Читать интересную книгу Коллапс - Джаред Даймонд

Распространенный тип «рационального» нанесения ущерба природе использует формулу «это хорошо для меня, но плохо для тебя и всех остальных» и эгоистичен по определению. Простой пример. Большинство рыбаков Монтаны промышляют ловом форели. Те немногие, которые предпочитают ловить щуку — более крупную, чем форель, и хищную, но малораспространенную на западе штата, — тайком незаконно выпускали ее в водоемы на западе Монтаны, где она поедала форель, в результате чего промысел этой рыбы падал. Для немногочисленных рыбаков, ловивших щуку, такой поворот событий был на руку, но вредил гораздо большему числу рыболовов, промышлявших ловом форели.

Вот еще пример, когда убытки несет большинство граждан. До 1971 года горнодобывающие компании в Монтане при закрытии шахт оставляли их не законсервированными, поскольку законодательство штата не требовало от компаний проведения очистительных мероприятий. В результате местные водоемы загрязнялись соединениями меди, мышьяка и различными кислотами. В 1971 году необходимый закон все-таки был принят, но компании поняли, что, завершив добычу руды, они могут заявить о своем банкротстве и не тратиться на очистку шахты. В результате затраты на очистительные мероприятия в размере полумиллиарда долларов легли на плечи граждан Монтаны и Соединенных Штатов Америки в целом.

Руководители горнодобывающих компаний «разумно» решили, что закон разрешает им экономить средства своих компаний, перераспределять деньги на высокие заработные платы и вознаграждения, оставлять после себя нерешенные проблемы, а издержки возлагать на плечи общества. Можно привести еще множество примеров подобного поведения в бизнесе, хотя такая ситуация не столь характерна для делового мира, как готовы подумать некоторые. В следующей главе мы увидим, что разнообразие, с которым бизнес делает деньги, определяется лишь степенью, определенной ему правительством, законодательством и общественностью.

Существует форма столкновения интересов, хорошо известная как «трагедия ресурсов общего пользования». Она в свою очередь тесно связана с конфликтами, определяемыми терминами «дилемма заключенного» и «логика коллективных действий». Представьте ситуацию, когда многочисленные потребители расходуют ресурсы, принадлежащие всему обществу, — например, рыбаки, ведущие промысел в океане, или пастухи, пасущие своих овец на общественных пастбищах. Если каждый будет злоупотреблять ресурсами, те истощатся или просто исчезнут, отчего пострадают все потребители. Поэтому в интересах всех себя ограничивать и не злоупотреблять. Но поскольку нет общего понимания того, сколько человек может потребить, каждый решает сам, исходя из собственных рассуждений. «Если я перестану ловить рыбу или пасти своих овец, ловить рыбу или пасти своих овец будут другие рыбаки или пастухи. Так лучше уж это буду делать я». Таким образом, суть «рационального поведения» заключается в том, чтобы опередить в потреблении другого, несмотря на то, что результатом может стать крах общества и нанесение вреда всем потребителям.

На практике, в то время как, согласно изложенной выше логике, многие ресурсы, принадлежащие всему обществу, начинают истощаться и исчезать, другие ресурсы, несмотря на их потребление, сохраняются в течение сотен, а то и тысяч лет. С одной стороны, за последние 50 000 лет на всех островах и континентах, на которые впервые ступал человек, происходила усиленная эксплуатация и гибель большинства основных морских рыбных промыслов, вымирание большого числа крупных млекопитающих, птиц и рептилий. С другой стороны, сохранились многие местные рыбные промыслы, леса и источники пресной воды: например, промысел форели в штате Монтана или ирригационные системы, описанные мною в первой главе. Положительные результаты по сохранению принадлежащих обществу ресурсов при условии умеренного их потребления получены благодаря усилиям, предпринятым в трех направлениях.

Одно из очевидных решений — вмешательство государства или другой внешней силы, по инициативе потребителей или без оной — и введение квот. Так поступали в отношении лесозаготовок японские феодалы, вожди инков в Андах, а также крупные землевладельцы в Германии XVI века. Однако в определенных ситуациях такое решение неприемлемо (например, если рассматривать промысел открытом океане), а в других — требует чрезмерного администрирования и участия полиции. Еще одно решение — приватизировать ресурсы, т. е. разделить их на части и передать в частное владение. Тогда радетельное управление собственными ресурсами будет в интересах каждого владельца. Такая практика применялась в Японии во время правления династии Токугава, когда лесные угодья были отданы во владение близлежащим деревням. Впрочем, и при таком решении некоторые ресурсы (например, мигрирующих животных и рыбу) невозможно поделить, а охранять морские угодья от возможных покушений индивидуальным владельцам сложнее, чем государству.

Чтобы решить так называемую проблему «трагедии ресурсов общего пользования», потребителям необходимо осознать собственные интересы и установить для себя разумные квоты потребления. При этом должны быть удовлетворены одновременно несколько условий: потребители образуют однородную группу; члены группы доверяют друг другу; они планируют общее будущее и хотят передать ресурсы следующим поколениям; группа самостоятельно организована и сама себя контролирует; объем ресурсов и круг потребителей четко определены. Хорошим примером здесь служит эпизод из главы 1 о правилах водопользования в целях орошения угодий в штате Монтана. Несмотря на то, что эти правила прописаны в законе, сейчас фермеры в основном подчиняются специальному уполномоченному, которого сами и выбирают, и при возникновении споров уже не обращаются в суд. Другие примеры однородных групп, разумно управляющих ресурсами и не забывающих о будущих поколениях: жители острова Тикопиа, население высокогорных районов Новой Гвинеи, члены индийских каст и другие сообщества, обсуждавшиеся в девятой главе. Участники этих небольших групп, а также более многочисленные исландцы (см. главу 6) и феодальные японцы, смогли договориться между собой и сделать собственную изоляцию эффективной. Той или иной группе в целом становилось очевидным, что в обозримом будущем ей придется выживать, пользуясь исключительно собственными ресурсами, что пенять они смогут только на себя, и ошибки в управлении ресурсами отрицательно скажутся не на ком-нибудь, а на них самих.

Когда в силу рационального поведения у главного потребителя нет мотивов к долгосрочному сохранению ресурсов, а у общества, напротив, есть, — столкновение интересов неизбежно. Например, сегодня большая часть коммерческой эксплуатации тропических лесов осуществляется транснациональными лесозаготовительными компаниями, которые, как правило, на короткий период времени арендуют в той или иной стране участок леса, вырубают деревья и перемещаются в другую страну. Едва заплатив за аренду, эти лесозаготовительные компании приняли «разумное» для себя решение как можно быстрее срубить лес, нарушить договоренность о восстановлении утраченной флоры и ретироваться. Именно так были уничтожены равнинные леса на полуострове Малакка, на Борнео, на Соломоновых островах и Суматре, а теперь уничтожаются на Филиппинских островах. Грядет очередь Новой Гвинеи и бассейнов рек Амазонки и Конго. Таким образом, то, что выгодно лесозаготовительным компаниям, вредит местным жителям, теряющим лесные ресурсы и страдающим от эрозии почвы и заиления рек. Кроме того, страдает и страна в целом: теряются восстанавливаемые лесные ресурсы и биологическая вариативность местной природы. Заметим также, что компании, заплатившие за кратковременную аренду земли, преследуют выгоды, весьма отличающиеся от выгод, которые преследуют компании-землевладельцы, заинтересованные в многократном и долгосрочном использовании своих угодий (кстати, в этом же заинтересованы как местные жители, так и конкретная страна в целом). В 1920-х годах с подобным отличием в выгоде, преследовавшейся разного рода вождями, столкнулись китайские крестьяне. Им было тяжело платить местным вождям, промышляющим только в данной местности. Но те хотя бы оставляли крестьянам достаточно средств для материального воспроизводства, чтобы было что брать в качестве очередной дани в будущем. Гораздо тяжелее было платить заезжим, которые, словно лесозаготовительная компания, купившая права на краткосрочную аренду, обирали местных крестьян дочиста и перебирались грабить в другой район.

Часто интересы основной части общества испытывают противодействие со стороны правящей элиты — опять же, в силу ее «рационального поведения». Если к тому же элита способна оградить себя от последствий принимаемых ею решений, она будет действовать во имя собственной выгоды с еще большей вероятностью, несмотря на то, что ее деятельность негативно скажется на всех остальных. Подобные ситуации, ассоциирующиеся с жестоким диктатором Доминиканской Республики Трухильо или с правящей элитой в Гаити, все чаще и чаще возникают в современных Соединенных Штатах, где богатые живут в огороженных заборами резиденциях (см. илл. 36) и пьют бутилированую воду. Управляющие компанией «Энрон», например, «разумно» решили, что смогут безнаказанно ограбить свою фирму, хотя бы при этом и пострадают все держатели ее акций.