Я нетерпеливо пролистала десяток страниц, где описывался новый дом, своя комната, которую дали девушке, наряды, купленные ей «теткой». Все, вроде, было хорошо, но она чувствовала — что-то не так. И когда «тот, кто приходит ночью», снова приснился ей, стало ясно, что именно.
Моя мама попала в сестринство каар, которое возглавляла та самая женщина, тетка. В узком кругу посвященных ее именовали Мать сестер. И она подчинялась тому самому гостю из снов. Девушка воспротивилась — я лишь ахала, читая о том, что она вытворяла. Но оказалось, что каары — добрые и хорошие, жрицы Богини, что давно покинула нашу ветку миров. И все не так просто, как думала девушка.
Началось ее обучение. Об этом в дневнике было написано крайне мало — не оставалось времени. Да и тетрадь кончилась. Затаив дыхание, я открыла следующую и обомлела. Здесь уже описывалось, как мама носит меня! А где же все, что предшествовало этому? Я перекопала кипу дневников и расстроилась — то ли она все уничтожила, то ли не писала все эти годы, что вряд ли, ведь с ранних лет я привыкла к тому, что пару вечеров в неделю мама посвящает описанию того, что произошло в ее жизни.
Почему она ушла из сестринства? Как получилось, что стала главой тех Сестер, которые сейчас живут неподалеку от нас? В чем мать видит мое предназначение? И самое главное — что там с этим непонятным существом, приходящим к ней во снах?
Саяна
— Так что это за симпатичный колумбийский юноша? — продолжил допытываться мой ревнивый супруг, когда мы прошли в номер отеля, который Горан снял, конечно же, полностью.
— Драган, я тебя люблю, но если будешь продолжать в том же духе, уйду спать в другой номер. — Мне это уже начало надоедать.
— Мучительница! — стальное кольцо стиснуло талию, дыхание обожгло шею. — Прости. Знаю, что веду себя, как идиот, но ничего не могу поделать! С ума схожу, когда думаю, что ты могла испытывать чувства к другому!
— И в отместку сводишь с ума и жену. Молодец. — Я вгляделась в ночной город за окном. Внешне такой же, как и большинство — переливается огнями, по-модному укутавшись в наряд из темноты и нацепив набекрень шляпу из звездного неба. Но даже отсюда чувствую, как над ним ворочается, просыпаясь, тьма. Не ночная, а настоящая.
— Прости, Саяна.
— Надоело уже из раза в раз повторять, что люблю тебя, Драган. — Я устало скривилась и, сбросив его руки с талии, легла в постель.
— Тоже люблю тебя, — прошептал он, выключив свет и прижавшись ко мне всем телом. — Безумно люблю!
Его руки крепко прижали меня к себе, и сон мгновенно затянул в себя.
Казалось, глаза распахнулись всего лишь через секунду после этого. Но в комнате уже было светло. Интересно, у Ангелов бывают выходные? Или они как сердце, работают без отпуска и праздников? Хватит ныть и бурчать, одернула я сама себя и встала с кровати. Нет времени. Душ, завтрак, вертолет.
Вот и ржаво-коричневая поверхность под нашей «птичкой», по этой пустыне я топала, погруженная в унылые мысли. Помню, как встала посреди нее, глядя на горы вдалеке, и попросту расплакалась, не зная, куда идти, зачем. А потом, как всегда, смахнула слезы и зашагала вперед.
Смешная машинка шахтеров, раскрашенная во все мыслимые цвета, с бахромой, что словно челка, украшала лобовое стекло, нагнала уже у подножия горы. Ребята потеснились, довезли меня до своего городка, накормили и выделили гостье вагончик для ночлега. Помню постеры с полуголыми красотками в самом соку, что зазывно улыбались со стены.
— И чему это ты так радуешься? — подозрительно посмотрев на жену, осведомился Горан.
— Девчонок с пятым размером груди вспомнила, — честно призналась я, глядя на него невинным взглядом.
— Да? — он озадаченно изогнул бровь.
— Будешь и к ним ревновать, из вертолета выкину! — ласково пообещала Ангел.
— Драган, ведь и правда выкинет. — Ковач усмехнулся. Спиро подавился усмешкой.
— А тебе-то что так весело? — за неимением других вариантов, тяжелый взгляд моего супруга лег на него.
— Оставь парня в покое. — Вмешалась я и указала на несколько десятков вагончиков у горы. — Садимся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Не успели мои ноги коснуться земли, как из рыжеватого облака пыли, что подняли лопасти вертолета, вынырнул Рафаэль.
— Знал, что ты вернешься! — он подхватил меня, прижав к себе, и закружился, целуя. А целоваться этот негодник умел!
— Горан, нет! — вскрикнула я, едва успев отбиться от пылкого шахтера и встав на пути разъяренного супруга.
— Убью мерзавца! — прорычал он, продолжая напирать, несмотря на то, что жена уперлась руками в его грудь.
— Попробуй! — Рафаэль задиристо рассмеялся. Драган заскрипел зубами.
— Заткнись, идиот! — рявкнула я, глянув на шахтера из-за плеча. — Это мой муж! — Муж? — парень скис. — Но тогда почему?..
Я понимала, что он имеет в виду наш поцелуй и все остальное, но вовсе не горела желанием сейчас посвящать в это Горана. Да и объяснить Рафаэлю, что в тот момент Ангел не знала, что где-то ждет влюбленный в нее по уши санклит, которого она тоже страстно любит, в двух словах не получится. А вот чувство вины сейчас абсолютно ни к чему. Хватит. Прости, совесть, но тебе придется остаться голодной!
Я осмотрелась, улыбаясь. Да, все те же разномастные грузовички. Вон в том ночевала, пока вибриссы не разбудили, предупредив об опасности — Агоре, что был совсем рядом. В ответ на мою улыбку стальное кольцо еще теснее сжало талию. С трудом избавившись от этого бешеного питона, я посмотрела на мужа.
— Прекрати сходить с ума и отпусти.
— Ни за что! — прошипел он.
— Мне нужно поговорить с Рафаэлем. Это важно. — Молчание в ответ. — Горан, или придется попросить помощи Ковача и Спиро.
— Проси, если тебе их не жаль! — он зло усмехнулся.
— Похоже, ты хочешь, чтобы я пожалела, что разрешила тебе сопровождать жену. — Внутри начало закипать раздражение. — Это легко исправить, Драган. Или ты берешь себя в руки, или дальше Ангел идет без тебя! Будешь дома ждать, как Пенелопа Одиссея! Уяснил?!
— Саяна! — начал супруг, но сам себя остановил. Лицо прояснилось. Пелена ярости ушла из глаз. — Мне тяжело отпустить тебя, пойми. Особенно после того, что этот юнец…
— Понимаю, — перебила я и поцеловала его.
— Что же ты со мной делаешь, — простонал он, содрогнувшись всем телом. Совсем забыла, что в нем сейчас немало моей крови, а это еще сильнее обостряет его чувства, что и так на максимуме.
— Сделаю позже. — Пообещала я. — А теперь успокойся и отпусти жену.
— Веревки из меня вьешь, — прошептал он, но руки разжал.
— Именно. Терпи. И спасибо.
Теперь Ангелу нужно разбираться с не менее обиженным шахтером. Он-то, интересно, на каком основании на меня бычит? С каких пор один поцелуй стал основанием на предъявление претензий? Ну, был, конечно, не только он, еще обнимашки, и весьма жаркие, но все-таки!
— Рафаэль, давай прогуляемся? — я улыбнулась парню, что смотрел на меня исподлобья.
— Ты любишь его? — спросил он, едва мы отошли на десяток метров.
— Горан — моя душа.
— Ясно.
— Долго объяснять, но когда целовала тебя, у меня была амнезия, я не помнила о муже. Прости, глупо звучит, знаю, но уж как есть.
— Хоть честно, — парень криво усмехнулся, засунув руки в карманы джинсов. — Значит, мне надо губу закатать, понял. Но увидел тебя и решил, что… — он взял меня за руку и начал перебирать пальчики.
— Мне нужна Атапи. — Перебила я, поспешно выдернув руку из его ладоней и покосившись на Горана, который снова напоминал хищника перед прыжком.
— Моя сестра? — Рафаэль непонимающе посмотрел в мое лицо.
— Сестра? — озадачен был не только он. То, что я успела увидеть, когда «взламывала» юную ведьмочку-каару, однозначно свидетельствовало о ее любви к нему, и явно не сестринской! Отсюда, похоже, проистекала и ненависть девушки ко мне — она знала о чувствах возлюбленного к Ангелу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну, мы сводные, у нас разные родители. Это тоже долго и сложно, — не без удовольствия добавил парень. — Но зачем Атапи тебе? Откуда ты вообще ее знаешь? Сестренка дальше ближайшего города и не выезжала никуда! Разве что недавно на похороны тетки какой-то в Стамбул.