шесть крыльев. Близнецы инстинктивно отвернулись, когда перед ними вместо Метатрона поднялся костёр. А Арабелла стояла рядом с обугленными останками Первого Ангела и задумчиво взирала на ворота в конце сада. Вскоре уголки её рта поднялись в ухмылке.
– Поднимитесь, – повелела Арабелла.
Она дёрнула за цепи, и Эрнст и Изабелла поняли, что снова могли пошевелить онемевшими руками и ногами.
Придерживая друг друга, насколько это было возможно, Брат и Сестра встали на белую райскую плитку. Тела с трудом слушались близнецов, а головы болели. Зато Арабелла, которая сжимала их цепи, выглядела очень бодрой и полной сил. Высокая, мощная, царственная фигура, строгое, уверенное лицо – всё в ней говорило о предстоящей победе.
– Всё, Зевс, теперь между нами нет никого, –довольно промурлыкала волшебница, – скоро я сдержу обещание и получу желаемое.
Арабелла вместе с Эрнстом и Изабеллой приблизилась к вратам. Толстые каменные створки сами раздвинулись по велению её магии. За ними Брат и Сестра увидели ещё одну лестницу, которая уходила высоко в небеса, к гигантскому античному дворцу. От этой картины и слов Арабеллы их объяли волнение и страх. Вдруг план провалится, и Левски осуществит задуманное?
«Надеюсь, Люциус и Кристофор уже на свободе», – подумала Изабелла, тяжело вздухая.
Втроём они прошли через врата и направились во дворец Бога.
Глава 21
Восхождение
Гигантская лестница из белого мрамора поднималась выше и выше над несколькими слоями густых облаков. Она вела к величественному дворцу на вершине самой высокой горы Рая. Яркое, палящее солнце освещало белые колонны и золотую крышу. И круглые башни с крестами, которые пробивались сквозь облака перед дворцом. Но Арабеллу не беспокоили слишком сильный, чересчур жестокий для человека свет, ни порывы ветра на лестнице. Она уже давно не была человеком.
Арабелла шла вверх, минуя ступеньку за ступенькой, и синий плащ струился за её спиной. В руках она держала золотистые магические цепи, которые тянулись к Изабелле и Эрнсту. Сестра и Брат поднимались вслед за своей создательницей – близнецы в фиолетовых плащах, сотворённые с одной-единственной целью. Арабелла использовала магию, чтобы они легче перенесли райскую жару, но она видела, что даже с этими чарами они еле поспевали за ней, с трудом преодолевая большие мраморные ступеньки. И ей было досадно, что такие мелочи отдаляли её от победы.
Но раздражение не играло большой роли – его затмевали более назойливые, гнетущие мысли. Каждый раз, когда ноги её человеческой формы вставали на новую ступеньку, Арабелла будто слышала голоса. Они выходили из пучины веков, а затем так же погружались обратно, уступая места новым…
«А ну хватит тут мне ныть! Я тебя сейчас проучу…» – рычал её отец, наказывая свою маленькую дочь.
«Не плачь, Дануся. Не жалей себя…» – «успокаивала» её мать после побоев.
«Не бойся меня. Можешь звать меня просто Марго. Марго Феллини…» – представилась девушка, которая впервые в жизни Арабеллы была к ней по-настоящему добра.
«Я жалею, что мы родили такую тварь на свет Божий…» – процедил отец перед тем, как дочь его убила магией.
«Ты выбрала тёмный путь…» – ему вторил голос матери, погибшей следом.
«Чи погу’бичь всех, ведь’ма! Чебе нэ сущест’вует миро’серди’я…» – говорил Жрец Света из Зхен’Кеаса, который героически попытался защитить источник невероятной силы.
«Нет! Это же я – Марго! Неужели ты меня здесь оставишь? Ради всех богов, не делай этого…» – умоляла бедная фрейлина, которую Левски бросила умирать ради бессмертия и божественной мощи.
«Ты мастерски умеешь оправдать кого и что угодно. Но сейчас ты себя не оправдаешь, как ни старайся. Не в моих глазах…» – упрекал Арабеллу Люциус за силовым полем тюрьмы для ангелов.
«В этом вся ты, вся Арабелла! Ты думаешь только о себе…» – в гневе бросила Изабелла в Лимбо.
Видения из прошлого, давнего и недалёкого, заполонили разум Левски. Она слышала и видела всех людей и нелюдей, которые стояли на её пути, которых она предала или убила ради цели… Она не знала, были ли это коварные чары Зевса или малозначительные проявления её психики, остатки того бесполезного рудимента, который считающие себя умными люди самонадеянно назвали «человечностью». Впрочем, это было уже неважно, как и отчаянная попытка Брата и Сестры сбежать во время боя с Метатроном. Как и бессмысленный бунт в Лимбо, который всё равно ни к чему не приведёт. Скоро случится неизбежное – Арабелла будет повелевать реальностью. Нет, она сама станет реальностью, её сознанием и разумом. Она наконец-то сдержит обещание и построит ту Вселенную, какую заслужили её обитатели. И Арабелла лично проследит, чтобы каждому воздалось по справедливости.
Арабелла сделала лёгкий кивок. От него затрясся огромный крест на одной из башен перед дворцом. Затем монумент резко упал со своего золотого пьедестала и повалился на закруглённую крышу. У разрушенного остова засверкали жёлтые молнии.
Левски обратила взор и на вторую башню. Венчающий её крест сверкал в лучах райского солнца, но это продлилось недолго. Небольшое магическое усилие – и он отделился от постамента и канул посреди облаков. Лишь жёлтые разряды искрили там, где он стоял.
Волшебница самоуверенно скривила губы. От символов старой, отжившей своё веры теперь остались лишь пылающие основания. Она отрезала старого, бесполезного Бога от источников его силы. Вера триллионов смертных из разных миров прежде проходила через эти кресты и передавалась паразиту, который ей питался. Но теперь он был лишён своего корма. Левски не ожидала, что это его ослабит, сделает уязвимым или снимет щит вокруг планеты – но всё равно у неё было абсолютное оружие. Гибель Богов, перед которой не устоит даже Зевс. Скоро Арабелла решит судьбу всей Вселенной, как считала нужным.
Над подступами к Небесному Граду парила белая крепость. Её вытянутый, увенчанный статуей Арабеллы шпиль выступал из облаков на фоне голубого неба. Ангелы Люциус и Кристофор перелетели через белую зубчатую стену и снизились над городом из маленьких, странно выглядящих домиков за ней. В руках ангелы держали свои кресты.
Кристофор завис в небе, размахивая длинными белыми крыльями, а Люциус приземлился на брусчатке перед копией дома Пересов. Люди из Последней Надежды окружили ангела с чёрным крестом, обвитым змеёй. Кто-то смотрел на него с удивлением, а кто-то – с надеждой. Даже суровый генерал Вольдемар