Вторая половина XIX века отмечена быстрым торгово-экономическим и политическим проникновением США в Тихоокеанский регион. Главным препятствием на пути экспансии США рассматривали Россию, а главным инструментом против нее — Японию.
Американские миссии и военные, посещавшие Японию, не жалели дипломатических усилий, чтобы убедить Японию не соглашаться на признание Южного Сахалина российским и постоянно убеждали японскую сторону в мнимых завоевательных планах России в отношении острова Эдзо (Хоккайдо). Русским дипломатам приходилось нередко дезавуировать эти демарши, и США приносили официальные извинения за подобные инсинуации. Вашингтон пытался добиться роли посредника во всех русско-японских переговорах о разграничении спорных территорий, а сами вопросы перенести на «арбитраж международных дипломатических совещаний». Американская печать («Нью-Йорк Херальд») в 70-х годах XIX в. открыто выражала надежду на то, что в результате сотрудничества Соединенных Штатов и Японии будет достигнуто «уменьшение владений России в восточной части Азии». Именно США неоднократно подавали Японии мысль купить у России Южный Сахалин подобно тому, как США купили Аляску[555].
Буквально детективной историей является игра США во время русско-японских переговоров в Портсмуте по итогам проигранной Россией русско-японской войны. США «принимали дело всеобщего мира близко к сердцу», особенно если этот мир вел к столь желанному «уменьшению владений России». Действительную роль США проясняют весьма интересные мемуары крупнейшего японского дипломата первой четверти XX века Кикудзиро Исии, живого участника событий, изданные малым тиражом с аналитическим предисловием Трояновского-старшего в блестящем переводе Трояновского. Исии, крупнейший дипломат, тонко чувствующий европейские традиции, горячий патриот свой страны, у которого есть чему поучиться, стал потом министром иностранных дел Японии и автором известного соглашения о специальных правах в Китае — «Соглашения Лансинг — Исии» 1917 года.
Теодор Рузвельт считал, что будущая история больше будет определяться позицией США на Тихом океане в отношении Китая, чем позицией на Атлантическом океане в отношении Европы. США не считали Японию серьезным соперником, но всячески стремились воспрепятствовать укреплению российских позиций на Дальнем Востоке. Трояновский с полным на то основанием «категорически утверждает», что с самого начала Русско-японской войны «симпатии Теодора Рузвельта были на стороне Японии». 31 июля 1905 г. состоялось секретное соглашение путем обмена телеграммами между Рузвельтом и Кацурой — японским премьер-министром, где Япония отказывалась от каких-либо агрессивных намерений в отношении Филиппин, оставляя их на волю США, а США соглашались на право Японии посредством военной оккупации установить контроль над Кореей. Это соглашение называли «японо-американским союзом». Имея за спиной такие «союзнические» отношения, Т. Рузвельт, взявший на себя роль «честного маклера», не мог быть беспристрастным посредником.
На Портсмутской конференции японская делегация требовала не только все Курилы, но и весь Сахалин и денежную контрибуцию. Россия в лице графа С. Ю. Витте возражала, проявляя, по выражению Исии, «истерическое упрямство» и отказывалась вообще от всякой контрибуции. Из мемуаров ясно, что Япония настолько была истощена войной и желала скорейшего заключения мира, что к концу переговоров готова была согласиться на принадлежность всего Сахалина России без всякой денежной компенсации. Такое реальное положение дел и настроение в Японии были неизвестны ни Петербургу, ни российской делегации. Но в Портсмут были отправлены соответствующие инструкции, предписывавшие японской делегации в случае дальнейшего упорства русской делегации согласиться на сохранение всего Сахалина за Россией.
В момент, когда японское правительство приняло решение отступить от своих первоначальных требований в отношении Сахалина, Россия пребывала в полном неведении, США же были немедленно кем-то осведомлены об этой не устраивающей их перспективе. Когда конференция зашла в тупик, США взялись «помочь». Как видим, страсть к посредничеству и «миротворчеству» — этакий эвфемизм вмешательства и проникновения в новые зоны потенциального влияния и контроля, проявлялась у вездесущих США еще в начале века и всегда была нацелена на конкретные выгоды. Насколько США хотели бы «уменьшить владения России», явствует из телеграммы Т. Рузвельта, которую он направил Николаю II. Американский миротворец в этой телеграмме выражал уверенность в непреодолимости претензий Японии и грозил, что продолжение войны может привести к потере всей русской территории восточное озера Байкал, то есть прекратить существование России как тихоокеанской державы.
В эти дни в Петербурге американский посол в России Майер, испросив аудиенцию у государя, стал склонять Николая II пойти на уступки, обещая посредничество президента Теодора Рузвельта в деле «уговорить» Японию отказаться от контрибуции. Не искушенный в коварстве, Николай II в целом «упорствовал», не желая никаких уступок, но потом «мимоходом, как бы про себя, заметил, что можно было бы рассмотреть возможность передачи южной части Сахалина Японии». Информация о готовности согласиться на передачу Южного Сахалина немедленно была передана Т. Рузвельту и менее чем за сутки стала известна японской стороне. Хотя Исии всячески отрицает естественное предположение о том, что американский президент мог совершить сомнительный поступок и передать сведения в Токио, тем не менее эта важнейшая информация оказалась именно дам, и первым обладателем ее стал именно Исии. 14-часовая разница во времени между Токио и Портсмутом позволила Исии встретиться с премьер-министром, который сначала усомнился в достоверности Сведений. Военный министр предупредил Исии, что тому придется сделать харакири, если информация окажется ложной. Но Исии был уверен в достоверности полученных данных. По-видимому, канал связи уже зарекомендовал себя, осведомив Рузвельта о решении японцев смириться с условиями русских. Разумеется, Исии описывает в мемуарах получение этой информации как чистую «случайность» в ходе беседы с «одним другом в одной из иностранных миссий в Токио», в которой он «узнал о том, что произошло во время царской аудиенции».
Исии настоял, чтобы в течение часов были отозваны старые и посланы новые инструкции. Японская делегация отложила очередное заседание, затем, следуя новой инструкции, сделала следующее заявление: «Императорское правительство решило в знак своего миролюбия отказаться от требований на весь Сахалин и делает последнюю уступку, удовлетворяясь южной половиной острова»[556]. Из всего видно, что дипломатия Витте, получившего прозвище «графа Полусахалинского», не была удачной. При некоторой твердости Россия не потеряла бы южной части Сахалина. И Витте, и Розен (посол России в Вашингтоне) неслучайно в своих воспоминаниях замалчивают вопрос о Сахалине и переговоры о нем.
В СССР одно время считалось, что США сыграли благоприятную для России роль в период Русско-японской войны. В НКИД во времена М. Литвинова отношение к стратегическим целям политики США было достаточно лояльным и, как теперь представляется, намеренно некритическим. Уже через три года после выхода в свет мемуаров Исии, подготовленных высокопоставленным сотрудником Трояновским, в недрах ведомства появилась записка М. Литвинова с панорамным обзором внешней политики и интересов США и русско-американских отношений за три века с оценкой перспектив послевоенного сотрудничества. М. Литвинов не мог не знать новых данных, о чем говорит совпадение его фразы «во время русско-японской войны симпатии США были несомненно на стороне Японии» с текстом предисловия Трояновского. Тем не менее он утверждал, что «размеры неудач России, грозившие нарушить равновесие на Дальнем Востоке, встревожили правительство США и побудили его придать посредничеству через Т. Рузвельта при заключении мира между Россией и Японией благожелательную для России окраску». Далее М. Литвинов уже явно совсем лукавил, говоря, что «Рузвельту удалось добиться от Японии отказа от требований чрезмерных территориальных уступок и контрибуций… Условия Портсмутского мира, по которому Россия удержала Северный Сахалин и не платила никакой контрибуции, вызвало разочарование в Японии, недовольство ролью Соединенных Штатов Америки и, наоборот, некоторое чувство признательности со стороны России»[557]. Эти занимательные подробности ничего не добавляют к юридическим правам и правооснованиям в нынешней ситуации, как и экскурсы в историю открытия и освоения Курильских островов. Единственные действующие и юридически обязывающие международно-правовые документы, которые относятся к теме и должны быть основой подхода, — это решения держав в Ялте, Потсдаме и Сан-Францисский мирный договор с Японией, подписанный в 1951 году 51 государством во главе с США.