непрочность. Разум Шпата был подобен мыльному пузырю на поверхности камня. Нечто прекрасное, удивительное и мимолетное. Она объехала мир в поисках способа спасти друга, и вот он в еще большей беде, чем раньше. Она бросила взгляд на ту сторону комнаты, где Эладора шепталась с Аликом Нимоном. Эладора – с богом-отступником, напялившим человеческую маску. «Их молитвы хранят нить моего существования», – сказал Алик, будто это повод для гордости. Ходить по людям, как по скользким камешкам, через трясину.
Мог ли Шпат проделать то же самое? Кари с радостью взвалила бы на себя эту ношу. Но он угасал уже тогда, рядом с нею, Святой Карательницей, – в первую очередь поэтому пришлось от него и уехать! Со Шпатом все по-другому, поэтому прием, что провернул Нимон, с ним не сработает. Все эти алхимики, священники, чародеи носятся вокруг, плетут заговоры, и ни от кого не добиться совета, как выправить положение.
«Кари, ничего страшного. Ты не нанималась меня спасать».
Его мысль упала как снег на голову. Кари так долго путешествовала одна, что забыла, каково это – получать его ответы на свои мысли.
– Еще как нанималась, – возразила она.
«Вовсе нет. Некоторые сломанные вещи уже не починишь».
– Да ну, на фиг. Гхирданцы сперли мою кровь. Стащили мой амулет. Этот Раск оказался способен вытворять такие вещи только за счет волшебства и алхимии.
«По-моему, дело не только в этом. Моя первая связь с ним установилась намного раньше. Кажется, я что-то в нем распознал. Какие-то… скрытые возможности, что ли?»
Кари расстроенно взъерошила волосы.
– Эладора хочет, чтобы я его убила. И значит, мы его убьем. По заслугам, за все дела. Он спалил башни и…
«Мы тоже сжигали башни».
– Нечего равнять. У нас был несчастный случай…
«Мы сперва не знали, что происходит, а потом стремились выправить последствия. Старались всеми силами искупить вину. Надо дать Раску шанс искупить вину и решить это дело миром. Слишком много смертей повидал наш город».
– Срань господня, нет уж. Вся эта канитель началась с того, что я не прикончила Артоло, когда была такая возможность. Больше никаких недобитых врагов за спиной, Шпат. Я месяцами бегала от гхирданцев. Им, сволочам, все неймется. Все они нездоровые выродки.
«Воспитанные с рождения служить дракону. Но из всех людей кто, как не ты, Карильон Тай, должна понимать, каково это – вырваться из-под опеки чудовищного семейства с долгими планами на тебя».
– Отвали на хер.
«Прости, но… так не пойдет. Вспомни Кризис – до того как я умер, – мы тогда обсуждали, сможем ли управлять веретенщиками под твоим началом. Это такой же переломный момент. Идж писал, что бывают мгновения, когда отдельные личности способны вырваться из оков исторических сил и добиться больших перемен».
Карильон застонала:
– Ты чертов упрямец. Ну, ладно. Попробуем, но вначале вытащим Крыса.
«Потому что Крыс всегда рад прощать своих обидчиков», – сказал Шпат с ехидной ноткой деланого облегчения в голосе.
– Ага. Надеюсь, хотя бы он стащит тебя с высот до помойки, где живем мы, простые смертные. – Кари залезла в письменный стол, игнорируя вопиющий ужасом взгляд Эладоры, и нашла серебряную цепочку с янтарным кулоном. Выковыряла ножом янтарь из крепления и вставила на его место камешек-Шпата. – За твое спасение Раску предоставляется единственный шанс. Не воспользуется – я его прикончу.
«Раск наблюдает за туннелями. Видит все так же, как раньше ты. Как только войдешь в Новый город, он тут же будет об этом знать».
– Прежде пусть меня поймает.
Сальники шипели и плотоядно лыбились Карильон, выходящей из литозория. На пороге она приостановилась и оглянулась на сестру. Эладора стояла в тени дверного проема, тщательно избегая оказываться на виду. Вздрагивала от малейшего шороха на крыше, опасаясь и богов, и людей с ружьями.
– Карильон, будь осторожна, – сказала Эладора. – Прошу тебя, когда разберешься с Раском – возвращайся. Чтобы выпутаться из текущей опасной ситуации, потребуется изощренная дипломатия. Как только баланс между оккупационными силами восстановится, прежде всего будет нужен период стабильности. Понадобится время на то, чтобы, э-э, уверить алхимиков в безопасности Гвердона для их заработков и убедить их отменить переезд.
Кари вгляделась в башни Нового города.
– Я не вернусь, Эл.
– Ты уезжаешь из Гвердона?
– Нет. – Кари сжала в руке цепочку. – Но я не стану твоим инструментом. Не пойду на попятный. Мой город – вот он, там.
– Гхирдана нужна мне, Карильон. Без драконов Перемирие не продержится. Весь чертов смысл затеи в противовесе трех сил. Если одна нарушит мир, то две другие обязуются на нее напасть. – Эладора шагнула вперед и схватила Кари за руку: – Если ты чересчур ослабишь Гхирдану – все рухнет. Или если т-тебя убьют…
– Я их ослаблять не стану. А просто-напросто выгоню. Не дам высосать нас досуха во имя стабильности. На хер, Эл. Я повидала, к чему такое приводит, как потом все гниет и разваливается. И в Гвердоне этого не допущу. Не знаю как. Но для начала я спасу Шпата.
Глава 43
– На счет три, – прошептал Бастон.
Один – и его рука нащупала пистолет. По идее оружие не обязательно, но после налета на Манделя в Новом городе было полно бродячих стволов.
Два – спокойный вдох. Ясная голова, твердые руки. Все как учил Холерный Рыцарь. Вон любые мысли о Карле. Помни свою присягу. Он бросил взгляд вдоль улицы, проверяя, все ли его бойцы на местах. Эшдана из Лирикса, все до одного.
Три – и он вышибает дверь. Это заведение на улице Конской Головы обычно для Нового города – каменный особняк из предсмертных Шпатовых грез, превращенный ныне в притон. Собственно, Бастон его узнал – у Шпата в детстве была такая книжка со сказками, перешедшая по наследству Карле, когда Шпат ее перерос. Бастон помнил потертый рисунок замка храброго рыцаря, а теперь сам вошел в воспоминание Шпата об этой картинке. Он перешагнул раскатанные матрасы, стыренные с какого-нибудь списанного корабля. Откинул дырявые занавески. На засаленных стенах расплывались грязные пятна.
Один мужик у входа, шаркая, поднялся на ноги. Потянулся к заточке. Бастон врезал ему по морде и добавил с ноги, для верности, что тот не захочет вставать. Поднял заточку, не сбиваясь с шага. В смежных комнатах зазвучали тревожные выкрики. Похмельная неразбериха – еще совсем рано, даже не рассвело.
– Держите их, – скомандовал он. Бойцы метнулись вглубь, захватывая нижний этаж. – Никого не бить, – приказал Бастон, – если сами не будут дергаться.
Он целеустремленно поднялся наверх. Третья дверь слева, сообщил Раск. Стены коридора испещрены надписями черной краской – псалмами на каком-то непонятном языке. Он слышал, так делают выходцы из Маттаура. На секунду кладка под краской заиграла внутренним светом. Он пришел не один.
Третья дверь слева. Бастон постоял, принюхиваясь. Едва заметно пахло флогистоном.
– Гуннар, – позвал он. – Это я. Не вынуждай решать вопрос грязно.
– Бастон! –