– Я умею, – выпалила Мария. – Я водила самолет. Правда, не такой…
– Вот именно. Ты учти, что у землян техника другая, – сказала Радха.
– Я бы справилась… наверное. В конце концов, ведь можно спрыгнуть с парашютом! Я не прыгала, нет, но вы трое – точно умеете, вы же военные. Подсказали бы мне.
Радха аж закашлялась. Веста похмыкала и уточнила:
– Мария, судя по времени, какое нас везли, мы вылетели из Инвернесса. В Москву. Из Шотландии в Россию. Знаешь, что это означает? То, что практически весь маршрут проходит над морем!
– Кстати, девочки, хочу вас огорчить, – Радха хохотнула. – Нам лететь еще минимум два часа. А там… Делла, бункер далеко от аэродрома?
– Это смотря где сядем.
– Так я о чем и говорю. Сколько мне помнится, Москва третий по величине гигаполис мира. Она ж с четверть Шотландии размером.
– Примерно, – согласилась я. – Точно не скажу, но от ближайшего аэропорта до бункера километров тридцать.
– Мужайтесь, девки, – встряла Веста. – Раньше чем через три часа подышать нам все равно не дадут.
А подышать нам дадут только перед смертью.
Лично я была рада, что добираться нам еще долго.
* * *
Последний этап пути я провела в полузабытьи. Так было проще. Я как могла расслабилась, повиснув на цепях, и закрыла глаза. Мозг отчаянно страдал от гипоксии и на этой почве очень нервно реагировал на перепады атмосферного давления при летных маневрах. Несколько раз нас проветривали – Павлов жалел солдат, поэтому менял конвоиров каждые полчаса. Один из солдат не выдержал вони, впал в истерику и попытался нас поколотить. Схлопотал по зубам сначала от товарища, потом от лейтенанта, а там пришел Павлов, молча оценил ситуацию – неуправляемый молодой мужик с оружием на борту самолета – и застрелил его.
После этого все разом притихли. Нам окончательно расхотелось шутить. Я-то как раз пошутила бы, я очень хорошо разглядела, как упал застреленный, и все поняла. Но лучше поберечь силы. Мария то молилась, то плакала. Мы угрюмо молчали. Конвоиры старались не глядеть в нашу сторону.
На аэродроме фургон выкатился из трюма и двинулся по российским дорогам своим ходом. Я побаивалась, что дороги окажутся легендарными – теми самыми, что испокон веку спасали русских от врагов, – но обошлось. Фургон почти не прыгал. Если бы не множество крутых поворотов, во время которых наш тяжелый станок, который никто не догадался закрепить, угрожающе кренился и ездил по полу от стены к стене, путь мог показаться даже приятным. Тем более, что Павлов распорядился приоткрыть крошечные окошки в передней стенке кузова. Дышать стало полегче. Правда, тут же сильно похолодало от сквозняка, и мне пришлось прилагать усилия, чтобы не клацать зубами в ознобе.
А потом мы приехали.
Из станка нас вывели в обратном порядке – Радху, Марию, Весту и, наконец, меня. Конечности не слушались, но нам все равно сковали руки за спиной. И повели гуськом. Каждую с двух сторон контролировали солдаты.
Шагов через полсотни мы вышли на строительную площадку. У меня отчаянно слезились глаза, но то, что я увидела, едва не привело к настоящему плачу.
Господи, я так надеялась! Так надеялась, что будет запас времени, пока чертов бокс с чертовой машиной будут поднимать из бункера. Шахта глубокая, и подъем займет полчаса, не меньше. Йен успеет.
А бокс уже стоял на площадке.
Рядом с ним – две группы людей.
Я узнала Августа, Криса, Фатиму, Ашена. Они держались наособицу. А в десяти шагах от них сиял и блистал… Кто бы вы думали? Ну конечно, наш такой светский, такой обходительный военный министр. Колин Ронту. Он и сейчас был собой, рассыпал жемчужные улыбки и корчил благостные рожи. Рядом с ним, преданно заглядывая в глаза, вилась Ясмин Фора в точно таком же новеньком костюме, как у министра. А по другую руку, горделиво вскинув голову с модной молодежной стрижкой, топталась Тесса. Вид у нее был самый довольный, она постоянно касалась Ронту и склонялась к его плечу, нашептывая нечто важное. Господи, это за него она собралась замуж?! Идиотка, он же на четверть века ее моложе.
Перехватив мой взгляд, Тесса якобы невзначай подняла левую руку, поправляя волосы, и торжествующе усмехнулась. На руке блеснуло кольцо. Помолвочное, не обручальное. Ну-ну. Таких колец он может раздарить хоть сотню, это вам не отметка в досье о статусе супруга. Да и отметка, между нами, никаких гарантий не дает.
Колина Ронту охраняли четверо дюжих мужиков. Мне одного взгляда хватило, чтобы отказаться от идеи прямо сейчас что-нибудь учинить. Не справлюсь. Даже если все наши сторонники подхватят импровизацию – не сумеем. А ведь против нас еще будет капитан Флинн с солдатней…
– Позвольте, но ведь это же… – ахнула Мария.
– Молчи, – сквозь зубы приказала ей Радха.
Нам велели отойти к самой шахте. Гибельный край был в десяти метрах.
– Давайте же поскорее, – прыгал Ронту. – Время не ждет, все по минутам расписано.
У тебя, родной, все уже точно расписано, злорадно подумала я. По минутам. Но узнаешь ты об этом не сию секунду. Тебе, наверное, будет приятно узнать, что расписано тобой же и что шифр для отмены собственного приказа ты не знаешь? А-а. Без шифра тебе придется ждать трое суток. За трое суток твои мечты и планы расшибутся о холодную реальность федеральной безопасности. Расшибутся куда надежнее, чем я о дно проклятой шахты…
Тройной код. Первую часть набрал Ашен. Бокс развалился, как развертка картонной упаковочной коробки. Внутри – полупрозрачный кожух, словно яйцо. Крис с бумагами. Ашен объясняет, как составлять и вводить код. Я зажмурилась: одна ошибка – и будет взрыв. Может, так даже лучше, потому что от него погибнут и твари тоже.
Получилось.
Кожух лопнул.
Она была удивительно красивой, эта машина. А еще она казалась живой. Алая капля стояла на колесах-лапках уверенно и прочно, аккуратно поджав крылья и кили, она будто изготовилась к прыжку, шепни ей только слово – взлетит. И не скажешь, что верой и правдой служила несколько десятков лет – сверкала как новенькая… Всю жизнь я играла с твоей моделькой, но понятия не имела, насколько ты на самом деле хороша, «Локхид Альбатрос Т5 Эволюция». Пилоты часто дают имена технике, с которой сжились и сроднились, но эту машину хозяин звал просто: «моя красненькая». Две «тэ-пятых» ходили в паре, была еще «синенькая», ее водил лучший друг Кузнецова и «великий черный маг» Билли с непроизносимой фамилией Мбабете. Говорили они о своих машинах исключительно в женском роде, что понятно, достаточно взглянуть на обводы – очевидно же, девочка.
Самый мощный и стильный персональный транспорт всех времен, шедевер технологии и дизайна, машина, обогнавшая свое время и оставшаяся фактически не у дел. Слишком быстрая, слишком надежная, слишком ремонтопригодная, даже слишком красивая. И слишком дорогая. Не повезло тебе, подруга, ты – совершенство. Это не прощается.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});