не встретил ни одного свежего следа зверя. Надо уходить отсюда, пока люди не стали грызть ветви деревьев.
— Но кругом грязь, на санях не пройти.
— Пусть и медленно, но мы будем двигаться.
Мужчины, присматривающие за дэсте, были сбиты толку. Только-только на Совете Долгой дороге объявили, что они скоро пойдут искать зверя на равнину, как теперь появилась новость, что караван отправится дальше, как только вернутся все ушедшие на охоту. Но как передвигаться на санях, когда полозья почти полностью тонут в грязи.
Караван широким фронтом рассыпался по равнине. Ни одни сани не пройдут по следу, который оставили другие дэсте, застрянут в колее. Поэтому толкавшие их поневоле выстроились в шеренгу, чтобы не мешать друг другу.
Эсика поскользнулась на луже и вытянулась во весь рост в жирном месиве. Андрей помог ей подняться и уселся рядом. Нет сил больше. Имела, помогавшая толкать сани, жалобно смотрела на них. Все, дальше они сегодня не двинутся, посадил ее в короб к Эриту. Большую часть расстояния они покрыли сегодня ранним утром, когда утренний морозец прихватил грязь.
— Один кусок остался мяса с жиром, Старшая сказала, что нет больше ничего, — Эсика всхлипнула.
— Разломи его на три части и свари одну, остальное оставь на завтра.
Неужели он ошибся, может, не надо было слушать Энзи и стоило остаться на месте, пытаясь добыть еду охотой? Но за все время как они идут, ни один зверь им так и не повстречался.
— Горы заканчиваются, стали обрывистыми и заворачивают в солнечную сторону, — вымазанный черной грязью Эхоут протянул руку в юг. — Дойдем до их границы, а там видно будет, не могут звери исчезнуть сразу отовсюду.
— Это если с голоду не помрем, у «каменщиков» ребенок умер сегодня, — Энку был скептичен. — Но я в тебя верю, ты везучий.
Бульон вышел совсем жидким. Имела пристально смотрела, как он наливает его себе в чашку. Не наелась.
— Возьми. Я уже пил его у Энку.
До ночи прошли еще немного. Прав был Эхоут, близки границы горного массива, еще несколько дней и они достигнут примыкающую к нему с востока долину. Вечером подогрели в горшке воду, в которую Эсика накидала для вкуса горсть сушеных ягод.
— Расскажи сказку, — выпив напиток, Имела повеселела.
— …и подарила ему птица шкуру криворога. И как только он расстилал ее на земле, появлялась на ней вкусная еда — и жареное мяса большерога, и вареная рыба, и ягоды, и даже еда Жжж..
— Вкусная сказка, — Эсика уложила в короб сопевшую Имелу. — Была бы у нас такая, утром все проснулись сытые.
— Завтра будет лучше, мы дойдем куда-нибудь, где можно поохотиться.
Андрей смотрел, как Эсика крошит в горячую воду остатки плитки из сушеного мяса с жиром. Все, последний кусок. Ничего не поменялось ни вчера, ни сегодня. Караван остановился.
— Папа опять у Энку бульон пил?
— Нет, у Эхоута, — Андрей улыбнулся.
Голода он не чувствовал, только слабость и иногда кружилась голова. Караван встал сразу, словно у него в один миг закончились силы для борьбы с этой грязью. У людей их тоже не было, даже для того, чтобы бежать отсюда, в надежде попробовать спастись в одиночку.
— Поднялся холодный ветер, Эссу, — его нашел Энзи. — Все еще может перемениться.
— Снег, снег идет, вставай, — Эсика его тормошила. Заторможенный Андрей вылез из под шкуры и не узнал равнину. Она была вся покрыта белым покрывалом. Северный ветер помог им.
Не один он чуял надежду, вокруг суетились люди — пусть у них нет еды, но теперь они могут быстрее покинуть это гиблое место. В этот день они прошли больше, чем за несколько предыдущих. Далеко позади остался горный массив, они шли по ровной равнине с редкими холмами. Караван постепенно снова превращался в единое целое — шеренга саней заново стала колонной.
Вернулись Энзи и Эхекка, которые должны были разведать дорогу.
— Впереди река, Эссу, — сказал довольный быстроногий. — Она течет в солнечную сторону, а не как все другие в сторону холода.
— Две реки, которые соединяются в одну, — уточнил Энзи. — Мы дойдем до них уже завтра. Одна течет с восхода, а другая с холодной стороны.
Ночью громко плакал маленький Эрит и никто не мог его успокоить. Пришла Грака, что-то украдкой отдала Эсике и вскоре он, наконец, замолчал.
— Он был голоден, — ответила она ему. — У меня оставался кусочек мяса, твоя женщина дала ему его.
— Завтра все изменится, мы добудем еду.
К двум холмам, между которыми текли реки они приблизились уже к полудню. Погода продолжала преподносить сюрпризы, подул южный ветер. Температура быстро росла. Может в этих колебаниях и кроется причина, из-за которой в это время года животные избегают этого места? Вдали на востоке виднелись белые облака.
— Прямо на восход видны горы, эта река течет с них, — Энку тоже смотрел на восток. — И они очень высокие, это снежные вершины, а не белые облака.
Так это Альпы. Выходит, эта равнина лежит между Альпами и обширным горным массивом, который они обошли. И судя по всему, они находятся в долине реки, которая течет по узкому проходу прямо в Средиземное море, больше некуда. Потому здесь и такая странная погода, то теплый воздух со средиземноморья доберется, то холодный — северный.
— Мы не сможем дальше двигаться, нужно подобрать место до следующей зимы, — догнавший его Эзуми говорил разумно.
Большую стоянку решили основать прямо на холме, месте слияния двух рек. Так они будут защищены почти со всех сторон.
— Надо всем отправляться на охоту, Эссу. Многие не ели уже по несколько дней, — заметно исхудавший Энку пришел с копьем с каменным наконечником. Бережет свое бронзовое острие.
— Нет в этом необходимости, снег уже тает, только зря потратите силы. Мы находимся прямо на реке, добудем себе рыбы.
— Но на ней толстый лед!
— У нас есть крепкие топоры из растаявшего камня. Мы разобьем его.
— Никогда о таком не слышал, — большеносый был удивлен.
Разбить лед оказалось не так легко, как предполагал Андрей. Он то думал, что все выйдет как на озере у каньона, когда им удалось поймать в полынье осетра и спастись от голода. Не тут-то было. Уже несколько часов лесовики стучали по льду топорами — отдать их в чужие руки они отказались — и посреди реки образовалась яма глубиной более полуметра, но до воды они так и не добрались. «Каменщики» кидали в нее время от времени раскаленные камни, которые шипели, порождая облака пара. Наконец, очередной булыжник упал на дно ямы и вдруг исчез — пробились до воды. Собравшаяся