– Лёша, – прошептала она его имя, просто потому что хотелось его произнести. – Лёшенька.
– Ш-ш.
Она улыбнулась шире, чувствуя невероятный душевный подъём от того, что она повинна в том блаженном выражении на его лице, что сейчас видит. Потом осторожно опустилась на него, положила голову ему на плечо, и расслабленно вздохнула. А Лёша обнял её двумя руками.
Ира была уверена, что это один из лучших моментов их лета. А вот Алексей запомнил другой, как несколько минут спустя она поднялась, красивая, обнажённая, сделала несколько шагов по остывающему песку, подняла полотенце и прижала его к груди. Не пытаясь прикрыться, а в задумчивости глядя на ставшее поистине чёрным море. Он смотрел на неё, зачарованный видом красивого молодого тела, его мягких линий, длинных волос, с которыми играл лёгкий морской бриз, и в этот момент впервые засомневался в планах на будущее. Глядя на эту девочку, которая несколько минут назад с такой готовностью, любовью и страстью отдавалась ему, невозможно было поверить, что он добровольно от неё откажется. Что может быть что-то важнее её шёпота, её прикосновений и взглядов, полных доверия и любви. Любви к нему. И хотелось испить эту любовь до дна, получить всё, что она может ему дать, почувствовать себя всецело принадлежащим ей, а не просто смотреть со стороны… пытаясь запомнить. И он завидовал тому, кто по праву сможет назвать её своей.
– Зачем ты мне позвонил? – Ира отодвинулась от него, а потом и вовсе отвернулась. Сидели на заднем сидении такси, как мало знакомые люди, на значительном расстоянии друг от друга, и задавались одним и тем же вопросом: почему они до сих пор рядом и подбирают слова? Но расстаться так и не получилось. – Если бы ты просто уехал…
Алексей голову повернул и с минуту вглядывался в её профиль, Ира казалась не на шутку расстроенной.
– Я не справился с искушением, – решил пошутить он. Но её это не развеселило, взгляд, который она на него кинула, был обвиняющим.
– Лёша, у тебя нет права…
– Я знаю, – перебил он. – Но, наверное, я надеялся, что мы оба воспримем нашу встречу, куда спокойнее.
Ира невольно усмехнулась, зло и недоверчиво. Посверлила взглядом затылок водителя, который без сомнения прислушивался, а из-за того, что не понимал незнакомую речь, ему было ещё больше любопытно. Напряжённые голоса не давали усомниться в том, что разговор ведётся серьёзный и душещипательный, и водитель то и дело кидал заинтересованные взгляды в зеркало заднего вида, и Иру это всерьёз раздражало.
– Я просто хотел знать, что у тебя всё в порядке.
– У меня всё в порядке, – эхом повторила она.
– Ты давно замужем?
Ей не нужно было поддаваться и отвечать на его вопрос. Она даже помедлила, мысленно собираясь послать его к чёрту, но, в конце концов, произнесла:
– Два года.
Оценив её ровный тон, Алексей взглянул с интересом.
– Ты счастлива?
Она вцепилась в свою сумку.
– Это просто верх цинизма, – вырвалось у неё.
– Я просто спросил.
– А ты счастлив? – Ира повернулась к нему и взглянула с явным негодованием. Конечно, это не дело, вести подобные разговоры в присутствии незнакомого человека, но его непонимание, запреты снимало. – Ты, Лёша, счастлив? Всё ведь так, как ты хотел. И жена, и ребёнок. А ты сейчас здесь, и душу из меня тянешь. Или тебе непременно надо знать, что я до сих пор вспоминаю тебя с болью в сердце? Тогда вот тебе мой ответ: нет!
– Но я ведь не об этом спрашивал, – разозлился он.
– Знаешь, самое поразительное, что я об этом догадываюсь. Ты светскую беседу поддерживаешь.
– Ты очень изменилась, Ира.
– Я повзрослела.
– И это тоже.
– Я повзрослела и перестала безоглядно верить первым встречным.
– Не такой уж я и первый встречный.
– Но ты был таким. И лучше бы им остался. – Зло хмыкнула. – Алексей Калюжный.
Он помолчал, после чего рискнул пояснить:
– Это девичья фамилия моей матери.
– А какое мне до этого дело? – Она окончательно вышла из себя, отвернулась к окну и губу закусила. То ли от бессилия, то ли от упрямства, не желая больше его слушать.
– Ира.
Она выдохнула. Посоветовала себе успокоиться, а так как отодвигаться было некуда, переложила с колен на сидение между ними свою сумочку. Повисла пауза, Ира смотрела за окно, через несколько минут они должны были свернуть и подъехать к гостинице, в которой Лёшка остановился. Это она настояла, чтобы он вышел из такси первым, в её планы совершенно не входило, чтобы Алексей, так или иначе, провожал её до дома. К тому же, она рассчитывала вернуться к торговому центру, на стоянке которого осталась её машина. Она и не вспомнила о ней, когда Лёшка вёл её за руку, она в тот момент абсолютно ни о чём не помнила и не думала, даже о муже. Возвращение к своему автомобилю должно было стать точкой возврата. Хотелось верить, что как только она сядет за руль и поедет домой, в свою привычную жизнь, покой вернётся. Всё вернётся, ощущения и здравомыслие, которые исчезли в тот момент, когда она увидела его вчера вечером. Но пока ещё были несколько минут, последних, самых последних, когда ещё можно что-то сказать, попросить его… не портить всё, что ей удалось создать.
Такси остановилось на светофоре, и Ире на одну секунду безумно захотелось открыть дверь и выйти. Выйти и убежать без оглядки.
– У меня всё хорошо, – сказала она, не глядя на него. – У меня хороший муж, у меня всё правильно… так как должно быть. У меня есть будущее, Лёша. А ты… – Она осторожно перевела дыхание. – Ты всё портишь. И не говори мне, что ты хотел лишь узнать, как у меня всё замечательно. Я, конечно, не твоя жена, я не прожила с тобой много лет… – Ира услышала, как Алексей недовольно вздохнул, но перебивать её не стал. – Но я, думаю, что хоть немного, но знаю тебя. И я тебя прошу – не порти всё.
Он усмехнулся, едва заметно и с явным сожалением.
– Ты его не любишь.
– Ты имеешь в виду, не люблю, как тебя любила? А с чего ты взял, что это недостаток? С чего ты взял, что я хочу… этого безумия в семейной жизни? И не смотри на меня так. Ты понятия не имеешь, каким человеком я стала. Как ты правильно заметил, я изменилась. И ты ни черта обо мне не знаешь! И уйми свою совесть, мне твои извинения и мучения не нужны. Я не столь злопамятна. Я просто хочу, чтобы ты уехал и оставил меня в покое. Не лез туда, куда тебя не просят. Возвращайся к жене…
– Хватит. – Он даже голоса не повысил и не взглянул на неё, но тон был ледяным, и Ира замолкла на полуслове, вдруг осознав, что на самом деле потеряла контроль. И все её слова, все требования, которые казались правильными и справедливыми, оказались ничем иным, как истерикой. Попыталась перевести дыхание, и лишь попросила, как только такси остановилось перед гостиницей:
– Иди.
– Я не хотел, чтобы наш разговор закончился так.
– Я, вообще, этого разговора не хотела. Но тебе ведь всё равно.
– Мне не всё равно, – начал он, но в следующую секунду махнул рукой, выказывая свою беспомощность. – Ладно. Я не буду больше ничего говорить. И мне, правда, жаль, Ириска. Мне очень жаль… что всё так. И тогда, и сейчас. Может, не умело, но я пытался попросить прощения.
Она убрала руку, испугавшись, что он рискнёт к ней прикоснуться. И ощутила разочарование оттого, что Лёшка этого не сделал. Открыл дверь и вышел, а она осталась, чувствуя невероятную тяжесть, духоту и практически физическую боль. От своих слов, его, от его ухода и всего, что с ними случилось – когда-то и сейчас. Машина тронулась с места, а Ира всё-таки не сумела удержаться и оглянулась, чтобы посмотреть на Лёшку, кинуть на него последний взгляд, а подумала о том, что история снова повторяется – он уходит от неё в свою привычную, устроенную жизнь. Но ей-то к чему снова слёзы лить? Теперь и её жизнь устроена.
Чёртово такси. Ира еле дождалась минуты, когда смогла его покинуть. Хлопнула дверцей, и остановилась посреди переполненной стоянки. Отчаяние и смута оставлять её не спешили. Смотрела на просветлевшее небо и не чувствовала себя живой. Как когда-то. Когда Лёшка исчез из её жизни. Искренне верила, что больше с ней подобного не случится, она ведь так старалась наладить свою жизнь, и верила, что у неё получилось, а он снова всё испортил. Появился и лишь этим всё испортил. За последние пять лет она успела позабыть, что её сердце умеет так биться. Быстро, гулко и болезненно. И вдохновенно. Не для неё, а для кого-то.
Дорога домой заняла больше времени, чем обычно. Это было странно, Ира была уверенна, что сосредоточена, отслеживает каждый знак, встречающийся на пути, следит за светофорами, да и пробок не было, но когда оказалась в квартире, посмотрела на часы и поняла, что последний час просто стёрся из её жизни. Из памяти. Всё это время она думала о том, что снова простилась с Лёшкой. В памяти крутились его слова, и каждый раз Ира находила на них всё новые ответы, которые он уже никогда не услышит.