– Проклятье! – пробормотал он едва слышно.
Никто не шевельнулся. Молчание длилось, казалось, целую вечность. Потом кто-то тихонько вскрикнул. Марион, похоже, поняла, что происходит, быстро прикрыла одеялом обнаженную грудь и вопросительно посмотрела на Дункана. Элспет ткнула в нее обличающим перстом.
– Потаскуха Кэмпбелл! Я не хотела верить! – вскричала она. – Ты спишь с потаскухой Кэмпбелл!
Хлесткие слова обескуражили Марион, и она отшатнулась.
– Элси… – начал Дункан.
– Предатель! – взвизгнула отвергнутая возлюбленная. – Ты грязный предатель, Дункан! Глазам своим не верю! И с кем – с девкой Кэмпбеллов! Пресвятая Дева, помоги! Испепели ее своими молниями!
– Элси! – произнес он громче и тверже, поднимаясь.
Разъяренный взор зеленых глаз Элспет замер на царапинах на бедрах и животе Дункана. Юноша вдруг осознал, что совсем голый, подобрал с пола плед и завернулся в него. Потом, сдерживая волнение, ровным тоном спросил:
– Зачем ты пришла?
– Зачем я пришла? – язвительно переспросила Элспет. – Зачем я пришла? Да как у тебя язык поворачивается… – Ярость закипала в ней. – Я ждала, когда ты вернешься, представь себе! Места себе не находила! Молила небо, чтобы ты уцелел! Плакала, ночей не спала! И ты… Ты спрашиваешь, зачем я пришла?
Ошарашенная Марион уставилась на Дункана, бледнея буквально на глазах.
Элспет с ненавистью в голосе продолжала:
– И пока я тебя ждала, ты развлекался с этой грязной шлюхой Кэмпбелл! Fuich!
– Дункан, кто это? – дрожа всем телом, едва слышно спросила Марион.
– Марион, я потом объясню.
Холод, ворвавшийся в дом через открытую дверь, окутал их, проникая в самую душу. Дункан не знал, что делать. Хуже и быть не могло. Он, конечно, собирался поговорить с Элспет, но не теперь, не при Марион, которая несколько минут назад понятия не имела о ее существовании. Прежде всего успокоиться, взять себя в руки… Кстати, не мешало бы это сделать и Элспет. И Марион тоже. При взгляде на нее у Дункана оборвалось сердце. Она совершенно растерялась. Сначала нужно поговорить с ней…
– Элси, иди домой!
– Не я уйду, а эта мерзавка! – крикнула Элспет, с ненавистью глядя на Марион, которая никак не могла прийти в себя.
– Дункан, объясни наконец…
– Так ты ей не сказал? – высокомерно поинтересовалась Элспет. – Ты не сказал ей обо мне, потому что хотел всего лишь переспать с дочкой этого мерзавца Гленлайона, переспать и забыть, да? – Повернувшись к Марион, она вздернула подбородок и сказала новым, снисходительным тоном: – Я его невеста, а ты… ты просто случайная подстилка…
– Уходи! – зло прикрикнул на Элспет Дункан. – Я позже приду и все тебе объясню.
– Не надо. Алан мне уже все рассказал.
– Алан? Вот сукин сын…
Он решительно подошел к Элспет и схватил ее за руку с намерением вывести за дверь. Ему не хотелось оскорблять девушку, ее гнев был вполне понятен. Но обидные слова, обращенные к Марион, разозлили его не на шутку.
– Еще раз говорю тебе: иди домой!
И вдруг Элспет с рыданиями повисла у него на руке.
– Отправь ее домой, Дункан! Я никогда тебе не вспомню… Я забуду! Я понимаю, это мужская слабость… С вами, мужчинами, это бывает…
– Нет! – отрезал он, стискивая зубы. – Ты не поняла, Элси. Марион – не «слабость», как ты сказала, она – моя жена.
Жалобный стон сорвался с перекошенных губ Элспет. Глядя на него расширенными от изумления глазами, она пятилась к двери, пока не ударилась спиной о наличник. Обескураженная, ошеломленная, она в последний раз посмотрела на ту, что украла у нее возлюбленного, потом перевела взгляд на Дункана. Она так ждала его, а он ее предал… Предал клан, приведя на свое ложе дочку заклятого врага!
– Лучше бы умер ты, а не Ран!
Яд, которым сочились ее слова, парализовал Дункана. Юноша побледнел как полотно, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не ударить Элспет. Отвергнутая возлюбленная между тем повернулась и скрылась в пятне яркого света, проникавшего в выстуженный дом с улицы.
Несколько минут Дункан стоял неподвижно, глядя в пустоту. Потом одним яростным движением закрыл дверь и прижался к ней горячим лбом. Тело его содрогалось от злости, ненависти и холода. Громкий шорох вернул его к реальности.
– Марион, я… – начал он оборачиваясь. – Куда ты собралась?
Девушка поспешно одевалась, всхлипывая и вытирая глаза рукавом. Не ответив, она нырнула под кровать за чулком и башмаком. В два шага он преодолел разделявшее их расстояние, схватил Марион за руку и заставил посмотреть себе в лицо.
– Куда ты собралась? И зачем? – спросил он со страхом в душе.
– Возвращаюсь домой, в Гленлайон. Туда, откуда мне не стоило уезжать.
И она резко его оттолкнула. Слезы катились градом по ее шелковистым щечкам. У Дункана оборвалось сердце.
– Нет, Марион, останься!
– Если ты думаешь, что я стану делить тебя с этой… этой… Господи! Да что б вы все провалились!
Она громко всхлипнула и трясущимися от гнева и унижения пальцами принялась затягивать шнуровку корсажа. Шнурок все время выскальзывал, и Марион вспомнила едва ли не все ругательства, которые знала.
– Гадость! Какая гадость! – повторяла она как заведенная. – Его невеста! Какой же я была дурой! И это еще слабо сказано… Поверить не могу! А ведь знала, все знала с самого начала… «Случайная подстилка»! Нет, мне все это снится!
Она разговаривала сама с собой, а Дункан стоял в полнейшей растерянности и не находил, что сказать.
– Нельзя доверять этим подонкам Макдональдам! Грязные воры, мерзавцы…
Она снова всхлипнула и посмотрела по сторонам.
– Марион… – только и смог выговорить Дункан.
Он попытался прикоснуться к ее плечу, но девушка отшатнулась.
– Не трогай меня, мерзавец!
– Я хотел тебе рассказать, клянусь!
– Твои слова ничего не стоят, Дункан Макдональд. Она права: ты жалкий предатель, лжец…
Она захлебнулась рыданиями и, упав на пол, уткнулась лицом в юбку. Дункан присел на корточки рядом с ней.
– Марион, ну пожалуйста, не надо… Я люблю тебя.
Она заплакала еще горше. Он осторожно обнял ее дрожащие плечи. Она вздрогнула, но руку не оттолкнула.
– Ну почему ты мне не сказал? – спросила она, шмыгая носом и не отнимая лица от мокрой юбки. – У тебя была невеста… Почему?
– Мне нужно была рассказать тебе об Элспет, я знаю, – устало согласился он.
Он осторожно смахнул слезу с ее щеки. Марион отвернулась.
– Пожалуйста, посмотри на меня!
Она не шевельнулась, и Дункану пришлось заставить ее сделать это. Он хотел, чтобы она заглянула ему в глаза, в душу, чтобы увидела частичку его, которую унесет с собой, если уйдет. Но Марион поспешно закрыла глаза. Он погладил ее по волосам, но не осмелился на большее. И вдруг понял, что она не уедет. Они связаны клятвой. Отныне она – его жена, и Господь – свидетель их союза.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});