Читать интересную книгу История Англии. Как народ создал великую державу - Артур Лесли Мортон

11 пенсов в 1905 г., до 16 шиллингов 11 пенсов в 1910 г. и до 14 шиллингов 7 пенсов в 1914 г.».

Для увеличения цен имелось несколько причин, из которых основной послужило, по-видимому, гигантское увеличение добычи золота, последовавшее за открытием Рендской золотоносной жилы в Южной Африке. Следует отметить, что два периода наиболее резкого роста цен были периодом после первого открытия рифа и периодом после 1905 г., когда завоевание Трансвааля уже давало свои результаты. Расходы всех крупных держав на вооружение, увеличение пошлин и общее развитие монополий также способствовали этому. Рост цен произошел в период процветания, то есть в период увеличения прибыли. Между 1893 и 1908 гг., согласно подсчетам сэра Чиоцца Мани (экономиста), прибыли увеличились на 29,5 процента, а номинальная заработная плата только на 12 процентов. Таким образом, пока прибыли возрастали быстрее, чем цены, реальная заработная плата снижалась примерно в том же соотношении. Постепенное восприятие этого факта, осознание рабочими, что они становятся беднее как раз в то время, когда их хозяева богатеют, объясняет ожесточенность широкомасштабной стачечной борьбы первых лет XX столетия. Так открыто классовый антагонизм не проявлялся в Англии со времен чартистов.

Стачечное движение началось среди рядовых рабочих и у них же черпало свою силу. Парламентская фракция лейбористской партии осталась далеко позади, и лидеры тред-юнионов либо втягивались в активные действия, либо теряли сторонников и свой авторитет. Местные стихийные вспышки приводили к составлению национальных программ, к выдвижению требований о минимальной заработной плате или о сокращении рабочего дня. Стачки за признание профессиональных союзов стали повсеместными. В последние предвоенные годы движение начало развивать политическую программу; так, например, горняки выдвинули требование национализации шахт, непродуманное в некоторых деталях, но намного опережающее лейбористскую партию. Начало войны положило конец этому движению, прежде чем оно успело достигнуть наивысшего уровня, однако имеются все признаки того, что оно развивалось в сторону сознательной борьбы за власть. Вполне вероятно, что только война помешала объявить всеобщую забастовку, которая прямо подняла бы вопрос о революции.

Уже в 1905 г. произошла крупная стачка горняков Южного Уэльса, который всегда отличался особой воинственностью и, что наиболее показательно, являлся районом угольных копей, где монополистическая организация добилась наибольших успехов. За ней последовали стачки железнодорожников, прядильщиков хлопка, механиков и шахтеров Нортумберленда и Дарема.

К 1910 г. борьба шла в полном разгаре. Стачка горняков Кембрийского объединения, продолжавшаяся с ноября до августа 1911 г., была отмечена ожесточенными столкновениями в Тонипанди и Пенникрейге и потерпела поражение только из-за слабости лидеров федерации. Это привело к выдвижению на передний план новой воинствующей группы в Южном Уэльсе и вдохновило шахтеров на общенациональную забастовку в 1912 г.

Следующими пришли в движение докеры и моряки. В июне произошли стачки в Саутгемптоне и в Гулле, где имели место крупные беспорядки. Месяцем позже выступили манчестерские докеры и возчики, и, как только этот конфликт был улажен, почти сразу же началась крупная стачка на лондонских доках, сковавшая движение по всей Темзе от Брентфорда до Мидуэя. Тысячи тонн товаров гнили в гаванях, но ни один тюк груза не мог быть тронут с места без разрешения стачечного комитета. Решительные действия стачечников быстро заставили правительство отказаться от своего намерения очистить доки при помощи военной силы, и борьба закончилась уступкой по большинству требований, включая и заработную плату в 8 пенсов в час.

Пока в Лондоне бастовали докеры, Том Манн в Ливерпуле и Манчестере помогал организовывать неофициальную стачку, скоро разросшуюся в общенациональную стачку железнодорожников, выступавших за признание союза и за отказ от принудительного арбитража. Вмешательство правительства привело к компромиссному урегулированию вопроса, которое не предотвратило дальнейших вспышек в 1912 г.

В 1912 г. состоялась первая общенациональная стачка горняков, затем стачка лондонских докеров, выступавших против преследования профсоюзных активистов. Борьба приняла несколько другую форму в 1913 г. Крупных стачек было мало, самой значительной стала стачка в Дублине, но происходило большое число мелких местных столкновений. Это был год передышки и накапливания сил. В 1914 г. движение снова стало набирать силу и сопровождалось двумя значительными организационными успехами. Во-первых, был создан тройственный союз шахтеров, железнодорожников и рабочих транспорта, в котором каждая сторона обязалась поддерживать требования других. При существовавших настроениях всеобщая стачка должна была, несомненно, быть объявлена в ближайшем будущем. Во-вторых, начало разрастаться движение представителей профсоюзов – движение, ближе всего отражающее настроение рядовых рабочих и сыгравшее большую роль во время военных лет, когда официальный аппарат тред-юнионов перешел в руки правительства.

Борьба, происходившая в 1910–1914 гг., положила конец уменьшению реальной заработной платы и привлекла поток новых членов в профсоюзы. За четыре года их число возросло с 2 369 067 до 3 918 809 человек.

Но движение рабочего класса не являлось единственной неудобоваримой проблемой, стоявшей перед правительством либералов. Другой проблемой стало движение, возглавляемое Эммелин Панкхерст – британской общественной и политической деятельницей, защитницей прав женщин, лидером британского движения суфражисток, за расширение избирательных прав для женщин. Начатая примерно в 1906 г., эта кампания с самого начала была встречена, можно сказать, садистскими репрессиями со стороны полиции и правительства. В начальной стадии участницы движения применяли легальные, ненасильственные методы: прерывание собрания, демонстрации, окружение членов кабинета министров на улице и т. д. Но даже и тогда производилось много арестов, и, когда арестованные суфражистки объявляли голодовку, к ним применялись жестокие методы насильственного кормления, доходившие во многих случаях до пыток и приведшие к пресловутому закону о «Кошке и мышке»[67]. Страдания, перенесенные суфражистками в тюрьме, привели лишь к усилению кампании и применению новой тактики, такой как битье окон или поджоги. В конце концов правительство предложило выдвинуть билль о реформе, к которому, по его же предложению, могла быть внесена поправка, предоставляющая избирательнее право женщинам. Суфражистки заявили, что это обман, и действительно, когда поправка была внесена, ее отклонили на том основании, что она противоречит правилам процедуры. Таким образом, кампания шла еще полным ходом, когда в 1914 г. разразилась война, из-за которой она была приостановлена.

Гораздо более серьезным стоял вопрос об Ирландии. В обмен за поддержку, оказанную ирландскими националистами, правительство в 1912 г. внесло билль о самоуправлении, который предоставлял Ирландии значительно меньше независимости, чем та, которой пользовались доминионы. Билль был отклонен палатой лордов, и те два года, которые должны были пройти, прежде чем билль мог вступить в силу закона, были использованы тори для открытой подготовки к гражданской войне. Основным спорным вопросом являлось будущее Ольстера – северо-восточной части Ирландии с фанатически протестантским населением, в основном шотландского происхождения. К тому же Белфаст, с его кораблестроительной и льняной промышленностью, служил оплотом британского империализма в Ирландии.

Ирландские националисты заявляли, что Ирландия