– Впечатляет, – кивнул канцлер. – А на что способны мы?
Ольховски поклонился.
– На этот вопрос начальник курфюрстенштаба ответит лучше меня.
– Что ж, будем считать, что время для этого пришло, – решил Бернар Второй.
Генерал фон Грищенко с обычной своей неторопливостью поднялся из-за стола, одернул китель, аккуратно поставил на место стул. Но на этот раз он не воспользовался указкой и даже не взглянул на карту.
– При всеобщей мобилизации Поммерн может выставить двадцать три пехотные и четыре кавалерийские дивизии. Этого очень мало. В случае полномасштабной войны на каждого нашего солдата будет приходиться шестеро неприятельских.
– Печальная картина, – сказал министр финансов. – Почему же мы до сих пор не завоеваны?
– Главным образом потому, что нас защищают Рудные горы. Есть только три уязвимых места. Два из них – перевалы, через которые трудно провести большие массы войск. А вот третье – это печально известные Бауценские ворота, или Неза-Швеерский проход. Востину Ахиллесова пята Поммерна! За всю историю одиннадцать раз оттуда осуществлялись вторжения.
– Два последних были неудачными, – заметил Брюганц.
– Верно. Но чем закончится следующее сказать сложно. Позволю себе напомнить, что Бауценские ворота – это безлесная долина между южными склонами Рудных гор и отдельно расположенной горой Швеер. Даже в наиболее узкой части ее поперечник достигает восемнадцати километров. С нашей стороны проход перекрыт цепью фортов, в которых постоянно находятся три дивизии с сильной артиллерией. За этой линией в крепостях Швеер, Нанж, Крессо и Дюранс расположены еще две пехотные и одна кавалерийская дивизия. Вместе с егерскими заставами группировка насчитывает двадцать семь тысяч человек, что составляет почти половину всех сухопутных сил Поммерна в мирное время.
– А сколько солдат в этом районе у Покаяны? – спросил герцог Сентубал.
– Тридцать пять тысяч. Учитывая наше превосходство в артиллерии, соотношение пока вполне сносное. Однако как только Тубан Девятый двинет сюда хотя бы половину своей армии удержать позицию будет крайне сложно.
– Но мы ведь превосходим Пресветлую в артиллерии, – заметил канцлер. – Как велико это преимущество?
– По общему количеству пушек мы превосходим Покаяну в полтора раза, а по тяжелым калибрам – почти вдвое. К сожалению, артиллерией можно выигрывать отдельные сражения, но не войну в целом. В конечном счете все решает пехота.
– А если нанести удар первыми? – спросил Брюганц, лидер нижней палаты бундестага.
– Этот вариант рассматривался в курфюрстенштабе. Расчеты показывают, что мы можем быстро сосредоточить против Южной армии неприятеля до ста тысяч солдат, создав трехкратное преимущество. Весьма вероятно, что Южная армия будет разбита или отброшена. В этом случае, обойдя Рудные горы и повернув на север, мы успеем захватить несколько городов. Но затем неизбежно столкнемся с главными силами Покаяны в количестве никак не менее четырехсот тысяч человек.
– И что потом?
– Потом наступит неизбежный кризис. При огромном неравенстве сил, имея за спиной угрозы со стороны Магриба и ящеров, мы не сможем позволить себе сколько-нибудь крупного сражения. Останется одно: вести сдерживающие бои и отходить к собственной границе. В результате через три – четыре месяца мы окажемся на исходных позициях с ослабленной армией, не нанеся при этом решительного поражения врагу. Кроме того, напав первым, Поммерн окажется в роли агрессора, что вызовет подъем патриотических настроений даже среди тех покаянцев, которые не испытывают симпатий к власти сострадариев. Поэтому курфюрстенштаб считает вариант упреждающего удара ошибочным.
– Убедительно, – признал Брюганц. – А какой вариант курфюрстенштаб считает правильным?
– Чисто оборонительный. Следует укреплять линию фортов в Неза-Швеерском проходе. На юге надо срочно начинать строительство крепостных стен в городах Демпо, Эмванд, Барленц, Дорнбайк и Шторцен. На западе также пора активизировать фортификационные работы, причем в максимальном темпе. Быть может, туда следует перевести саперный батальон из Яр-Камня.
– Нет, – с неожиданной резкостью сказал курфюрст. – Проходка тоннеля к Черной Води будет продолжена даже в том случае, если враг появится у ворот самого Бауцена!
– Это так важно? – удивился начальник курфюрстенштаба.
– Непременное условие. В конце нашей встречи, я надеюсь, вы меня поддержите. А пока переходите ко второму пункту, генерал.
– Второй пункт – рост численности нашей армии. Мы уже приступили к формированию трех новых пехотных дивизий – в Остланде, Верхней Текле. Ну и в Джанге, разумеется. Именно там в ближайшие месяцы угроза вторжения наиболее велика. Поэтому в султанате, учитывая природную склонность джангаров к лошадям, надо сформировать еще и кавалерийскую дивизию. Вместе с уже расквартированной там шестой дивизией и отрядами перешедших на нашу сторону перебежчиков к августу у границы с Магрибом соберется около двадцати двух тысяч солдат. Думаю, этого хватит для того, чтобы задержать вторжение у пограничных крепостей на то время, которое необходимо для подтягивания сил из других земель. Еще одну кавалерийскую дивизию в качестве «резерва на все случаи» следует держать южнее Бауцена. Отсюда ее легко перебросить и в Джангу, и в Верхнюю Теклу, и в Остланд. Будет кстати, если все эти войска попадутся на глаза послу Бейт-Гафару…
При этих словах курфюрст одобрительно кивнул.
– Обязательно попадутся. Что еще предлагает курфюрстенштаб?
– Пункт третий и последний – увеличение огневой мощи войск, – продолжал генерал. – В артиллерийском резерве скопилось больше ста новых пушек. Считаю, что пришло время отдать их в строевые части. Это позволит перевести полковые батареи с четырехорудийного на шестиорудийный состав. Тогда наша пехотная дивизия по артиллерии будет вдвое превосходить покаянскую. Кроме того, ручными бомбами теперь можно снабдить не только пехотные, но и крепостные батальоны. Часть гранат выделено флоту, они могут быть полезными в абордажных боях.
– Благодарю, – сказал морской министр. – Недавно «Гримальд», используя ручные бомбы, отбился от ушкуйников. Нельзя ли выделить еще штук восемьсот-девятьсот?
– Получите через две недели. Но у меня есть и встречная просьба. Может ли флот поставить корабли у важнейших мостов и паромных переправ?
– Это зависит от общего количества задач, которые нам поручат. Насколько я понимаю, армия не сможет наказать Покаяну за нападение на нашу эскадру. Тогда это должен сделать флот. Не думаю, что для охраны мостов мы сможем выделить много кораблей.
Генерал и адмирал несколько секунд смотрели друг на друга молча.
– Понимаю, – сказал генерал.
– Благодарю, – ответил морской министр.
В Малой Гостиной опять повисло молчание. Сентубал и Брюганц не сговариваясь посмотрели на курфюрста. Лидер нужен прежде всего для того, чтобы находить выход из тупиковых ситуаций. Если у него есть такая способность, ему стараются служить на совесть.
– Послушайте, господа, – сказал курфюрст. – Пора переменить декорации. А то в этой гостиной какая-то мрачная атмосфера создалась. Чего доброго, покажется, что мы обречены, а это не совсем так.
Он встал и направился к выходу. На пороге остановился.
– Прошу пожаловать за мной. В такую чудесную погоду стоит побывать на Северной террасе Кронштайна!
* * *
Удивленные сановники молча последовали за своим государем. Идти, впрочем, потребовалось не слишком далеко, до конца галереи Курфюрстов, вдоль стены которой располагались бюсты владетельных государей Поммерна числом в семнадцать, начиная с легендарного Шершада Строителя.
Из-за тяжелых штор на окнах в галерее было темновато. Но в конце ее гвардейцы распахнули двери. На лестницу хлынул поток дневного света, в котором четко выделялся силуэт курфюрста, занесшего над порогом ногу.
– А символично, – сказал Брюганц.
– Да, – согласился герцог. – Раз в кои веки повезло с государем.