Читать интересную книгу "Секрет дьявола - Лилиан Харрис"

будет затрагивать ее.

Наконец, развернувшись, мы направляемся к задней части.

— Как, черт возьми, я мог забыть, что он поднял на тебя свои гребаные руки, разговаривал с тобой в таком тоне? — Мы заходим в незанятую отдельную комнату, и она закрывает занавеску.

— Если я привыкла к этому, то и тебе придется научиться это терпеть.

— К черту! — Моя ладонь крепко сжимает ее щеку. — Я никому не позволю так с тобой разговаривать. — Она кладет свою руку поверх моей, в ее глазах застыл затравленный взгляд.

— Что они делают с тобой, Джоэлль? Не лги мне.

Она делает длинный вдох, ее тело практически замирает.

— Почему ты не можешь просто отпустить ситуацию? — Она склоняет голову. — Я не хочу лгать тебе. — Ее взгляд снова находит мой, ее глаза мрачные. — Но я не могу говорить об этом. Так что просто брось это, хорошо?

Слишком много боли омрачает черты ее лица. Правда, которую она не хочет признавать, находится там, погружая ее в ад. Я хочу забрать все это, покончить с жизнью каждого, кто заставил ее чувствовать себя так.

— Пойдем, — мягко говорит она, увлекая меня к дивану.

Я пытаюсь успокоить свое колотящееся сердце и дыхание. Ей это нужно. Я знаю, что ей это нужно. Мы сидим бок о бок, она возится со своими длинными красными ногтями, а я стучу ногой по полу, как проклятый сумасшедший.

— Эй. — Она переключает мое внимание на себя, ее ладонь ложится на мое колено, как молния, оживляя меня.

— Да, детка?

Ее глаза, ангельское лицо, ее хватка вокруг меня, необходимость быть ее защитником, спасти ее — все это здесь.

Почему она? Что делает ее такой особенной?

Кто, блять, знает? Мы не можем контролировать свои чувства к кому-то. Иногда чувства, они просто случаются, неожиданно. И встреча с ней, желание узнать ее, это неожиданно.

— Я теперь твоя детка? Я думала, ты ищешь просто друга. — Улыбка растягивает ее рот, когда она садится на меня, обхватывая руками мои плечи. Все ее лицо светится, и, черт возьми, это заставляет меня хотеть быть лучшим мужчиной, чтобы она смотрела так каждый день, зная, что я стал причиной этого.

Я хмыкаю.

— Я зову так всех своих друзей, детка.

Она издает хриплое хихиканье, которое доходит прямо до моего члена.

Я обхватываю ее за спину и притягиваю ближе, глядя на нее сверху.

— Но ты — моя любимая.

— О да? — Она прикусывает нижнюю губу от смеха. — У тебя есть иерархия деток?

— Угу, и ты на вершине списка. Ты на вершине многих моих списков.

— Мне повезло. Или это то, что ты говоришь всем девушкам? — Ее взгляд флиртует с моим, в ее голосе танцует эротический ток, который заставляет меня жаждать большего.

— Только красивым, — поддразниваю я, мои губы подергиваются от удовольствия. — Но ты не просто красивая, ты чертовски особенная. Может, я и не знаю тебя хорошо, но я не могу объяснить, почему хочу быть рядом с тобой. — Я провожу подушечкой большого пальца по ее рту, фиксируя ее взгляд на своем. — Я никогда не чувствовал этого дерьма раньше, никогда не хотел этого. До тебя. И это чертова правда, малышка.

Она опускает свой голубой взгляд к моей груди, словно пытаясь скрыть, что чувствует то же самое.

— Посмотри на меня, — требую я, мягко подталкивая ее подбородок тыльной стороной пальцев. — Не прячься.

На этот раз она не прячется.

— Я никогда раньше не общался с девушкой, если только не трахал ее, — признаюсь я, и в кои-то веки я боюсь, что меня за это осудят. — И, кстати, я хочу трахнуть тебя, ну, знаешь, на случай, если у тебя появятся странные идеи. Снова. — Я одариваю ее одной из своих кривых ухмылок.

Она закатывает глаза и смеется.

— Принято к сведению.

Поднимая ее руку, мои губы приземляются на центр ее ладони, в то время как она держит мою щеку другой, ее рот опускается туда в нежном поцелуе.

Я резко выдыхаю.

— Это первый раз, когда меня так целуют. — Я делаю еще одно признание. — Это официально мой любимый поцелуй.

— Я уверена, что у тебя были поцелуи намного лучше этого. — Ее голос становится низким и хрипловатым.

— Нет. Ни один из них не имел никакого значения. — Я провожу пальцами по ее позвоночнику, запуская их в ее волосы, сдерживая стон, мой член пульсирует. — До тебя.

Она закрывает глаза, ее брови напрягаются… от чего? Сожаления?

Я чертовски боюсь спросить. Она даже не знает меня и всего того, что я собираюсь сделать во имя своей семьи. Она сидит с монстром, и она не узнает его лица.

Будет ли она бояться меня? Ненавидеть меня? Думаю, мы это узнаем. Потому что Джоэлль никуда не денется.

Моя вторая рука опускается на ее колено, кончики пальцев скользят вверх, и когда я смотрю вниз, я чуть не спрыгиваю с сиденья.

— Что это, черт возьми, такое? — В моем нутре разгорается гнев, не предназначенный для нее.

— О чем ты говоришь? — Когда она смотрит на меня, она пытается слезть с моих коленей, но я крепко сжимаю ее, отказываясь отпускать.

Я хватаю ее за челюсть, нежно притягивая ее лицо к себе.

— Детка, кто оставил эти синяки на твоем бедре? Скажи мне, кто, блять, это сделал.

— Энцо, пожалуйста… — Она вздыхает, опустив плечи. — Ничего страшного. Оставь это.

Но я не могу. Не могу.

— Джоэлль, все, что тебе нужно сделать, это назвать мне имя. Это все. Они никогда не найдут его тело. Я обещаю.

Ее глаза становятся круглыми.

— Ты готов убить? Ради меня?

Я опускаю ее губы к своим, вдыхая ее тяжелое, рассеянное дыхание.

— Без малейших колебаний.

— Ты не можешь, — пробормотала она. — Их слишком много…

— Слишком много? — Я заканчиваю за нее, когда она не хочет, мои губы гладят ее губы.

Она выдыхает, побежденная.

— Я знаю, на кого ты работаешь, Джоэлль. Я знаю, на что они способны. Я клянусь тебе, детка, они все умрут, а мы с тобой, мы можем стать одним целым после того, как все закончится. Если ты этого захочешь.

Черт, это было чертовски глупо. Девушка подумает, что я сошел с ума, раз так с ней разговариваю. Но, может быть, когда все станет безопаснее, мы сможем попробовать. От этой мысли меня охватывает надежда на что-то большее, что-то лучшее в моей поганой жизни.

Она отходит назад, чтобы посмотреть на меня.

— Я так этого хочу, но я просто…

Я прижимаю палец к ее губам.

— Не говори «нет». Не сейчас.

Никогда.

Она