Читать интересную книгу Коллапс - Джаред Даймонд

Наверное, суть успеха или неудачи того или иного общества состоит в том, чтобы знать, какие ценности культивировать, а какие в силу изменившихся обстоятельств пора заменить новыми. За последние шестьдесят лет наиболее развитые страны отказались от прежних ценностей, которым так долго были привержены и которые являлись центральными в их национальном самосознании, и стали исповедовать новые. Великобритания и Франция отказались от роли мировых держав, Япония отказалась от собственных вооруженных сил и милитаристских амбиций, а Россия — от затянувшегося эксперимента с построением коммунизма. Соединенные Штаты в значительной степени (хотя и не полностью) отступили от своих прежних ценностей, связанных с легализацией расовой дискриминации и гомофобии, неравноправием женщин и дискриминацией по половому признаку. Современная Австралия пересматривает свой статус аграрного общества, отождествляющего себя с Великобританией. Наверное, успешные общества и успешные личности — те, у кого хватило смелости принять эти трудные решения и кому сопутствовала удача в их рискованном предприятии. Сегодня мир стоит перед принятием подобных решений, связанных с экологическими проблемами. Они будут рассмотрены в последней главе.

Выше рассмотрены примеры того, как «иррациональное поведение», связанное со столкновением общественных интересов, мешает обществу решить существующую проблему. Ответ на вопрос, почему общество отворачивается от решения стоящей перед ним проблемы, состоит еще и в том, что общественность порой очень не любит тех, кто увидел проблему раньше других и объявил о ней. Пример тому — партия «зеленых» в Тасмании, которая первой выступила против введения лис в состав животного мира страны. Общественность может не придавать значения предупреждениям, поскольку предыдущие предупреждения оказались ложной тревогой. Вспомним басню Эзопа и мальчика-пастуха, все кричавшего «Волк!». Когда волк действительно появился, крики о помощи остались без внимания. Так что общественность может «умыть руки» и заявить, что проблема ее не касается.

Порой неудачные попытки решить существующие проблемы часто становятся результатом столкновений краткосрочных и долгосрочных мотивов одних и тех же людей. В наши дни руандийские и гаитянские крестьяне, а также миллионы людей во всем мире живут в крайней бедности и озабочены лишь мыслями о пропитании на завтрашний день. Бедняки, живущие в тропической зоне, чтобы накормить своих детей, ловят рыбу у коралловых рифов с применением динамита и цианида, тем самым губя и сами рифы. При этом они прекрасно сознают, что лишают своих детей источников существования в будущем. Но и правительства постоянно действуют, исходя из краткосрочных интересов — они обеспокоены надвигающимися катастрофами и обращают внимание только на те, которые вот-вот разразятся. Например, один мой друг, тесно связанный с действующей вашингтонской администрацией, рассказал мне, что, оказавшись в Вашингтоне после выборов 2000 года, обнаружил, что наши новые министры выдвигают, как он выразился, «программу девяноста дней». Они рассуждали только о тех проблемах, которые грозили катастрофой в ближайшие три месяца. Экономисты рационально пытаются оправдать подобную иррациональную ориентацию на краткосрочные выгоды тем, что сбрасывают со счетов будущие выгоды. Они утверждают, что лучше использовать ресурсы сегодня, чем оставлять какую-то их часть нетронутой для использования завтра, на том основании, что сегодняшние выгоды от использования ресурсов более доходны, чем выгоды от использования ресурсов в неопределенном будущем. Получается, что негативные последствия лягут на плечи будущих поколений. Но ведь сегодня эти поколения не могут голосовать или жаловаться.

Другие возможные причины иррационального нежелания сделать попытку решить ту или иную существующую проблему более умозрительны. Одна из них — хорошо узнаваемый феномен, связанный с принятием краткосрочных решений и известный под термином «психология толпы». Человек, осознающий себя членом большой когерентной группы или толпы, особенно эмоционально возбужденной, может неожиданно для себя поддержать ее решение, несмотря на то, что, вероятно, отверг бы его, имей он возможность обдумать все в спокойном одиночестве. Немецкий драматург Шиллер писал: «Любой взятый в отдельности человек вполне благоразумен и здравомыслящ, но в окружении толпы он вдруг становится глупцом». Истории известны примеры проявления психологии толпы: ликование средневековой Европы по поводу крестовых походов, «тюльпаномания» в Голландии в 1634–1636 годах, периодические вспышки охоты на ведьм наподобие салемского суда над ведьмами в 1692 году или втягивание масс в безумный кошмар умелыми нацистскими пропагандистами в 1930-х годах.

Похожий на вышеописанное явление, но менее масштабный феномен — «групповое мышление», как назвал его Ирвинг Дженис. Этот феномен свойственен группам людей, ответственных за принятие решений. Он проявляется более ярко, если такая небольшая единая группа (как, например, круг советников президента Кеннеди во время кризиса в заливе Свиней или консультанты президента Джонсона в период эскалации войны во Вьетнаме) пытается выработать решение, находясь в неблагоприятных для себя условиях. Стресс, поиск взаимной поддержки и одобрения могут отмести всякие сомнения и здравомыслие, заставить поддаться иллюзиям, привести к поспешному единодушию и в конце концов к неверному решению с непоправимыми последствиями. Феномены психологии толпы и группового мышления могут проявляться от нескольких часов до нескольких лет. Неясно только, могут ли они проявляться в течение десятилетий или даже веков и влиять на принятие неверных решений относительно проблем, связанных с окружающей средой.

Наконец, еще одна умозрительная причина нежелания решить ту или иную проблему — психологический отказ. Это технический термин, имеющий вполне определенное значение в индивидуальной психологии и перенесенный в массовую культуру. Если что-то осознанное вами вызывает в вас болезненные эмоции, вы, чтобы избавиться от них, можете подсознательно подавлять или отрицать факт этого осознания, даже если такое отрицание приведет к еще более опасным последствиям. Причины тому — страх, беспокойство и горе, наиболее распространенные эмоции, от которых человек стремится избавиться. Типичными действиями при этом являются блокировка страшных воспоминаний или отказ даже подумать о вероятности того, что с вашим мужем, женой, ребенком, лучшим другом или подругой может случиться что-то ужасное.

Представьте себе долину узкой реки ниже высокой плотины. Если плотину прорвет, поток воды затопит все на значительном расстоянии вниз по течению. Когда людей, живущих ниже плотины, спрашивают, боятся ли они возможного прорыва, не вызывает удивления, что страх перед прорывом плотины убывает с ростом удаленности от нее и увеличивается по мере приближения к ней. Удивительно, что страх становится максимальным не у самой плотины, а в некой точке за несколько миль от нее. Если продолжить приближение к плотине, страх перед прорывом становится меньше. То есть люди, живущие в непосредственной близости от плотины, вероятность затопления которых при ее прорыве наиболее высока, демонстрируют полную беззаботность. Налицо психологическое отрицание. Единственный способ сохранить рассудок, каждый день чувствуя над собой плотину, — отрицать саму возможность ее прорыва. Несмотря на то, что психологическое отрицание — понятие, широко использующееся в психологии личности, применение его в психологии групп также кажется вполне обоснованным.

Наконец, даже предвидя проблему, обнаружив и попытавшись ее решить, общество может потерпеть неудачу по следующим возможным причинам: проблема не поддается современным способам решения, решение непозволительно дорого обходится или приложенные усилия слишком слабы или запоздалы. Иногда попытки решить проблему ее лишь усугубляют, как, например, введение в состав животного мира Австралии тростниковой жабы для борьбы с насекомыми или ликвидация лесных пожаров на американском Западе. Многие ушедшие цивилизации (как средневековая Исландия) не обладали столь точными знаниями об окружающей среде, какими обладаем мы и какие позволяют нам лучше справляться со схожими проблемами. Впрочем, есть проблемы, которые и сегодня не поддаются решению.

Вспомним, например, главу 8, в которой описан упадок гренландских скандинавов, четыре века ведших борьбу за выживание. Жестокая реальность состоит в том, что в течение последних пяти тысячелетий холодный климат Гренландии и ее ограниченные ресурсы ставят непреодолимые препятствия попыткам человека создать здесь устойчивую экономику. До скандинавов такие попытки предпринимали четыре последовательные волны американских аборигенов — охотников-собирателей. Ближе всего к успеху были эскимосы — им удавалось поддерживать в Гренландии собственное существование в течение семисот лет. Однако то была тяжелая, полная лишений жизнь. Люди страдали от голода. Современные эскимосы отказываются от традиционного образа жизни, от использования каменных орудий труда, собачьих упряжек, гарпунов и каяков для охоты на китов. Им нужны новые технологии и импортные продукты. Нынешнее правительство Гренландии пока не создало независимую от зарубежной помощи самостоятельную экономику. Как и во времена древних скандинавов, не придается значения крупному рогатому скоту, а субсидируемые овечьи хозяйства не способны приносить прибыль самостоятельно. Таким образом, неудачи гренландских скандинавов обусловлены самой их историей. По тем же причинам и исчезновение индейцев анасази на юго-западе современных Соединенных Штатов можно объяснить неудачами, связанными с попытками создать устойчивые фермерские сообщества в условиях окружающей среды, практически непригодных для фермерства.