Такая тенденция находится в полном соответствии с курсом на оформление подконтрольного НАТО санитарного кордона от Балтики до Черного меря, отделяющего Россию от Балкан и запирающего ее в геополитическом мешке. Для этого необходимо задушить Приднестровье — единственную после ухода русских кораблей из Измаила точку опоры России на дунайско-балканском направлении — и отрезать Россию от Европы и от Причерноморья, сталкивая ее в евразийский капкан. Именно такая Россия удовлетворяет как геополитическим интересам, так и извечным идеологическим устремлениям Запада. В его вотчину превращается пространство Киевской Руси — стратегический район устья Дуная и Черного моря, он же древний ареал славянства, колыбель русского православия, символ византийской преемственности.
Завершая обзор рубежей России, необходимо охарактеризовать еще одну проблему, порожденную нынешним безволием страны. На Дальнем Востоке Япония предпринимает беспрецедентный натиск с целью пересмотра территориальных итогов Второй мировой войны и «возвращения» довоенной территории, что стало бы прецедентом чрезвычайного значения для итогов войны и в Европе (Калининградская область), тем более что принцип незыблемости границ в Европе уже нарушен. Совершается это при открытой поддержке США. Вокруг России замыкается кольцо.
Многим кажется, что итоги Второй мировой войны в Европе уже забыты. Однако происшедшее в Европе значительное разрушение Ялтинско-Потсдамской системы и появление новых государств было юридическим пересмотром результатов Второй мировой войны, которыми стали новые границы между ранее существовавшими субъектами — линия Одер-Нейсе, граница между Францией и Германией и многое другое, поэтому происшедшие события не есть автоматически подрыв легитимности оставшихся решений территориальных проблем послевоенного урегулирования. Иные последствия имело бы удовлетворение японских претензий на «возвращение» островов, которое означало прямой подрыв принципа неоспариваемости итогов Второй мировой войны и открыло бы возможность ставить под сомнение и другие аспекты территориального статус-кво. Это особенно опасно после того, как агрессия США и НАТО против суверенной Югославии возобновила эру передела мира с помощью силы, карта Европы стала опять зыбкой, а фактор силы вновь чрезвычайно возрос вопреки псевдогуманистической риторики
Бездумное и безответственное отношение к принципу незыблемости послевоенного урегулирования, фундамента всех послеводых международных отношений, почти завел в тупик отношения России с Японией. Но именно этот принцип должен быть положен в основу нового этапа русско-японских отношений, а термин «возвращение» в отношении предмета территориальных претензий послевоенного японского государства навсегда изъят из официального языка российских должностных лиц. Ибо сам термин является концептуальной ревизией итогов войны, означая косвенное признание старой Японии в качестве продолжателя личности (континуитет) того японского государства, которое развязало и проиграло войну. Профессионалам и государственным деятелям следовало бы знать, что не созданные после войны ФРГ и ГДР, ни Япония, ни сегодняшняя объединенная Германия не являются продолжателями субъектности «двоенных государств, не обладают по отношению к ним континуитетом. Они являются новыми субъектами международных отношений и международного права. Их правопреемство по отношению к прежним государствам ограничено решениями держав, обладавших Четырехсторонней ответственностью. Это вытекает из юридического толкования принципа полной и безоговорочной капитуляции, неслучайно заложенного в послевоенное устройство.
Полная и безоговорочная капитуляция принципиально отличается от простой капитуляции по своим правовым и политическим и историческим следствиям. Простая капитуляция означает признайте поражения в военных действиях и не затрагивает международную правосубъектность побежденной державы, какие бы серьезные Потери она ни понесла. Таковое государство сохраняет свой сувере Нитет и правосубъектность и само в качестве юридической стороны: ведет переговоры об условиях мира. Полная и безоговорочная капитуляция означает прекращение существования субъекта международных отношений, демонтаж прежнего государства как политического института, потерю им суверенитета и всех властных полномочий, которые переходят к державам-победительницам, которые сами определяют условия мира и послевоенного устройства и урегулирования. На месте прежнего государства возникает новый субъект международного права, который может обладать правопреемством в том или ином объеме (это решают победители в мирном договоре или иных юридических документах) по отношению к прежнему. Но это разные субъекты международного права. Таковыми и стали ФРГ, ГДР и Япония. Новые государства были созданы на условиях союзников в новых границах, с новыми конституциями и новыми органами государственной власти. Особенно наглядно это в случае с Германией, которая получила новое официальное название государства. Ни ФРГ, ни ГДР не обладали полным суверенитетом даже через 40 лет. Их суверенитет с точки зрения международного права имел так называемый производный характер — производный от полномочий союзников, сохранявших часть полномочий в виде четырехсторонней ответственности.
Юридический прецедент использования США своих полномочий носителя четырехсторонней ответственности в отношении ФРГ демонстрирует эпизод в 1973 году, когда во время арабо-израильской войны правительство ФРГ в официальном заявлении выступило против отправки с ее территории американского оружия в Израиль и использования ее портов и аэродромов. Министр иностранных дел ФРГ В. Шеель заявил, что ФРГ не желает ухудшения отношений с арабским миром и выбирает роль нейтрального государства. Это вызвало немедленную отповедь со стороны США. Государственный департамент в официальной ноте в резких тонах заявил, что ФРГ не имеет полного суверенитета и США, исходя из своих прав, вытекающих из принципов послевоенного урегулирования и соглашений, заключенных в их рамках, имеют право без уведомления совершать с территории ФРГ любые действия, которые сочтут необходимыми. Отсутствие полного суверенитета и континуитета по отношению к рейху было продемонстрировано и в момент объединения Германии. Этому процессу вряд ли кто-либо мог помешать, но для обретения новым государством полного суверенитета четыре державы должны были в Договоре «два плюс четыре» формально сложить с себя полномочия.
Концепция японского правительства исходит из непризнания именно этой основы послевоенного урегулирования. В случае с Японией внешние проявления утраты суверенитета менее наглядны. Япония сохранила прежнего императора, что используется для утверждения, что правосубъектность Японии не прерывалась, что сохранение прежней императорской верховной власти означает суверинитет государства. Однако на деле состоялось признание правоприеемства императорской власти. Источник сохранения имперской династии совершенно иной: это воля и решение победителей, а не континуитет. Япония могла ожидать любого исхода, запрашивала союзников по этому вопросу 10 августа 1945 г., и ей дан положительный ответ. На это Государственный секретарь Дж. Бирнс указал В. Молотову в одной из бесед в ходе I сессии СМИД 22 сентября 1945 г.[551] Не выдерживает критики позиция Японии, что она не может считать себя связанной ялтинскими соглашениями, так как не являлась их участницей. Ни до ни после объединения ФРГ не пыталась дзовать таким образом важнейшие принципы послевоенного порядка. Если признать право послевоенной Японии оспаривать терориальные решения победителей, можно ли гарантировать, что не будет подвергнута сомнению и линия Одер-Нейсе, начертанная не немцами, а державами-победительницами, не испрашивавшими при этом согласия фельдмаршала Кейтеля. В будущем можно ожидать такого поворота событий, чему будут способствовать недальновидная двусмысленность и поощрение иллюзий Японии. Нынешняя Япония — это послевоенное государство, и урегулирование, режет исходить единственно из послевоенной международно-правовой основы, тем более что только эта основа имеет юридическую силу. Все исторические договоры прошлого, на которые ссылаются японские политики, вообще утратили силу, причем не в 1945 году, а даже в 1904-м, — с началом Русско-японской войны, ибо международное право гласит: состояние войны между государствами превращает действие всех и всяческих договоров между ними. Уже по одному этому весь «исторический» пласт аргументации японской стороны не имеет отношения к правам сегодняшнего японского государства, хотя безусловно имеет отношение к истории Японии, Франции или Индии. В этой аргументации особое место занимают ссылки на договоры XIX века — Симодский торговый договор 1855 года, по которому граница была проведена между островами Уруп и Итуруп, а Сахалин остался неразграниченным, а также на Санкт-Петербургский договор 1875 года, по которому за признание Японией всего Сахалина российским все Курильские острова были переданы Японии.