Князь и его бояре стояли и смотрели по сторонам. Виленский замок, казалось, вымер. Лишь на крепостных стенах и у ворот стояли литовские воины, одетые в теплые бараньи тулупы с железными шлемами на головах.
Вдруг со стороны большой башни, располагавшейся шагах в двухстах от ворот, раздался звонкий, призывный сигнал трубы, и откуда-то из глубины большого дворца, стоявшего прямо напротив озадаченного тишиной и порядком брянского князя, вышли одетые в богатые наряды литовцы.
Впереди всех шел уже известный брянцам князь Монвид, рядом, слева от него – князь Михаил Асовицкий, а справа – тоже литовский князь, но незнакомый Дмитрию Брянскому. За спинами князей шли четверо их слуг: все, как князья, с короткими, аккуратно подстриженными бородками.
Князья были одеты в коричневые польские кунтуши, обильно обшитые серебряными галунами и подбитые мехом куницы, в коричневые же штаны, обтягивавшие ноги, и мягкие красные сапоги. Лишь головные уборы у них были разные: у князя Михаила – обычная, подбитая куницей алая княжеская шапка, у литовцев же – мохнатые, лисьего меха, шапки, скроенные по-разному. У Монвида шапка напоминала татарский треух, у незнакомого князя – скорее колпак с кисточкой, белого меха, на самом верху.
– Здравствуйте, славные русские люди! – весело сказал Монвид. – Хлеб вам и соль! – Он быстро подошел к князю Дмитрию и троекратно, по русскому обычаю, поцеловал его – Это – известный тебе Михаил, – добавил он, – а вот и мой брат Альгирдас! – представил он незнакомца.
– Здравствуй, Дмитрий Романыч! – промолвил князь Михаил, также обнимая и целуя брянского князя. – Вот ты теперь и наш славный гость!
– Здравствуй! – буркнул по-русски, но с легким свистящим акцентом, князь Ольгерд, с любопытством разглядывая брянского гостя и протягивая правую ладонь для рукопожатия.
– Вот какой величественный воин! – подумал, не сводя глаз с Ольгерда Гедиминовича, князь Дмитрий. – Я вижу в нем большую силу духа!
Стальные умные глаза князя Ольгерда излучали спокойствие, уверенность и храбрость, а рослая статная фигура говорила о хорошем здоровье и выносливости.
– А мы ждали тебя, Дмитрий, – промолвил Монвид, словно освещая всех своей ослепительной улыбкой. – Когда вы добрались до Могилева, наши люди сразу же послали нам весточку. Однако, что это мы стоим: перед вами хлеб-соль!
Слуги-литовцы, одетые, несмотря на холод, в легкие белые кафтаны и штаны, вышли из-за спин князей. Двое из них держали тяжелый серебряный поднос с хлебом и стоявшей рядом с караваем стеклянной солонкой, а двое других – золоченый поднос с золочеными же кувшином и чаркой, наполненной ярко-красным вином.
Брянский князь отломил кусок от хлебного каравая, обмакнул его в соль и быстро прожевал. Затем он поднял серебряную чарку и, без слов, опрокинул ее содержимое себе в рот. – Ваши хлеб-соль и сладкое вино хороши и приятны! – сказал он, улыбаясь, и ставя чарку на поднос.
Литовские слуги также быстро исчезли за спинами своих князей, как и появились.
– А теперь, наш знатный гость, – сказал князь Монвид, подняв вверх руку, – прошу тебя и твоих бояр во дворец к моему батюшке, великому князю Гедиминасу! – И он склонился перед знатными брянцами в поясном поклоне. – А ваших прочих людей обустроят наши слуги!
Князь Дмитрий ответил на поклон таким же образом и без слов проследовал за литовскими князьями. Гости быстро вошли во дворец великого князя и были поражены внутренней роскошью и убранством здания. Пройдя через небольшую переднюю, стены которой были обиты резным деревом и украшены всевозможными охотничьими трофеями – от кабаньих голов до рогов грозных туров и лосей – брянцы, следуя за встретившими их князьями, оказались в большой светлой комнате с окрашенным черной краской деревянным полом и стенами, обитыми красной, напоминавшей византийскую парчу, тканью.
– Садитесь, – сказал Монвид, показывая рукой на мягкие, расставленные по всему пространству, кресла, – вот здесь, рядом с камином! Ты, Дмитрий – посредине, твоя супруга – рядом, а с ней – эта милая прелестница…Неужели, твоя дочь?
– Да, это моя дочь Федосья, – улыбнулся брянский князь. – Моя последняя, любимица!
– Садись же, прелестная пани, – кивнул головой Монвид. – А вы, бояре, выбирайте себе удобные места!
– Это – совещательная зала нашего государя, – сказал стоявший рядом с Монвидом князь Михаил Асовицкий. – Здесь только недавно пребывали наши князья и вельможи. Они уже разошлись по домам, чтобы обдумать поставленные им задачи. Дня через три они вновь здесь соберутся и дадут нашему великому князю свои советы! Тут у нас решаются многие важные дела. Ну, а теперь ждите: сейчас придет сам государь!
Тем временем князь Ольгерд, стоявший некоторое время в молчании, что-то тихо по-литовски сказал и удалился. Брянцы же сидели и разглядывали светлицу.
– Какие большие окна! – думал князь Дмитрий. – Вот бы нам в Брянске такие! И какой забавный камин! В стене зияет большая дыра, пылает яркое пламя, а жара совсем нет!
Княгиня же и ее дочь молча смотрели на красоту убранства стен дворца: сверкавшие серебром подсвечники, развешанные по стенам многочисленные копья, щиты, мечи. В это время зазвенел тонким нежным звоном серебряный колокольчик, и рядом с камином раздвинулась стена. – Великий литовский князь и русский король Гедиминас! – объявил по-русски вышедший из образовавшегося дверного проема одетый в дорогие шелковые камзол и штаны голубого цвета, молоденький слуга. Его длинные золотистые волосы струились по плечам, а голубые глаза источали свет и доброту. Слуга отошел в сторону, а из-за его спины вышел рослый, крупный, с короткой седой бородкой клинышком, сероглазый литовец, одетый в желтый польский кафтан и желтые штаны, обшитые золотыми нитями. На ногах у него были надеты желтые, сверкавшие драгоценными камнями, туфли. Великий князь с любопытством смотрел на своего брянского гостя, прищурившись и слегка скривив улыбкой свои тонкие, выразительные губы. Его красивое лицо пожилого, но крепкого и властного человека с небольшим правильным подбородком, выражало спокойствие и силу. Немного искривленный, с горбинкой, нос старика не портил благородного вида, а даже наоборот придавал его лицу необычайный, притягательный колорит.
– Вот он каков, князь Гедимин! Ниже меня на голову, как Монвид или Ольгерд, но своими орлиными глазами затмевает самого царя! – подумал князь Дмитрий, глядя на сверкавший золотом и самоцветами обруч с короной, надетый на голову важного литовца и быстро встал, низко, поясно, поклонившись.
– Здравствуй, брянский князь! – сказал, слегка оглушая русские слова, Гедимин, едва кивая головой гостю. – Садись. Я рад видеть вас в своем замке! Давно бы так! Только я один – настоящий защитник славных русских князей! – Гедимин приблизился к гостям и сел в свое большое золоченое кресло, стоявшее прямо напротив кресла брянского князя, спиной к камину. – Я наслышан о ваших нынешних бедах, – добавил он, – и вижу теперь, что татары и москали добрались уже и до тебя, Дмитрий!