КАРИЛЬОН ТАЙ.
– У Шпата нет времени терпеть. У моих друзей на «Лунном Дитяти» тоже. Рассядемся ждать подходящий момент – а он не придет вообще. Ты-то со мной? – Вопрос наугад. Крыс был двояким: с одной стороны, уличный упыришка, ее близкий друг, с другой – старейшина упырей, которым он стал. И тот старейшина в прошлом искал Кари смерти.
– УПЫРИ НАДЕЖНО ЗАЩИЩЕНЫ. ЧЕРНЫЕ ЖЕЛЕЗНЫЕ БОГИ НАДЕЖНО ЗАПЕРТЫ, – проговорил упырь. Затем потянулся и ухмыльнулся: – У МЕНЯ ЕСТЬ СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ.
– Ты идешь помогать спасать друга только потому, что больше нечем заняться?
– ХАР-Р. ЕЩЕ Я ОГОЛОДАЛ. ДАВНО ТАК НЕ ИЗВОДИЛ МЕНЯ ГОЛОД.
– Шпат не хочет его убивать, разве только не будет другого выхода.
Крыс постучал когтем по лбу:
– ЕСТЕСТВЕННО, ЧТО ОН ЕЩЕ МОГ СКАЗАТЬ? ТЫ УЖЕ ПРИДУМАЛА ПЛАН?
– Поговорю с Раском. Если не сложится, то… – Она показала нож.
– К СЧАСТЬЮ ДЛЯ НАС, Я ДОЛГО СИДЕЛ БЕЗ ДЕЛА И ХОРОШЕНЬКО ПОДУМАЛ. ВЕРНО, КАРЛА?
Карла попыталась оторвать голову от плеча Дола Мартайна.
– Фонарная улица, – с трудом прошептала она.
– ОТРЕЖЕМ ЕГО ОТ ХРАМА, – сказал Крыс. – КАК НА БОЖЬЕЙ ВОЙНЕ. МОЛОДОЙ РАСК ПОГЛОЩАЕТ МЕРТВЫЕ ДУШИ НА ФОНАРНОЙ УЛИЦЕ. НЕ НУЖНО ПОДЧИНЯТЬ ВЕСЬ НОВЫЙ ГОРОД. ОТБЕРЕМ У НЕГО МЕСТО СИЛЫ, А ОСТАЛЬНОЕ ПАДЕТ САМО.
– Точно? – с сомнением спросила Кари.
– КОМУ НЕ ЗНАТЬ, КАК УПЫРЯМ.
– Хер пойми, что тут у вас происходит, – сказал Дол Мартайн. – Я не врубаюсь ни капельки. Но, кажись, так шумят, – он мотнул большим пальцем в сторону надвигающегося грохота, – большие проблемы.
Подземелье меняло форму, открывая проход для Раска. Он слетал вниз подобно бьющему добычу дракону, каждый шаг приближал его к Карильон Тай. Воспоминания о ней струились сквозь камень, как по венам ее зараженная кровь.
Карильон представала в видениях, хоть на нее и было больно смотреть – психический отклик резал мысленные глаза. Она в недрах Нового города. И не одна – Раск сознавал присутствие Крыса, Карлы, еще какого-то смертного, но Крыс едва ли вообще существовал для него, и даже Карла не более пятнышка театрального грима, зыбкое облачко из плоти и кости. А вот Карильон – Карильон была такой же, как он.
В его руке клинок из драконьего зуба. Смертное тело воспринималось не очень отчетливо – слишком много себя он выпустил сейчас в окружающий город.
Она чует его приближение. Вместе со спутниками бросается наутек, так пехотные войска рассыпаются перед тем, как их охватит драконье пламя. Крыс со смертными спешат забраться в один туннель, Кари убегает другим путем. Экспериментируя, он тянется разумом и пробует ее раздавить, сомкнуть на ней каменный кулак, но это чудо парируется. У нее до сих пор есть щепоть власти над его городом или это остаточное отражение Шпата?
Ничего, так будет даже лучше. Непосредственней.
Он намертво захлопывает туннель перед ней, камень плавится и застывает опять в мгновение ока. Кари круто разворачивается, зажатая в угол бродячая кошка, в руке нож. Она проводит острием по ладони, кровавит лезвие.
Он творит дверь для себя и шагает к ней в тупик. На полу валяются трубы, разломанные механизмы, всякий хлам из старого квартала Алхимиков, поглощенный перерождением Шпата. Раск тоже своего рода создание той алхимии: когда творит чудеса, внутри него сжигается тинктура доктора Ворца, посылая пучки света сквозь камень.
Наконец-то Раск видит ее своими собственными глазами.
– А ты похож, – говорит Кари, – на Артоло. – Она переступает нагромождения коварных обломков уверенной воровской походкой. Заходит кругом, поводя ножом.
– Это мой дядя. Ты его изувечила. – Проносится воспоминание о коротком, одностороннем поединке между Артоло и Святой Карательницей, довесок, полученный от Шпата. – И сказали, что ты угнала корабль. Дядя жив?
– Когда люди – и боги – приходят за мной и моими близкими, то кончают могилой. Поинтересуйся у долбаной Царицы Львов.
Раск рассмеялся:
– Узрите! Несущая ужас Святая Карательница! На пару с сестрицей Эладорой, серым преосвященством за кулисами. Той, кто мучила меня подосланными шпионами и убийцами.
– Вроде того. – Кари перехватила рукоять поудобнее. – Послушай, нам не обязательно драться. Шпат говорит…
– Призрак до сих пор с тобой разговаривает? Где же он прячется?
Кари ответила злой гримасой:
– Не важно. Шпат говорит, что ты не законченное говно. Что не стоит доводить до новых смертей. Город большой, места хватит нам обоим, согласен?
– Провались этот город в пекло. Я скоро отбуду. Скоро мне улетать вместе с Прадедушкой.
– Похер, годится. Ты улетаешь, я остаюсь со Шпатом. Я даже… – Святая Карательница сплюнула на пол. – Я даже готова договориться с драконом. Сохранить чертов мир Эладоры, усекаешь? Слушай, я повидала, насколько все может оказаться хреново. Этому свету и так крепко досталось, не хватает еще нам усугублять.
Раск шагнул к ней.
– Тогда прими пепел. Присягни дракону. Займешь мое место. – Он предложил первое, что пришло в голову, но, когда слова слетали с губ, осознал, насколько это превосходный выход. Святая примет на себя бремя Нового города, для этой роли она и создана. Он сможет снова летать на Прадедушке – и между вылетами возвращаться в Гвердон.
Возвращаться к ней.
Такое решение ситуации совершенно, как архитектура Нового города, возвышенно и элегантно, как жемчужные башни. Сердце зашлось от восторга.
– Кари. О боги – я же делил со Шпатом воспоминания! Я был им. Есть вещи, которые он тебе не открывал. Я знаю, как он тебя любит. Он мертв, но я – я жив. Я буду любить тебя. Мы одинаковы – кто может знать тебя так, как я? Твои дары, в придачу к моим, упрочат мое место Прадедушкиного фаворита!
– На хер. – Кари вытаращилась на него с отвращением.
– Давай объединимся! Хочешь свою святость обратно? Бери! Я с радостью отдам тебе всю эту силу. Боги Ишмиры жаждут твоей смерти? В пекло тварей! Стань Эшданой, и я огражу тебя! Только прими пепел, попроси прощения у Прадедушки, и все окажется замечательно, понимаешь?
– А как же «Лунное Дитя»? Как же народ, который я увезла с Ильбарина?
– Они посмели пойти против дракона. Их жизни тому расплатой – но я же Избранник! Прадедушка пощадит их, я обещаю. – Он раскинул руки и с гордостью провозгласил: – Услышь меня: даю тебе слово дракона!
Глаза Кари распахнулись еще шире. По телу пробежала дрожь.
– Адро, – прошептала она. Это имя не говорило ему ни о чем.
Затем стремительным движением она вогнала нож Раску под ребра.
Бастон очнулся от беспокойного сна. Снаружи стоял гам – толпа гудела о пожаре недалеко от дракодрома. Кто-то поджег склад, набитый боеприпасами лириксиан. Взрывы и вспышки горящего флогистона освещали ночное небо, словно новые цеха Дредгера. Пробежал холодок гордости – захотелось выскочить на улицу и присоединиться к людям, но для них он отныне чужой, вдобавок по-прежнему связанный клятвой. Если он предаст Гхирдану, то принесет жителям лишь новые беды. Лучше оставаться здесь, в одиноком доме, и делать все возможное изнутри.
Раска нигде