Читать интересную книгу Патрульные апокалипсиса - Роберт Ладлэм

— Значит, возможный кризис имеет геометрические пропорции, — сказала де Фрис. — Потому что, если «Водяную молнию» каким-то образом все же удастся осуществить и ваши решения вступят в силу, давление все равно снизится, и по всему Парижу могут начаться пожары. Гюнтер Ягер использовал фразу «огонь и молния» — огонь и молния.Это может оказаться важным. Если я не забыла историю, последний приказ Гитлера военным при эвакуации гласил: «Сожгите Париж дотла».

— Это правда, мадам, но я спрашиваю вас и спрошу снова после обхода укреплений — вы действительно верите, что эта «Водяная молния» может удаться?

— Не хочется верить, генерал.

— А как в Лондоне и Вашингтоне? — спросил Лэтем. — Моро... Моро говорил, вы с ними в контакте.

— Видите вон того лысого человека за столом с красным телефоном? — Старый солдат указал на майора в другом конце комнаты. — Он не только мое самое доверенное лицо и адъютант, но еще и мой сын. Лысина ему, бедняге, передалась по материнской линии.

— Ваш сын?

— Oui, мсье Лэтем, — ответил, улыбаясь, генерал. — Когда социалисты захватили Кэ-д'Орсей, многие у нас в армии прибегли к семейственности ради собственной Защиты и неожиданно обнаружили, что их дети не такие уж плохие ребята.

— Очень по-галльски, — сказала Карин.

— Это так, мадам. La famille est eternelle. Однако мой безволосый сын отличный офицер, за что я благодарен моей, отцовской линии, — мы все очень хорошие работники. Он сейчас на прямой связи с Лондоном или с Вашингтоном. Линии постоянно свободны, нажатием кнопки меняется столица.

Майор повесил трубку, и генерал спросил у него:

— Adjutant — Major, есть что-нибудь новое?

— Non, mon general, — ответил лысый майор с суровым лицом, поворачиваясь, чтобы ответить отцу. — И я был бы очень благодарен, если в вы не задавали все время один и тот же вопрос. Я вас проинформирую, если возникнет что-то неожиданное.

— Он еще и наглец, — тихо заметил генерал. — Опять-таки влияние матери.

— Я — Лэтем, — прервал его Дру, представляясь.

— Я знаю, кто вы, сэр. Меня зовут Гастон.

Майор встал из-за стола и подал руку каждому члену группы Н-2. Рукопожатие вышло неловким, будто власть перешла от отца к сыну.

— Должен сказать, генерал использовал исключительные оборонительные сооружения. Сделать это мог только человек с его опытом внезапного нападения и внедрения, и мы все ему благодарны. Он прошел через такие операции, а мы нет, по крайней мере я, но с изменением технологии изменились и правила. Лондон и Вашингтон усовершенствовали свои укрепления, как и мы, используя новейшую электронику.

— Что, например? — поинтересовался Дру.

— Инфракрасные сенсорные лучи в лесах, а на дорогах рулоны специального покрытия, при вторжении выпускающего ядовитые газовые облака, выводя из строя всех поблизости, — у наших войск, естественно, есть защитные респираторы. Кроме того, со всех сторон пространство над деревьями пронизывают радарные радиосигналы, засекая ракеты в радиусе двухсот километров; они приводят в действие наши реагирующие на тепловое излучение противоракетные установки...

— Как «Патриоты» в «Буре в пустыне», — прервал его капитан Диец.

— Когда они срабатывали, — еле слышно добавил лейтенант.

— Вот именно, — согласился майор, не расслышав из-за своего энтузиазма слов младшего по званию.

— А сам резервуар? — спросила Карин.

— Что резервуар, мадам? Опережая вас, скажу, что если вы считаете, будто там десятки огромных цистерн с токсинами, подсоединенных к взрывным устройствам с таймером, то наши водолазы их не обнаружили. Они тщательно искали, уверяю вас, а учитывая саму массу металла, гидролокатор их непременно бы нашел. И наконец, даже в обычное время резервуар находится под постоянным наблюдением, с ограждениями по периметру, и о прорыве сразу стало бы известно. Как это могло бы случиться?

— Да нет, я просто пытаюсь все продумать. Вы, несомненно, уже это сделали.

— Вовсе не обязательно, -возразил старый генерал. — Вы все хорошо подготовленные разведчики и лучше знаете врага, потому что имеете с ним дело. Однажды — до Дьен Бьен Пху — один шпион, работавший под «крышей» бухгалтера, каковым он фактически и был в Лионе, сказал мне, что антиправительственные силы располагают гораздо большей огневой мощью, чем думает Париж. Париж усмехнулся, и мы потеряли страну.

— Не вижу связи, — сказал майор, но вы можете подметить то, что мы упустили.

— И Моро мне так сказал! — воскликнул Дру.

— Знаю. Мы с ним разговаривали. Так что давайте сядем в открытый грузовик, и каждый из вас лично все осмотрит. Анализируйте, критикуйте, ищите упущения, если они есть.

«Путешествие» по лесам, полям и прилегающим дорогам в открытом грузовике, который, похоже, так и лез в каждую яму и рытвину, оказалось не только выматывающим, но еще и заняло три часа. Все делали пометки, в основном положительные; лишь двое коммандос дали отрицательную оценку из-за того, что террористы могут пробраться сквозь поросль.

— Я бы послал пятьдесят человек ползком сквозь сектор, чтобы сняли солдат и надели их форму! — воскликнул капитан Диец. — Запросто!

— А надев форму, — добавил лейтенант Энтони, — можно убрать фланги и расчистить широкий проход.

— Дороги защищены пластиковым покрытием, они подают сигнал тревоги!

— Их замораживают холодным азотом, генерал, — сказал Диец. — Он отключает электрический импульс.

— Mon Dieu...

— Согласитесь, ребята, — сказал Лэтем, когда они вернулись на станцию, — ваши теории заслуживают внимания, но вы узко мыслите. Какие пятьдесят человек? Чтоб все получилось, их должно быть пятьсот. Понятно, о чем я?

— Генерал хотел критических замечаний, — ответил капитан Диец, — а не решений.

— Посмотрим на снимки, — сказал Дру, подходя к столу, на котором они были разложены рядами в определенном порядке.

— Я расположил их сверху вниз от самого большого расстояния от резервуара до самого близкого, — объяснил сын генерала. Снимки сделаны инфракрасными фотоаппаратами с относительно небольшой высоты, согласно воздушному радару, и если были подозрительные точки, их снимали несколько раз с нескольких футов над объектом.

— Что это? — спросил Диец, показывая на черные круги.

— Силосные ямы, — ответил майор. — Чтобы убедиться, мы попросили разобраться местную полицию.

— А это? — спросила Карин, указывая на три фотографии, изображающие длинные темные прямоугольные объекты с приглушенным светом с одной стороны. — Уж очень они похожи на ракетные площадки.

— Железнодорожные станции. Это лампы под навесом у рельсов, — ответил Гастон.

— А что это? — Лэтем ткнул указкой в снимок с очертаниями двух больших самолетов на поле вдали от основной взлетно-посадочной полосы частного аэродрома.

— Самолеты, купленные Саудовской Аравией, ждут переброски в Эр-Рияд. Мы проверяли в министерстве по экспорту, там все в порядке.

— Они купили французские,не американские? — спросил Джеральд Энтони.

— Многие так делают, лейтенант. Французская авиапромышленность превосходна. Наши «миражи» считаются одними из лучших истребителей в мире. А тут еще экономия в несколько миллионов франков, если перебрасывать их из Бовэ вместо, скажем, Сиэтла в штате Вашингтон.

— Это точно, майор.

Так прошло все утро. Каждую фотографию изучали под лупой, задавали сотню вопросов и находили на них ответы. В конечном итоге утомительное занятие ничего не дало.

— Что же это? — воскликнул Лэтем. — Что же у них есть такое, чего мы не видим?

* * *

В секретном подземном зале в недрах Британской разведки самые опытные аналитики и шифровальщики из МИ-5, МИ-6 и ее величества тайной полиций сосредоточенно изучали кипы материалов из дома Гюнтера Ягера на Рейне. Вдруг, заглушая жужжание аппаратов, раздался уверенный решительный голос:

— Я нашла, -сказала женщина за одним из бесчисленных компьютеров. — Не знаю, что сие значит, но было сложно закодировано.

— Объясните, пожалуйста. — Ответственный директор МИ-6 бросился к ней, за ним Витковски.

— "Дедал полетит, его не остановить" — таковы расшифрованные слова.

— Что это значит, черт возьми?

— Что-то о небе, сэр. В греческой мифологии Дедал сбежал с острова Крит, прикрепив к рукам воском крылья из перьев, а сын Дедала Икар взлетел слишком высоко, и солнце растопило еговоск. Он разбился, упав в море.

— Какое, черт побери, это имеет отношение к «Водяной молнии»?

— Честно говоря, не знаю, сэр, но существует три градации шифров. А, В и С — самый сложный.

— Да, я в курсе, миссис Грэм.

— Так вот, это классификация С, что соответствует нашему «совершенно секретно», то есть самый секретный шифр. Этот код могут перехватить люди из нацистского движения, но сомневаюсь, чтоб они смогли с ним справиться. Послание предназначалось для очень узкого круга лиц.