Твою ж мать. Как ломать себе психику и влипать в неприятности, так я геомант-геомант! А как нужно одну маленькую курительную палочку наколдовать – так нифига! Обидно.
– У тебя есть табак?
– Не курю. Мне не нравится дым.
И тут облом.
– Но если он вернется на север, останется там, женится, все же это рухнет, понимаешь? Все это… – я обвела руками вокруг себя, включив в свой маленький мирок и море, и небо, и пальмы, и самого сотника. – Смысла больше не будет…
– Я не знаю, о ком ты говоришь, но в любом случае, ты или сломаешься, или переживешь.
– Не переживу-у-у, – из глаз таки потекли злые слезы, словно прорвало плотину весной.
Кажется, я начинаю вести себя также, как Тайя.
Он ничего не сказал.
– Знаешь, Тузат, – проговорила я, откидываясь на еще теплый после жаркого дня песок и наблюдая, как две розовые луны Орхидеи в ставшем уже лиловым небе тщетно пытаются догнать зеленые Пиллзы, которых, кажется, стало уже четыре, – я тут немного повою, но ты не обращай внимания.
Видимо, наплакавшись, я уснула там же на пляже, и на этот раз он все-таки отнес меня до кровати. Утром обнаружилось, что даже одеяло сбежало от меня и сиротливо валялось на коврике рядом, облюбованное наглым Котом. Или это я сама его скинула? Ведь все знают, что настоящие душевные страдания, это когда не накрываешься одеялом, чтобы хотя бы монстры из-под кровати тебя сожрали. Но не было даже монстров.
Какой чудесный день!
Какой чудесный пень!
Какой чудесный я!
Вот мыло, стул, петля.
Я чувствовала себя похмельно-опустошенной, после вчерашней вспышки, и, казалось, ничего больше не ощущала. Несущийся вчера поток, смывающий все на своем пути, замерз и стал неровной грязной ледяной поверхностью. Без зелья Гнарла жутко мутило, поэтому я выловила первого попавшегося прихвостня во дворе, из тех шести, кто по настоянию Дэвлина присматривал за домом, и потребовала то самое лекарство. Через полтора часа, после глотка маслянистой амброзии, физически меня начало отпускать.
Днем явился посыльный от Леонарда (мертвячий телепорт, зачем я его тут организовала?) и принес золотистую корзину кремовых роз, перевязанных розовой лентой, с запиской «Скоро все закончится. Завтра встречаюсь с отцом на счет наших проблем». Мне было все равно. Я сама поставила цветы в чуть подслащенную воду. Они же ни в чем не виноваты, правда?
Потом доставили шесть бутылок золотистого вина от бургомистра, узнавшего от капитана Ника, что меня ранили. Идальго предлагал помощь, если что, и желал здоровья. Я оценила и велела нести подарок в подвал. Чиж по появившейся привычке обполз корзину вокруг, перебирая мохнатыми лапами, заглянул внутрь, счел соседство безопасным и вернулся в свое пушистое гнездо в углу. Скоро подвал наполнил тихий приятный свист.
После обеда я заставила себя улыбаться, двигаться и даже отправиться в отель, где мы проговорили с управляющим церемонию открытия, включая премьеру спектакля и грандиозный салют. Дела все равно должны быть сделаны, что бы со мной не происходило. А вечером, как и обещала, я собралась к Идальго на пьянку по случаю открытия тренировочного лагеря. С трудом застегнула мундир «бойцовских котов», надо сказать. В новых формах есть свои минусы.
Событие проходило в ратуше. Пьянка удалась. Я бродила между столами, пробовала все подряд и здоровалась со знакомыми и незнакомыми. Меня усадили за один стол со старшими офицерами трех прибывших полков, включая тот, в котором состояла я. Суровый полковник прочитал мне короткую лекцию на тему чести мундира и кодекса поведения. В назидание. Я слушала и кивала. Мне было все равно.
Бургомистр Идальго, выпив положенную дозу, отловил меня за рукав и отвел в угол, расспросив еще раз на тему происшествия в поместье. Я рассказала неотредактированную версию, он покивал, пожал мне руку и еще раз предложил, в случае чего, обращаться. Бледную физиономию и некоторую заторможенность он списал на ранение.
А вот интересно, эта сонная бесчувственность, это не из-за того, что мной полакомился Тузат? Да и то, что я стала переживать все гораздо острее в последнее время, это не влияние демона? Впрочем, так, как сейчас – лучше. Иногда гораздо лучше, если тебе все равно.
Жаль, это состояние бессмысленного отупения все-таки прошло к вечеру. Я снова, как в лихорадке, бродила по комнате, не в состоянии остановиться. Тузата не было, и вытянуть из меня ненужные чувства было некому. Я подождала-подождала, может объявится? да и плюнула на это.
Я бездумно спустилась в лабораторию и принялась машинально наводить порядок, пока не наткнулась на копию дневника Даро.
«Хочешь успокоиться?» – полюбопытствовал внезапно вернувшийся Шепот.
«Каким образом?» – вопросил Лусус.
«В этой занятной книжечке было описание вызова инкуба… А вон в том углу подарок Идальго. Прекрасное энтильское вино… Неплохая комбинация, а?»
«Спятил?!»
«Он вытянет немного жизненных сил и заберет ненужные эмоции».
«Вызвать демона?!»
«Другого демона. Если уж штатный демон отсутствует. Или ты хочешь, чтобы она довела себя до нервного срыва? Или утопилась в океане? Если уж не хочет бороться с причиной стресса, как я предложил, давай хоть последствия снимать».
«Парни, – осторожно обратилась я к ним, – а я вам тут не мешаю?»
Оба замолчали.
Вообще-то суккубов и инкубов вызывали довольно часто. Даже в дорогих борделях, хотя на это нужна была специальная лицензия. Эти инфернальные создания были практически безвредны, если не увлекаться. Собственно, только в этом и была опасность – спишь с такой тварью пару месяцев – и все. Жизненные силы перестают восстанавливаться. А это неминуемая смерть. Говорят, после пары переворотов, в случае более-менее добровольной сдачи, новые короли устраивали своим предшественникам именно такую казнь. Сладкая смерть без боли и страха.
Поэтому я открыла книгу и полистала страницы. Все очень просто. Это стандартное веками выверенное заклинание, любой маг, даже профан в школе призыва, способен его произнести. Я убрала ковер – хороший мужик Даро, сделал круг призыва выжженным в камне пола. Как раз для таких, как я, кто в жизни бы его не начертил самостоятельно. Оставалось зажечь свечи и произнести формулу. Ну, я, собственно, просто посмотрю, кого смогу вызвать. Я не собираюсь с ним спать. Просто попрошу забрать эмоции, как сделал вчера Тузат. И все.
Вызов на удивление получился с первого раза: в круге запульсировало призрачное пламя, и в нем возникла почти человеческая фигура мужчины. Он был высоким, широкоплечим и, казалось, сам состоял из зеленого пламени.
– Госпожа? – улыбнулся он. – Даю слово не причинить вреда и не взять больше безопасного для тебя, – стандартная формулировка.
– Привет, – я