голем и побледнев, как полотно. Пальцы в голубых атласных перчатках вцепились в подлокотники, перстень белого золота в виде листа клевера с россыпью бриллиантов сверкнул в лучах солнца. А в зрачках полоскался искрений ничем не замутненный ужас. Казалось, будто она увидела призрак любимой бабушки, наследство которой уже успела проиграть в карты. Графиня даже не рассматривала меня, не острила, не пыталась пройтись на тему комплексов и косметологии. Вообще, я видела людей, стоявших на эшафоте, которые выглядели лучше. И призраков, которые казались более живыми.
– Знаешь, – я наполнила второй, как по волшебству появившийся бокал, – я тебя понимаю.
– Да? – прошелестело дивное видение.
Крайний раз на меня так смотрели сбившиеся к дальней стене лаборатории одногруппники, когда я пробовала призвать большого огненного элементаля.
– Да. Я просто не представляю, что бы сделала я на твоем месте, – посочувствовала я совершенно искренне, но на нее это не подействовало.
Она взяла вино, двумя пальчиками, осторожно, будто, я протянула ей ядовитую змею. В сапфировых глазах вместо ужаса появилась обреченность.
– Я была в отчаянии… – прошептала графиня, качая головой и сжав бокал обеими руками.
Она закусила нижнюю губу, чего не делала последние лет пять. Испуганно. Нервно. Потом застыла. Будто зачарованная, она медленно поднесла к розовым пухлым губам бокал и сделала глоток. Еще. И выпила залпом остаток. С таким видом люди кидаются с обрыва. Поставила бокал на столик, закрыла глаза, откинувшись на спинку кресла и сложив изящные руки на коленях. Это было странно и абсолютно на нее не похоже. Скорбное лицо, глубокое дыхание, будто на фреске, изображающей мученицу. Я немного подождала, вдруг ей просто надо время, чтобы прийти в себя? Или она боится расплакаться и потерять свое ледяное самообладание? Летели мгновения, но ничего в ее позе не менялось. Проходивший мимо официант бросил на нас заинтересованный взгляд. Значит, выглядели мы со стороны уже совершенно ненормально. Часики тикали, графиня все не шевелилась. Происходящее начинало отдавать каким-то бредом.
– Тайя? – осторожно позвала я.
– Какой в бокале яд? – тихо спросила она, затрепетав длинными ресницами, но так и не открыв глаза.
– Что?!
«Она семилист курила что ли?!»
– Какой яд, Крис? Я не буду звать на помощь, просто скажи, чего мне ждать? – она, похоже, решила, что я потеряла рассудок и собираюсь избавиться от соперницы окончательно. Но какого мертвяка тогда не сопротивляется? Дошла до такого состояния, что не хочет жить? Вот не верится мне что-то в такой вариант…
Я потерла лоб, собираясь с мыслями.
– Ты с ума сошла?
Голубые глаза распахнулись. Удивительно. Последнее время это моя прерогатива – смотреть так ошарашенно. Приятно, что хотя бы в этот раз такой взгляд у кого-то другого.
– Ты не хотела меня отравить? – тоненько пискнула она, будто сама себе не веря.
– Отравить?!
– Нет?!
– Стоп. Ты сейчас сведешь меня с ума. Давай еще по одной.
Она сглотнула.
– Давай.
Я разлила остатки первой бутылки, мы чокнулись и выпили.
– Прости меня… – она закрыла лицо руками, поставив бокал на стол. – Я не думала, что ты такая…
– Какая?
– Я была уверена, что ты теперь убьешь меня.
Вот тут я и зависла окончательно. Я ее убью? В людном кафе в центре столицы? С какого лысого мертвяка, интересно? Вопрос нужно было срочно прояснить. Последнее время у меня начинала аллергия на непонятные ситуации.
– Тай…
– Нет, дай мне договорить! Я так тебя ненавидела, – она всхлипнула, – я не могла… Я так… Я не знала, что мне делать!
Красивая блондинка дрожала, но не от ветра, внезапно налетевшего. Зато от него вздрогнула я – порыв теплого зефира принес запал лаванды…
Лаванды?..
«Лаванды!!!»
И какой-то кусок безумного паззла, в который превратилась моя жизнь, встал на свое место.
– И ты приехала в Дай-Пивка, взяла лодку… – догадалась я.
– Да! У тебя свой пляж, ты не могла не плавать в океане. Я ждала тебя с самого утра. Подумала, если ты появишься, значит, это судьба. И ты появилась. Такая жизнерадостная, ты смеялась, а меня судорога сводила от ненависти. Я активировала связку элементаля и какого-то свитка из школы разума, чтобы ты не сопротивлялась. А потом увидела его. Того парня с черными волосами… Он швырнул в меня огненный шар… Но он был в воде, далеко, поэтому и промахнулся, а я успела включить артефакт с телепортом. И я внезапно поняла…
«Ледяная», как ее называли в свете с восхищением, графиня Шатт вытирала льющиеся из глаз вполне живые слезы.
– Я поняла, что ты не при чем. Это все Лео. А ты просто сбежала ото всех с этим парнем… Баронетом. Бросила столицу, общество… Ты любишь его?
– Люблю… – кивнула я с таким видом, будто говорила «виновна!».
– А он? – кружевной платочек аккуратно промокнул глаза, не размазав ни грамма косметики.
– А он, кажется, женится на другой… – ухмыльнулась я криво, когда перед нами возникла вторая бутылка. – Только сегодня узнала.
Она бросила платочек на стол и потянулась своими ладонями к моим. Так мы и замерли: сидя за столиком посреди «Плюща» и вцепившись друг другу в пальцы. И в этот момент не было у меня никого, ближе и понятнее, чем эта девушка, пытавшаяся недавно меня убить.
– Да ты что!
– Ага.
Через четверть часа мы, переместившиеся в закрытый шторками кабинет, пили и ревели в обнимку. Мне пришла в голову мысль, что именно тут я видела того усатого в компании молодого гвардейца. Что, интересно, сейчас думают окружающие про нас с Тайей? Тоже какие-нибудь гадости, наверное. Да пошли они, в общем-то!
– Я скажу Лео, что между нами ничего нет и быть не может, – всхлипнула я, гладя ее по волосам.
– А-а-а…
– Он вернется к тебе-е.
– Не-ет. Не верне-е-ется… Ты стала такая краси-и-ивая.
– Он мне не ну-у-ужен! Мне нужен Дэ-э-эвлин…
Я попыталась взять нас обеих в руки. Кто-то же должен! А продолжать затапливать помещение слезами – неконструктивно. Хотя, это именно то, что мне сегодня и требовалось. Пить и реветь. Реветь и пить.
– Я клянусь тебе, – горячо проговорила я, – я порву с Лео, как только мы с ним увидимся. И все будет хорошо!
– Но я хотела тебя убить! – графиня непонимающе на меня уставилась.
– Я знаю.
– Ты меня ненавидишь?
– Нет! Я понимаю, почему ты это сделала.
– Боги! Как хорошо, что ты жива, – кажется, она тоже начала помаленьку успокаиваться, – я не знала, утонула ты или нет. И боялась у кого-то поинтересоваться. Я не представляю, как бы я жила с этим дальше. Я так виновата. Но, понимаешь, это приходит только