Чего демонице здесь надо вообще? Да еще от меня? Обычно ведь в упор не видит, будто и нету Сара вовсе. Привык уж, конечно, многие полукровок не жалуют. Да мне и пофиг, всем мил не будешь, пошли они.
— Чего? — я встал напротив.
— Ничего, просто поздороваться хотела. — Барбелло улыбалась. Надо же, она умеет улыбаться! Да иди ты! — С работы бежишь?
— С нее. Закончил на сегодня.
— Молодец, самостоятельным стал, не сидишь на шее у своей воспитательницы.
Воспитательницы, надо же, словечко какое приспособила! За что она так Риэру не любит, вот бы узнать! Есть одна мысля, только за нее мне Ри по сраке надает. И пусть, мне все равно кажется, что эта демоница к Люциферу неровно дышит.
— Странно, что она тебя к отцу жить не отправила, когда в Пандемониум переехала жить. — Непонятная баба склонила голову набок. — Ведь если замуж выйдет, куда тебя? Супруг не потерпит пасынка-полукровку, ведь все в него пальцем тыкать будут — что у него жена нагуляла неизвестно от кого такого, как ты. Никто не поверит, что неродной.
Вот змеюка!
— Так-то, может, уж давно и своих бы нарожала. Ей же хочется, наверно. Да и отец у тебя ведь такой, что… — Барбелло замолчала. — Что-то лишнего наговорила. Пойду, пожалуй. — Демоница пошла по улице прочь.
Так она в курсах, кто мой папка?!!
Я в два счета догнал эту бабу.
— Ты ничего о нем не знаешь, правда? — она сочувственно мне улыбнулась.
Может, и не такая уж эта Барбелло и жопа?
— Мне кажется, ты имеешь полное право знать! — Демоница пожала плечами. — Давай я тебе по секрету расскажу, только не выдавай меня никому, договорились?
— Конечно! Так кто он?
— Принц! Представляешь?
А не рехнулась ли ты, тетя?
— Не веришь? — она снова улыбнулась. — А ведь это правда! Ты сын принца Асатара! Знаешь, что это значит?
— Не, не знаю.
— Что ты и сам принц!
Да иди ты!
— Впрочем, может, поэтому тебе Риэра и не говорила. — Барбелло задумалась. — Я слышала, он стыдился, что у него такой бастард родился.
Во мне все съежилось, прям будто кислятину какую проглотил. Там, где живот, заболело, да так сильно, что страшно стало. Чем я так плох для этого Асатара?
— Ты не расстраивайся, — демоница взлохматила мои лохмы. — Мне кажется, отец просто не знает, какой ты чудесный! Увидел бы, какой сын у него вырос, сразу бы полюбил! Уверена. Ладно, мне пора.
Я смотрел ей вслед и думал. На самом деле, он же ни разу меня и не видал, откуда ему знать? В голове созрел план. Да такой, что аж от восхищения за самого себя гордость до жути пробрала! Жаль, Риэре рассказать нельзя, она меня за такой план подсрачниками до столицы погонит!
— Тонкие ножки, на башке рожки! — пропел из-за угла противный голосок. Я резко затормозил. Опять этот, засранец мелкий, из горного народа. Ри говорит не обращать внимания на придурков, которые дразнятся. Но она все же баба, откуда ей знать? У нас, мужиков, иначе все. Обиду спускать нельзя, тряпкой сочтут.
— А чего прячешься-то, трус сопливый? — крикнул я, стараясь, чтобы голос пониже звучал. — Выйди да в лицо скажи!
— Сам сопля! — донеслось из подворотни.
— Я-то уж работаю! — приятно было похвалиться. — Деньги домой приношу. А ты все по улицам носишься, на шее у родаков сидишь, стыдобища!
Подворотня молчала.
— Пойду, у меня дел много, некогда лясы точить с малышней. Еще к папке наведаться надо в столицу. Он дракон, занятой, принц все ж, не хухры-мухры, но для сына время найдет. — Я зашагал дальше по улице и тут же услышал сзади топот.
— А чо, правда, папка твой — дракон и принц? — заглядывая в мое лицо, с завистью спросил горный. — Врешь ведь, поди?
— А на фига врать-то? — я ткнул пальцем в свои лохмы. — Видал? Белые, а это означает драконью кровь. И еще гляди, на лице вязь видишь?
— Ну, вижу, — нехотя согласился он. — И чего, ты вот прям ща к нему, да?
- А то! Дагон в столицу как раз летит, обещал подкинуть.
— Круть! — Горный завистливо вздохнул. — На драконе прокатишься! А расскажешь потом?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты обзываться да дразниться горазд, а теперь в дружбаны набиваешься?
— Да ладно, чо ты! — он вытер нос рукавом. — Я же не это, не со зла. Давай дружить будем?
— Подумаю. — Степенно ответил я. — Иди уже, под ногами не мешайся.
— Лады! — мальчишка вприпрыжку поскакал прочь.
— Только ты это, никому, понял? — крикнул я вслед ему. — А то никакого дружбанства!
— Чо я, баба? — оскорбился он. — Или молчок, или в рот мне сверчок!
— Растреплешь, я те жабью жопу в рот засуну!
— Чего разорался, Сар? — наш прораб, снимающий одежду, поморщился. Я подошел поближе.
— Дагон, у меня к тебе просьба. К отцу вот сгонять надо, в столицу, подбросишь? Он у меня тоже дракон, как и ты.
— А мамка-то твоя знает, куда ты намылился?
— Конечно, знает.
— Ладно, остальных дождемся, и запрыгивай на загривок. Ты тощий, много веса не прибавишь. Только держись крепко и на ухо мне не ори!
— Не маленький уже, чего орать-то!
— Все так говорят. — Дагон хохотнул. — Пока не взлечу!
Риэра
Да где же этот негодник, куда запропастился? На обед забегал, это видно — все погрыз, вкусненькое выел на скорую руку и умчался. Вот только нет его нигде! И зачем разрешила ему на стройке работать! Ведь хотела, чтобы Сар в госпитале мне помогал — и при деле, и под моим присмотром, так ведь нет, нос кривил, запах ужасный, больные кругом, фу, ужас.
А с другой стороны, чего ему, балбесу, что уж мне по плечо вытянулся, по улицам со шпаной местной гонять? Хотя Сар только внешне подросток, это же все из-за того, что полукровки растут быстро, скачками, не успеешь зевнуть — нате, уже взрослый! А на деле он еще маленький, доверчивый. Тут кругом столько незнакомцев, вдруг обидел кто его или еще хуже?
Ему бы учиться еще, а не работать. Но негде. Сама с ним занимаюсь, конечно, перед сном. Но если честно, оба носом в тетрадки клюем больше, сонные. Так что учеба впрок точно не идет. А теперь он и вовсе пропал!
Я обежала стройку, спрашивая у всех. И как назло — все Сара видели, будто его тут штук десять носится, но никто толком объяснить не смог, где он сейчас. Что на уме у этого хулигана? Что в его башку сегодня взбрело, какая очередная гениальная идея?
— Ты Сара ищешь? — подошел ко мне ребятенок. Темненький, коренастый, кареглазый. Из горного народа, наверное.
— Да. Ты знаешь, где он?
— Ясное дело! — Паренек раздулся от важности. — Мы же с ним дружбаны!
— Даааа? — протянула я и прищурилась. — А не ты ли его дразнил, прохода не давал?
— Чегооо? — тот вытаращил глаза. — Напраслину возводишь, тетя! Это другой горный был!
— Хорошо, коли так! — я едва сдержала улыбку. — Так ты знаешь, где Сар или просто выделываешься?
— Все я знаю! — оскорбился парень и выпалил, — к папке он собрался, к дракону, в столицу! Только велел не говорить никому. — Горный сник. — Ну все, теперь мне точно жабью жопу в рот!
— Никому не скажу, клянусь! — прошептала я, с трудом не впав в панику. — Это будет наш с тобой секрет. Вот только никак в толк не возьму, это как же Сар к папке своему отправился, неужто пешком?
— Вот дура баба, — горный скорчил мину, явно копируя своего отца, — пешком до столицы, вот умора! Все ноги ведь сотрешь до самых копчиков! На Дагоне он полетел!
Помоги, Богиня! Я прикрыла глаза, заскрежетав зубами. Попадется мне этот Дагон, не сдобровать ему, идиоту!
Вбежав в дом, я прижала руку к животу и согнулась, пытаясь унять боль в боку из-за бега и отдышаться. Нежные звуки арфы плыли по дому, но были ломаными, чувствовалось, что выходят они из-под неуверенных пальцев. Это заставило меня броситься в гостиную.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Арфа переехала в дом Мулцибера вместе с Эльви, его возлюбленной, она играла с детства. А Сару нравились звуки, он иногда терзал инструмент, когда драконица не видела. Я очень надеялась, что так было и сейчас. Но оказалось, что струны перебирал Мулцибер. Его любимая стояла рядом и стоически морщилась. Малышка Эва ползала у их ног.