самом деле: вы почти одного роста…
* * *
Провинциальный но красивый городок. Вечер. Наши легионеры «высадились» в небольшом огороженном парке, за театром, и, как ни в чем не бывало, вышли на улицу. Народ никуда не спешил; вечерняя жизнь текла тихо и размеренно.
У театра, на стоянке, Алекс подвел Наталью к черной «Тойоте». Наталья обернулась на него:
— А это еще откуда?
— Два действия по два часа, плюс буфет… — легионер провел телепортом вдоль корпуса автомобиля, открывая двери, — этот парень на своей машине сегодня домой не поедет. Ну, а я верну ее через три часа, так что, стакан бензина, думаю, его с толку не собьет. Прошу, — и он, галантно склонив голову, распахнул перед Натальей дверцу.
Ресторан, в который легионер пригласил Наталью, оказался совсем рядом с театром, а автомобиль объяснялся лишь некой романтичной формальностью, что, впрочем, девушка оценила про себя по достоинству.
Ресторанчик оказался на редкость уютным и милым: подавали ненавязчивые и предусмотрительные официанты. Еда была замечательная, а вино — просто восхитительное. Алекс поднял свой бокал и посмотрел на Мрачную. Она выглядела несколько смущенной и смотрела на него серьезно.
— Это так… волшебно, и зыбко, — задумчиво произнес легионер, и они, едва коснувшись бокалами, выпили. Девушка поставила бокал:
— Правда, все как–то необычно… как будто это чья–то чужая жизнь. Словно хватаешь ее украдкой, пока никто не видит…
Алекс только кивнул в ответ. На сцене певица запела грустную песню о несбывшихся надеждах и ушедшей любви. Легионер протянул руку и осторожно взял ее маленькую прохладную ладонь, тихонько сжал ее. Наталья смотрела в сторону сцены.
— Наташка, — почти шепотом сказал Алекс, — ты… я до смерти боюсь тебя потерять.
«…и теперь никогда–никогда ты не будешь моей судьбой…» — с надрывом звучали слова песни. Девушка отвернулась от сцены и посмотрела на него. Ее глаза блестели от слез:
— Это все кончится, да? Все не по–настоящему…
Потом они молча шли по набережной; впереди, на мосту горели фонари, дрожащими огнями отражаясь в воде; где–то далеко прогудел теплоход…
— Наташка… — они остановились и легионер заботливо укрыл ей плечи своим пиджаком, — ты что так расстроилась, ну… посмотри на меня… — он нежно взял ее за подбородок: — я же… люблю тебя! — вдруг удивленно произнес он… и стал осыпать ее лицо поцелуями, иссушая слезы, соленые и горячие… Он прижал ее к себе, хрупкую и любимую, зарылся лицом в ее волосы, вдыхая пьянящий запах, от которого слабели ноги… Теплая волна нежности захлестнула его, и время остановилось…
* * *
Алекс и Мрачная стояли над входом в Нью — Йоркскую «подземку», Алекс сосредоточенно поедал самый настоящий американский гамбургер, а Наталья не сводила глаз с большой плазменной панели, установленной перед торговым центром на двух массивных стойках. Легионер был одет в черный костюм с иголочки, белая рубашка — такие носят телохранители президента. Мрачная — ему под стать, была одета в строгом деловом стиле. На экране под музыку военного оркестра медленно двигался президентский кортеж; вдоль всего его пути толпился свободолюбивый американский народ, совершенно по–разному реагирующий на это событие.
Наталья оказалась права: шестизонники планировали замену американского президента, а лже-Буш через некоторое время начал бы бомбардировки Ближнего Востока. Но их операция была завершена, и бомба была нейтрализована. Теперь покушения на президента не будет, и замена президента на трансформа не состоится.
У Алекса зазвонил телефон.
— Это Ло, — сказал он, вынув телефон.
— Чего это ему нужно? — осведомилась Наталья, не отрываясь от экрана.
— В чем дело, — Алекс прикрывал пальцем другое ухо: рядом ревел мотоцикл, — говори громче!
— …ваш осведомитель… — легионер обернулся на рев мотоцикла, готовый разорвать досаждающего рокера, затем поднял глаза на экран. Наталья тянула его за рукав: во всю панель камера выхватила бампер автомобиля, и легионер зажмурился, увидев его номер, — …трансформ! Ваш информатор! — хрипел из трубки Ло…
Алекс выронил из рук телефон и обернулся на Мрачную.
— Пять минут! — закричала она, взглянув на часы и легионер, в несколько шагов догнав уезжающий мотоцикл, рванул за ворот куртки несчастного рокера. Тот, слетев с мотоцикла, кубарем прокатился по асфальту и сел, покачиваясь. Алекс подхватил ревущий мотоцикл и запрыгнул на него, Мрачная, подоспев, прыгнула сзади, крепко обхватив Алекса, и стряхнула с ноги оставшуюся туфельку на длинном и тонком каблуке.
Они мчались, разрывая сухой нью–йоркский воздух, невзирая на движение и светофоры, полицейскую сирену и грохот бьющихся машин… Вот впереди показался кортеж; легионер резко развернул мотоцикл, удерживая ногой равновесие, Наталья едва успела соскочить. На бегу Алекс выхватил телепорт…
— Пять минут! — снова прокричала Мрачная и схватила его за полу пиджака. Воздух колыхнулся, и наши легионеры возникли среди толпы в нескольких шагах от автомобиля президента.
Алекс сразу отметил, что стекло со стороны Буша опущено и метнулся в сторону черного лимузина. Охрана уже начала приходить в себя, но легионер все же успел просунуть руку в щель и распахнуть дверцу. Наталья, выхватив пистолет, лихо расстреливала президентскую охрану, мешающую проведению операции.
Легионер схватил президента за костюм и с силой рванул его из машины, сам по инерции влетел в салон, успев заметить испуганное лицо американского лидера. Алекс судорожно набирал комбинацию на телепорте, когда все неожиданно остановилось и потекло, медленно, как старый мед, а лимузин вдруг стал растрескиваться красно–белыми зигзагами. Затем он увидел, как Мрачная, метнув в голову охранника опустевший пистолет, кинулась в его сторону…
Мрачная склонилась над ним, недоуменно моргая: она еще не понимала, что же в действительности произошло.
— Алекс, очнись. — девушка осторожно приподняла его, придерживая рукой голову, — Алекс! Господи, да что же это… милый мой… любимый… да очнись же! — Слезы текли по ее щекам, смывая с лица черную пыль, и крупными грязными каплями падали на его белую рубашку… сквозь пальцы текло что–то горячее и липкое…
Мрачная огляделась по сторонам и впервые за долгое время испугалась: вокруг нее была самая настоящая пустыня, с испепеляющим солнцем и раскаленным воздухом. В нескольких метрах от них валялись обломки президентского автомобиля, а прямо перед ней, словно издеваясь, чернел обугленный наполовину прямоугольник явно испорченного телепорта.
Девушка протянула руку и подняла еще горячий кусочек спасения. Провела по нему пальцами наискосок, два раза надавила посредине, пытаясь активировать, но ничего не происходило: устройство было безнадежно испорчено. Наталья вынула из кармана мобильник: сеть отсутствовала. На горизонте клубилось бурое облако, приближалась песчаная буря. Девушка опустила голову на грудь и безудержно зарыдала…
Конец первой части