Читать интересную книгу Нужные вещи - Стивен Кинг

Сонни раскрыл рот на мгновение, а потом хлопнул себя по колену и расхохотался.

– Во дает! Не верит мужикам с маленькими головками! Здорово, мистер!

Просто здорово, ничего не скажешь!

Мистер Гонт улыбался. Они улыбались друг другу.

Потом мистер Гонт вынес набор гаечных ключей – в кожаном чемодане и бархатном чехле сверкающее хромированное чудо, какое Сонни Джекету не доводилось видеть за всю свою жизнь.

Теперь они оба улыбались, разглядывая ключи, и зубы их обнажались, как у обезьян, готовых броситься в драку.

Ну конечно же, Сонни купил набор. Цена была и в самом деле поразительно ничтожной – сто семьдесят долларов плюс обещание сыграть несколько веселых шуток с Доном Хемфиллом и преподобным Роузом. Сонни сказал мистеру Гонту, что сочтет это за удовольствие. Давно ждал случая дать пинка распевающим псалмы республиканским недоноскам.

Они посмеялись над Пароходом Вилли и Доном Хемфиллом, жертвами будущих розыгрышей.

Сонни Джекет и Лилэнд Гонт – пара самых смешливых людей в мире. А над дверью снова зазвонил колокольчик.

– 6 –

Генри Бофорт, владелец и бармен Мудрого Тигра, проживал в четверти мили от места работы. Майра Иванс оставила машину у Тигра на стоянке пустынной в это необыкновенно солнечное и жаркое не по сезону утро – и направилась к дому. Принимая во внимание цель ее визита, такая предосторожность не была излишней. Ей не придется волноваться. Тигр заканчивал свою работу не раньше часа ночи, а Генри не поднимался раньше того же часа дня. Шторы на всех окнах, как наверху, так и внизу, были наглухо задернуты. Его машина, превосходный образец «сандерберд» выпуска 1960 года, краса и гордость хозяина, стояла на подъездной дороге.

Майра была одета в джинсы и в одну из синих рабочих сорочек мужа. Полы сорочки длинным хвостом свисали чуть не до колен. Под этой просторной одеждой скрывался пояс, а на нем висели ножны (Чак Иванс коллекционировал трофеи второй мировой войны; Майра даже не знала, что он прикупил еще одну вещицу в недавно открывшемся магазине) и в ножнах был японский штык. Майра Иванс полчаса назад сняла его со стены в кабинете мужа. Теперь он при каждом шаге больно бил ее по бедру.

Ей очень хотелось поскорее закончить с этим делом, чтобы вернуться к фотографии Элвиса. Она выяснила, что когда фотография оказывалась в руках, происходило нечто особенное. Нечто совсем особенное – нереальное, так скажем, но Майре это нравилось гораздо больше любой реальности. Действие 1 – Концерт. Элвис вытаскивает ее на сцену, и они танцуют вместе. Действие II – Зеленая комната после концерта. Действие III – В машине. Машину вел один из парней, окружавших Элвиса, родом из Мемфиса, и Король даже не поднял перегородку из черного стекла между ними и водителем, прежде чем приступить к тем потрясающим штукам, которые он вытворял с Майрой по дороге в аэропорт.

Действие IV называлось На борту самолета. Все происходило в Лизе Мари, собственном реактивном самолете Элвиса… в огромной двуспальной кровати за перегородкой в кабинете, если уж быть точной до конца. Именно этим действием Майра наслаждалась вчера вечером и сегодня с утра. Полет на высоте тридцати двух тысяч футов на борту Лизы Мари, полет в постели вместе с Элвисом. Майра не возражала бы остаться там с ним навсегда, но она знала, что это невозможно. Цель их полета – Страна Чудес. Стоит им там очутиться, как жизнь станет еще прекрасней. Но прежде ей нужно выполнить одно небольшое задание.

Утром, после ухода мужа, она лежала в постели нагая, не считая пояса для чулок (Элвис очень настаивал, чтобы она его не снимала), стиснув фотографию в руках, постанывая и извиваясь на простынях. А потом вдруг двуспальная кровать исчезла. Затих и монотонный щекочущий рокот двигателей Лизы Мари. Пропал и запах английской кожи, присущий Элвису.

Вместо всей этой роскоши появилось лицо мистера Гонта… но только он больше не смотрел на нее так, как в магазине. Кожа на его лице блестела, будто покрывшись испариной от внутреннего жара; она дергалась и пульсировала, словно под ней было что-то, пытавшееся выбраться наружу. А когда он улыбался, его широкие зубы превращались в двойной ряд клыков.

– Пора, Майра, – сказал мистер Гонт.

– Я хочу побыть с Элвисом, – захныкала она. – Я все сделаю, только не сейчас, прошу вас, только не сейчас.

– Именно сейчас. Ты обещала и должна сдержать обещание. Ты пожалеешь, если не сдержишь его, Майра.

Она услышала хруст и с ужасом увидела, как по стеклу над лицом Элвиса стала расползаться паутина трещин.

– Нет, – закричала Майра. – Не делайте этого.

– Я и не делаю, – со смехом отозвался мистер Гонт. – Это делаешь ты сама. Делаешь тем, что ведешь себя, как глупая ленивая потаскуха. Это Америка, Майра, здесь только проститутки работают в постели. В Америке солидные люди встают с постели, чтобы заработать на те вещи, которые им нужны, или потерять их навек. Мне кажется, ты это забыла. Конечно, я всегда смогу найти другого желающего разыграть Генри Бофорта, но что до твоего душещипательного романа с Элвисом…

Новая трещина пролегла по стеклу, покрывавшему фотографию Короля. А лицо под этим стеклом, с ужасом увидела Майра, от соприкосновения с воздухом стало молниеносно стареть, морщиниться и терять свежесть.

– Нет! Я все сделаю! Сделаю прямо сейчас! Я уже встаю, разве вы не видите? Только прекратите это! Прекратите!

Майра слетела с постели со скоростью женщины, обнаружившей, что разделяет ее с гнездом скорпионов.

– Как только ты закончишь работу, Майра, – пообещал мистер Гонт. Он разговаривал откуда-то из самой темной глубины ее сознания. – Ты ведь знаешь, что надо сделать, правда?

– Да, знаю. – Майра с отчаянием смотрела на фотографию – лицо человека старого, больного, обрюзгшего от излишеств и невоздержанности. Рука, сжимавшая микрофон, походила на лапу хищной птицы.

– Когда ты вернешься домой, выполнив задание, – продолжал Гонт, фотография станет снова прежней. Но постарайся, Майра, чтобы тебя никто не заметил, иначе тебе больше не видать его.

– Нет, – всхлипывала Майра. – Клянусь.

И вот теперь, подойдя к дому Генри, она вспомнила свою клятву.

Огляделась по сторонам – не идет ли кто. Дорога была безлюдна в обоих направлениях. Ворона каркала над чьим-то пустым и черным октябрьским полем.

Больше ни звука. День трепетал как живое существо, а земля казалась ошеломленной неожиданным назойливым зноем.

Майра пошла по подъездной дороге к дому, задрав на ходу полу рубашки, чтобы проверить на месте ли штык в ножнах. Пот липкими струйками стекал по спине и между грудей в лифчик. Хоть она этого и не знала, и не поверила бы, если бы услышала от кого-нибудь, но вдруг, поглощенная деревенской тишиной, Майра стала красива. Расплывшееся бессмысленное лицо неожиданно наполнилось, пусть на мгновение, глубиной и определенностью, никогда прежде ему не свойственными. Скулы заострились впервые со времен окончания колледжа, когда Майра решила, что ее основное предназначение в жизни съесть все на свете конфеты, пирожные, пастилу и зефир. Но последние четыре дня она была слишком занята, изобретая все более изощренные сексуальные утехи с Элвисом, чтобы думать о еде. Волосы, свисавшие обыкновенно вдоль щек и на лоб неопрятными прядями, теперь были стянуты на затылке в маленький аккуратный тугой хвостик, открыв брови. Вероятно, потрясенные столь непривычно большой порцией гормонов и столь же неожиданным ограничением в сладостях после долгих лет перенасыщения, прыщи, вулканами закипавшие у нее на лице с двенадцатилетнего возраста, исчезли. И открылись глаза, как оказалось прекрасные – огромные, синие, почти роковые. Эти глаза принадлежали не Майре Иванс, а дикому зверю, готовому в любой момент напасть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});