Читать интересную книгу Мужчины не ее жизни - Джон Ирвинг

В сравнении с домом Рут во владении Эдди была собачья будка у железнодорожных путей. Он ужасно переживал не только потому, что уезжала Рут: памятник сексуальному апогею его жизни был выставлен на продажу, а он не мог его купить. Он ни за что бы не стал пользоваться дружбой с Рут или ее симпатией к нему — ему и в голову не приходило попросить ее в качестве личной услуги снизить цену.

А что приходило в голову Эдди, что занимало его мысли, так это идея попросить Ханну купить этот дом с ним на пару. Такая вот лихая, с отчаянием пополам, фантазия печальным образом согласовывалась с характером Эдди. Ханна ему не нравилась, как и он не нравился ей, но Эдди так хотелось заполучить этот дом, что он был готов предложить Ханне разделить его с ним.

Бедный Эдди. Он знал, что Ханна — неряха. Эдди ненавидел грязь до такой степени, что платил приходящей к нему женщине за то, чтобы она не только убирала в его доме раз в неделю, но еще и заменяла (не стирала) прихватки для кастрюль, если на них появлялись пятна. Еще приходящей женщине вменялось в обязанность стирать и гладить кухонные полотенца. И еще Эдди начинал ненавидеть каждого из любовников Ханны задолго до того предсказуемого момента, когда его начинала ненавидеть сама Ханна.

Он уже видел одежду Ханны, разбросанную по всему дому (не говоря уже о ее белье). Ханна будет плавать голой в бассейне и принимать душ, распахнув двери кабинки. Ханна будет выбрасывать или доедать то, что оставил Эдди в холодильнике, а остатки ее еды будут зеленеть и покрываться плесенью, прежде чем Эдди решится их выкинуть. Телефонные счета Ханны будут наводить на него ужас, но ему придется оплачивать их, потому что она будет в командировке в Дубае (или еще каком-нибудь таком же месте), когда придет время оплачивать счета. (Кроме того, чеки Ханны будут возвращаться из-за отсутствия средств на ее счету.)

Если Ханна начнет спорить с Эдди — кому из них пользоваться главной спальней, то победит на том основании, что ей с ее любовниками нужна двуспальная кровать и большой стенной шкаф, чтобы вешать одежду. Но Эдди заранее согласился с тем, что займет большую из гостевых спален в конце коридора на втором этаже. (В конечном счете, там он спал с Марион.)

И, принимая во внимание солидный возраст большинства своих приятельниц, Эдди заранее решил, что ему придется переделать бывшую мастерскую Теда (а впоследствии кабинет Алана) в нижнюю спальню, поскольку наиболее хрупким и слабым из старушек Эдди, возможно, будет не под силу подняться на второй этаж.

Эдди предчувствовал, что Ханна не будет возражать, если он захочет прибрать к рукам сквош-корт в сарае, превратив его в свой кабинет, — ему доставляла удовольствие мысль, что тут был и кабинет Рут. Поскольку Тед покончил с собой на корте, сарай стал для Ханны запретной зоной. Нет, дело было не в том, что у Ханны проснулась совесть, просто она была суеверна. И потом, Ханна будет пользоваться домом только на уик-энды или летом, а Эдди собирался жить там все время. То, что, по расчетам Эдди, большую часть времени Ханна будет отсутствовать, и навело его на мысль о совместном с ней владении домом. Но на какой огромный риск он шел!

— Я сказал, что подумываю кое о чем, — снова сказал Эдди.

Ханна пропустила его слова мимо ушей.

Чем больше смотрела Ханна на пробегающий мимо ландшафт, тем заметнее менялось выражение ее лица: от пренебрежительного безразличия до неприкрытой враждебности. Когда они пересекли границу Вермонта, в негодующей памяти Ханны возникли годы ее учения в Мидлбери, словно и колледж и сам штат Вермонт принесли ей какое-то зло, которого она никогда не простит. Хотя Рут сказала бы, что главная причина депрессии и неразберихи, сопровождавших Ханну все четыре года в Мидлбери, состояла в ее собственной неразборчивости.

— Долбаный Вермонт! — сказала Ханна.

— Я тут подумывал кое о чем, — повторил Эдди.

— И я тоже, — сказала ему Ханна. — Эй, ты что, решил, что я задремала?

Прежде чем Эдди успел ответить, перед ними возник военный мемориал в Беннингтоне — он, как зубец, возносился высоко вверх над зданиями города и окружающими холмами. Монумент Беннингтонской битве[53] представлял собой плоскую иглу, знаменовавшую поражение, которое потерпели британцы от парней с Зеленых холмов. Ханна всегда ненавидела этот памятник.

— И кто только может жить в таком вонючем городишке? — спросила она у Эдди. — Куда не повернешься — всюду торчит этот гигантский фаллос! У всех здешних мужиков должен развиться комплекс неполноценности при виде этого хера.

«При виде этого хера?» — подумал Эдди.

Глупость и вульгарность замечания Ханны оскорбили его. И как это ему пришла в голову мысль разделить с нею дом?

Текущая пожилая женщина в жизни Эдди — платонические отношения, но сколько еще они будут таковыми оставаться? — звалась миссис Артур Баском. На Манхэттене ее все еще знали под этим именем — миссис Артур Баском, хотя ее покойный муж и филантроп Артур Баском давно уже отошел в мир иной. Миссис Артур Баском (а для Эдди и близкого кружка ее друзей — Магги) продолжила благотворительную деятельность своего покойного мужа, но ее никогда не видели ни на одном из мероприятий с обязательными вечерними платьями и фраками (нескончаемые кампании по сбору пожертвований) без гораздо более молодого и притом холостого спутника.

В течение нескольких последних месяцев Эдди выполнял роль эскорта Магги Баском. Он полагал, что миссис Баском выбрала его по причине его равнодушия к сексу. Но в последнее время он уже не был так в этом уверен; может быть, ее в конечном счете все-таки привлекала сексуальная доступность Эдди, потому что (в особенности в своем последнем романе «Трудная женщина») Эдди О'Хара, смакуя подробности, описал сексуальное внимание, которое молодой любовник уделяет своей пожилой любовнице. (Магги Баском было немного за восемьдесят.)

Независимо от того, какой именно интерес питала миссис Артур Баском к Эдди, как ему только могла прийти в голову мысль, что он когда-нибудь сможет пригласить ее в их общий с Ханной дом в Сагапонаке, если Ханна будет там находиться? Ханна не только будет там плавать голышом, она еще, может быть, затеет разговор про то, что, мол, на голове у нее пепельно-белые волосы, а на лобке — более темные; пока что вопрос о последних у Ханны не возникал. Но Эдди вполне мог представить себе, как Ханна говорит миссис Артур Баском: «Хер знает, я, пожалуй, покрашу их себе и на лобке».

И о чем он только думал? Если Эдди искал общества пожилых женщин, то он наверняка делал это (отчасти) потому, что они были гораздо более рафинированными, чем женщины возраста Эдди, не говоря уж о женщинах возраста Ханны. (По стандартам Эдди, даже Рут не была «рафинированной».)

— Ну так и о чем ты думал? — спросила его Ханна.

Через полчаса или меньше они должны были увидеть Рут и познакомиться с копом.

«Пожалуй, мне стоит обдумать все это немного тщательнее», — подумал Эдди.

В конечном счете, после уик-энда ему предстоит четырехчасовая поездка с Ханной на Манхэттен — времени будет предостаточно, чтобы обсудить вопрос о совместной покупке дома.

— Забыл, — сказал Эдди Ханне. — Но наверняка вспомню.

— Надеюсь хоть, это не был один из твоих наимощнейших мозговых штурмов, — поддразнила его Ханна, хотя сама идея разделить дом с Ханной представлялась Эдди одним из самых мощных мозговых штурмов в его жизни.

— Хотя, может, и не вспомню, — добавил Эдди.

— Может, ты думал о новом романе, — попыталась помочь ему Ханна. Кончиком языка она снова коснулась своей матовой верхней губы. — Что-нибудь о молодом мужчине и старухе.

— Очень смешно, — сказал Эдди.

— Не обижайся, Эдди, — сказала ему Ханна, — давай на минуту забудем о твоей страсти к старухам…

— Ну, давай, — сказал Эдди.

— В этом есть один интересующий меня аспект, — продолжала Ханна. — Вот эти твои женщины — я имею в виду, кому до херища лет, за семьдесят, за восемьдесят — они все еще интересуются сексом? Они еще хотят секса?

— Некоторые из них интересуются. Некоторые хотят, — настороженно ответил Эдди.

— Я боялась такого ответа — меня это просто убивает! — сказала Ханна.

— А как ты считаешь, ты еще будешь интересоваться сексом, когда тебе перевалит за семьдесят или восемьдесят? — спросил Эдди.

— Да я и думать об этом не хочу, — заявила Ханна. — Давай вернемся к твоим интересам. Вот когда ты с одной из этих старушек… ну, скажем, с миссис Артур Баском…

— У меня не было секса с миссис Баском! — оборвал ее Эдди.

— Ну, хорошо, хорошо — не было. Пока еще не было, — сказала Ханна. — Но если бы был или если будет. Или, скажем, ты занимаешься этим с какой-нибудь пожилой дамой за семьдесят или восемьдесят. Я хочу понять, о чем ты думаешь? Ты и в самом деле смотришь на нее и чувствуешь влечение? Или ты в это время думаешь о ком-то другом?