— Пожалуйста… — прошептала я, чувствуя, как по щекам катятся слезы.
— Или хочешь, отсоси у меня на их глазах. — Безжалостные глаза смотрят на меня испытующе, Ян вынимает палец из рта подруги. — И, может быть, я пощажу их.
Продолжая беззвучно плакать, я смотрю с мольбой на своего однокурсника, который холодно и расчетливо придумывал нам кару. Он не просто отморозок. Он сумасшедший жестокий отморозок, и месть его будет страшна. Кусаю губы до крови и отчаянно мотаю головой.
— Я прошу тебя…
— Просишь.
Оставив перепуганную Злату в покое, он проходит мимо меня и со всего размаху ударяет Тимку ногой в живот. Я громко кричу до хрипоты, почти не слыша своего голоса. Стул покачивается и грохается на спинку вместе со стонущим другом. Рядом странно булькает Злата, ее голова виснет на плече — подруга падает в обморок. Я продолжаю исступленно мотать головой, сорвавшись с острого края, по которому ходила, в самую бездну.
— Не надо, пожалуйста… Пожалуйста… — умоляю, глотая слезы. — Я все сделаю. Это я их втянула. Они не причем. Это я… Я все сделаю.
— Конечно сделаешь, — согласно кивнул он. На его лице ни радости, ни торжества, только безумно пугающая уверенность.
Рывком этот безумец дергает меня за волосы на затылке вниз, чтобы я смотрела на него. Приближается близко-близко, почти касаясь носом. Чувствую его теплое дыхание, смешанное с неуловимым запахом проклятого кедра. Светло-голубые глаза смотрят холодно.
Говорит тихо, но каждое слово оглушает раскатистым громом, уничтожая любую надежду на пощаду.
— Скажу целовать ноги — поцелуешь. Скажу отсосать — отполируешь мой член до блеска. Скажу оттопырить задницу — и ты будешь меня в нее принимать. Буду иметь тебя столько, сколько захочу. Так, как захочу. В любой момент времени. И у тебя нет выбора.
Пока он говорил, я лишь сжимала зубы и прикрывала в изнеможении глаза, стараясь абстрагироваться от его слов.
Но время идет, а утро не наступает. С горечью во рту я принимаю этот факт.
Хочется что-то говорить, только бы отвлечь его от мести и выполнения обещанного прямо сейчас. Если он унизит меня здесь, на глазах моих друзей — это меня сломает. Если мы останемся наедине, я верю, что останусь сильной. Все переживу. Даже самые мерзкие из унижений.
— Как ты узнал, — еле ворочая языком спрашиваю я. — Тим же был уверен…
— Твой друг хорош, — Ян соглашается. — Только он не учел факт, что я еще лучше. В банке до сих пор не знают, что произошло ограбление. Он все очень тонко сделал. Обставил все так, будто это я самолично перевел деньги. Я не стал заявлять о пропаже суммы.
Коротко смеется.
— Я взломал свой собственный счет в банке, всю систему. И смог отследить вашу длинную реку до самых истоков. Смог даже вскрыть прошивку твоего компа, имейлы. Было непросто, скажу я тебе. Дрочащий на тебя ботан заставил меня изрядно попотеть со своей схемой. Но, как видишь, мне удалось.
— Но КАК тебе удалось? — глухо подает свой голос лежащий Тима.
Закусив до режущей боли щеку, чувствуя металлический привкус крови, поворачиваюсь и смотрю на него. Вид у друга ужасный, но в целом он держится. Истомин подходит и одним рывком поднимает стул.
— О чем ты? Озвучь внятнее.
— Я был уверен на все сто процентов, что ты во всем этом не шаришь… Твоя успеваемость низкая, а проекты, — он опасливо смотрит на усмехающегося Яна. — Слабые. Не рабочие попросту. Я же видел твои работы. Я и не подозревал… что ты на таком уровне.
— Потому что я не такой идиот, как ты, чтобы афишировать свои умения. Плевать мне на успеваемость… Дипломные корки для меня не золотые ворота в будущее, а обыкновенная галочка. Все, что мне могут дать на занятиях, я уже, увы, давно знаю. А вербовка ректора в «заграничную топ-компанию» мне не интересна.
Тим сглатывает и отводит глаза, не выдерживая беспощадного взгляда Истомина.
— Почему ты не обратился в полицию, — задала я тревожащий меня вопрос. — Ты же мог сдать нас.
— И сейчас могу. Это к слову, чтобы не расслаблялись.
— Но ты же не сделал этого сразу…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Снисходительно смотрит на меня.
— Мне было интересно узнать все самому. Такая скука съедала, а тут необычная задачка нарисовалась. Браво. Это стоило этих денег.
— И что теперь с нами будет? Отпусти их, — тихо прошу, не отрывая от него глаз. Слезы солеными дорожками сохнут на щеках. — Ты же понимаешь, что они тут не причем. Деньги нужны были мне.
— Знаю. Но неужели ты думаешь они уйдут отсюда безнаказанными? — Сам же отрицательно качает головой, отвечая на свой вопрос.
— Не надо…
— А что же до тебя… — ровно продолжает. — Я купил тебя. Как ты и хотела. Уговорила, так сказать. Ты охуенный менеджер по продажам, Саша. Так что будешь отрабатывать. Прямо сейчас.
Обреченно смотрю на него, стараясь успокоиться и не рыдать.
— Только не здесь, пожалуйста… — еле выдавливаю из себя эти слова.
— Стесняешься друзей? — Черные брови ехидно взмывают вверх.
— Пожалуйста… Прошу тебя. — Я все же не выдерживаю. Горячая одинокая слеза срывается и бежит вниз, очерчивая влажный след на щеке. Губы дрожат, а сердце разрывается от боли, но я стараюсь держаться.
Со своего места вижу, как Ян сжимает челюсть, и на ее широкой линии играют желваки. Он морщится.
— Прошу тебя…
— Да перестань ты. Думаешь, меня возбуждает такая чернуха? Мне хотелось посмотреть, насколько далеко ты готова зайти ради своих друзей. Они зашли далеко ради тебя. Мне интересно только ТВОЕ наказание. Пойдем отсюда.
— Куда? — тихо спрашиваю.
— Воплощать его в жизнь.
Глава 13
Из подвала мы поднимаемся наверх и внезапно оказываемся в одном из просторных коридоров поместья. Значит, мы у него.
Иду за его спиной, тру запястья после веревок. На картины больше не смотрю, каждая из них сейчас меня раздражает. С ненавистью и страхом прожигаю ему спину между лопаток, но Ян расслабленно идет вперед, не обращая на меня ни малейшего внимания, и, вскоре, я узнаю его комнату.
Нерешительно топчусь на пороге.
— Что встала? — устало потирает глаза и смотрит на меня в упор. — Ванная комната, ты уже знаешь где. Одежду оставь на полу, ее выбросят. Пахнет подвалом. Примешь душ и залезай в кровать. Жди меня.
С этими словами он начал стягивать с себя футболку, абсолютно не смущаясь моего присутствия. Бросив ее на пол, пошел в гардероб, пока я оцепенело разглядывала его мускулистую спину, ровную впадину позвоночника и ямочки над ремнем джинсовых брюк. Еще успела разглядеть широкую грудь и идеальный пресс. Мерзкий говнюк не пренебрегает залом.
Видимо, вытащив первую попавшуюся футболку, он, на ходу натягивая ее, двинул в сторону выхода.
Вспомнив кое о чем, я нерешительно окликаю его.
— Послушай… — Парень терпеливо ждет продолжения, и я собираюсь с духом. — Моя бабушка не знает где я, наверняка переживает. Ей нельзя волноваться, она старенькая и недавно пережила инсульт. Можно я позвоню ей?
— Нет необходимости. Твоя подруга уже все сделала.
Удивленно смотрю на него расширившимися глазами.
— И что она сказала?
— Правду, — издевательски улыбается. — Что ты загуляла с парнем.
С этими словами он оставил меня одну, пока я растерянно хлопала ресницами. Это должно бабушку успокоить?!
После его ухода дышать стало свободнее, и я, наконец, отмерла. Смиренно прошла в ванну, понимая, что наказания мне не избежать. Ян меня отымеет, как и сказал.
Захожу в душевую кабину, зло покосившись на гель для душа. Глубоко вздыхаю и принимаюсь тщательно мыться. Что ж, так тому и быть. Сама виновата. Разве можно остаться безнаказанным, украв триста пятьдесят тысяч евро?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Если подумать, то лучше отдаться Истомину, чем сидеть много лет в тюрьме. Может, узнав какая я неискушенная и абсолютно неопытная в сексе, ему быстро надоест? Зачем ему в постели такая, как я, надолго? «Накажет» и отправит восвояси. Не поверю, что ему не хватает внимания. Он, конечно, многих пугает, но не урод и, как оказалось, с прекрасным телосложением. А уж его кошелек и вовсе делает его для девушек интересным парнем. Не всех, но многих. У нас таких полно в универе.