Из избы Гордея выбежали полуодетые напуганные жена и уже взрослые сыновья – два рослых светлокудрых юноши. – За что вы схватили нашего батюшку?! – кричали они, размахивая по сторонам тяжелыми топорами. – Ну– ка, отпустите!
– Караул, до смерти убивают! – завопил, воспользовавшись замешательством приставов, вырвавшийся из их рук охотник. – Бегите же в избу, мои дети и славная женушка!
Приставы остановились и молча провожали взглядами убегавших охотника и его домочадцев. – У нас нет сил, чтобы справиться с этими злодеями! – пробормотал самый старший из них. – Пусть же дружина образумит их!
– Давайте же! – крикнул Славко Стойкович, призывая толпившихся у ворот ратников. – Окружайте эту крамольную избу! И если не получим нужного серебра, подпалим ее без жалости!
Княжеские воины вбежали в усадьбу и окружили избу.
– Выходи, бесстыжий Гордей! – крикнул боярин Борил. – И выноси все упрятанное серебро!
Вдруг в это время со стороны вечевой площади ударил колокол, а затем зазвонили колокола всех городских церквей, и Брянск, казалось, зашевелился, загудел.
– Это вече, брат! – сказал боярин Славко своему товарищу. – Пошли-ка мы быстрей в детинец! В городе начался бунт!
– Бежим же, люди мои! – вскричал перепуганный боярин Борил Миркович. – Не надо нам это серебро, теперь нужно спасать свои жизни! – И бояре, забыв о своем преклонном возрасте и обо всем на свете, быстро помчались прочь.
Как оказалось, они вовремя спохватились и едва успели добежать со всем воинством до ворот городской крепости.
Огромная толпа, вооруженная кольями, топорами, вилами, лишь только со стороны казавшаяся медленно ползущей, словно речной поток, наплывала на крепостные ворота.
– Берегитесь! – кричал возглавлявший толпу, самый уважаемый купец города, глава городского ополчения Вершила Мордатович. – Нет вам доверия, продажные бояре! Сидите теперь в детинце и целуйте своего незаконного князя! Мы признаем только настоящего правителя – Дмитрия Романыча!
Бояре Борил и Славко, а за ними прочие представители власти быстро проскочили по подвесному мосту и скрылись в крепости.
Так сорвалась первая пробная попытка добыть княжеское серебро. Город взбунтовался, и князь со своими людьми и боярами оказались в осадном положении.
– Что же теперь делать? – причитал растерявшийся, напуганный князь. – Неужели придется терпеть осаду?
– Пойду к мятежникам, сын мой, и поговорю с ними! – сказал на это брянский епископ Иоанн и, перекрестившись, пошел к городской стене, за которой толпились возбужденные и кричавшие горожане, требовавшие к себе самозваного князя.
Неожиданно городские ворота распахнулись, и владыка, сопровождаемый настоятелями Покровской и Никольской церквей, спокойно, с величием перейдя подвесной мост, вновь опущенный княжеской стражей, подошел прямо к толпе и, осенив крестом горожан, сказал: – Благослови вас Господь, славные русины, и образумь ваши головы небесной мудростью! Чего вы взбунтовались?
– Народ вызывает этого бесстыжего князя Глеба! – сказал Вершила Мордатович так громко, что звуки его голоса далеко разнеслись в мгновенно установившейся тишине. – Пусть он поведает нам, зачем творит такое зло!
– Это не так, славный Вершила! – спокойно сказал, пытаясь умиротворить возмущенного купца, епископ Иоанн. – Князь Глеб не хочет вам зла! И его благословил на княжение сам святой митрополит! И хотя на это нет моей воли, я не в силах противится приказу самого святителя! И наши бояре не могут перечить воли славного митрополита!
– А кто такой этот святитель?! – крикнул кто-то из толпы. – Ведь он – московский поп! Друг московского князя! Мы не будем подчиняться воле злобного москвича!
– Не будем! Не будем! – орали разгневанные брянцы. – Смерть злобному князю! Мы не признаем московских господ!
– Замолчите! – поднял руку епископ Иоанн. – Толпа заволновалась, но затихла. – Я понимаю ваше недовольство и не хочу судить вас, как нас учил сам Спаситель! Но прошу вас успокоиться и подождать приезда самого святителя!
– Значит, сюда приедет сам митрополит! – воскликнул, краснея, купец Вершила. – Однако же дело зашло слишком далеко! Видно хотят венчать этого неправедного князя! Но я вижу, что ты не согласен с ними, владыка!
– Да, я отказался венчать Глеба Святославича! – кивнул головой брянский епископ. – И я люблю нашего князя Дмитрия! Но у меня нет силы против высшей власти! Я и сам не рад этому!
– Мы видим, владыка, – насупился Вершила Мордатович, – что ты честен и верен всей душой нашему законному князю и городу! Однако мы не такие зависимые от христианской церкви! Поэтому мы решили так: пусть к нам приезжает святитель и поведает истинную правду! Но если он будет говорить только от имени Москвы или поганых бусурман, мы не поддержим нового князя! И святителя отправим восвояси! А пока мы будем ждать. Пусть этот негодный князь сидит в своем детинце и никуда не выходит! Ни ему, ни его людям нет пути в город! А там посмотрим…
– А если князь или его люди захотят покинуть крепость? – спросил, сдвинув брови, епископ. – Неужели помешаете?
– Нет, – поднял голову и пристально посмотрел прямо в глаза епископу влиятельный купец. – Пусть хоть сейчас уходят! Никаких преград не будет! Скатертью дорога! Разве не так, славные горожане?
– Так! Так! – заорали в толпе. – Пусть свободно уходят из Брянска! Слава князю Дмитрию! Здоровья нашему Дмитрию Романычу!
– Тогда хорошо, – согласился, понимая, что ничего большего добиться не удастся, епископ Иоанн. – А сейчас успокойтесь: больше никто не будет тормошить вас и требовать вашего серебра или имущества. Живите себе тихо и ждите приезда нашего святителя! – Брянский епископ, еще раз перекрестив толпу, медленно повернулся и пошел вместе с молчавшими и мрачными священниками в городскую крепость.
После этого город, казалось, успокоился. Князь и его люди уже больше не пытались добывать силой или иными методами серебро и тем самым раздражать горожан. Они «затворились в детинце» и стали ждать приезда высшего православного священника.
Однако время шло, наступила осень, пошли дожди, а там и похолодало.
Постепенно городские страсти улеглись, брянцы видя, что князь и его сторонники, «замирились», вновь перешли к своим повседневным делам, и, казалось, забыли о недавнем бунте.
Князь Глеб Святославович устал ждать московского митрополита и стал уже подумывать об отъезде из мятежного города. – Здесь нет ни власти, ни богатства, ни покоя, – думал он. – И зачем мне отдавать свою жизнь этим злодеям и крамольникам! Подожду еще немного и, если святитель не приедет, отправлюсь назад, в свой прежний удел…