Гитлеровцы ещё оборонялись на рубежах вдоль реки Западная Лица. Узнав, что морская пехота вышла в их тыл, они начали поспешно отходить на запад. Но было уже поздно. В междуречье Печенги и Титовки началось истребление врага.
Остатки егерских войск побежали в Норвегию к Киркинесу и к городку Наутси.
На шоссе около Салмиярви их ждала засада. Наш лёгкий корпус, тот, что нёс оружие и боеприпасы на себе, а разобранные пушки и миномёты вёз на лошадях и оленях, совершил суворовский марш – трое суток преодолевал тундру, заваленную валунами, покрытую топкими болотами, и вышел в тыл врага – к основной дороге около Салмиярви, как говорят, оседлал её.
Пригодились ли тяжёлые танки? Пригодились. И при прорыве обороны, и теперь, при преследовании врага. Правда, приходилось взрывами убирать валуны с дороги, съезжать с крутых каменистых склонов с заторможенными гусеницами, как на полозьях…
Танкисты преодолели эти невиданные раньше трудности, сейчас действовали в привычных условиях.
В привычных условиях! Я написал эти слова и ещё раз удивился «привычным условиям» на войне. Послушаем генерал-полковника К. С. Грушевого, он был членом Военного совета Карельского фронта.
«К утру 14 октября танки, миновав аэродром с догоравшими неприятельскими самолётами на нём, объятый пламенем посёлок Луостари, вырвались на шоссе. Автоматчики и сапёры гроздьями облепили броню. Дорогу окутали облака удушливого дыма, по сторонам пылали подожжённые немцами склады, цистерны с горючим, штабеля прессованного сена.
Первой двигалась машина Ашота Асрияна.
У самого перекрёстка из дощатого домика, стоявшего справа от шоссе, по ней ударила пушка. Башня головного KB тотчас развернулась в сторону неприятельского расчёта. С первого же снаряда строение вспыхнуло. Впереди двигалась большая колонна пехоты, легковых автомобилей, тягачей с орудиями на прицепах.
– Огонь!
Грузовик с гитлеровцами превратился в щепки, под гусеницами хрястнул мотоцикл. Затем танк навалился на коней, навьюченных миномётами. После этого одно за другим в землю были вдавлены шесть 45-миллиметровых орудий. Ещё две пушки танк уничтожил огнём.
Но вот KB содрогнулся. Пробоина в левом борту.
Не успел танк проскочить несколько десятков метров, как снаряд угодил в правый борт.
KB продолжал движение по дороге, давя всё, что попадало под траки. Его обстреливали, забрасывали гранатами.
Разбило прицел. В ту же минуту в машину попала бутылка с горючей жидкостью. За башней вспыхнул брезент.
Горящий танк помчался обратно. Рядом с перекрёстком фашисты поставили орудие. KB раздавил его раньше, чем оно успело выстрелить.
По обеим сторонам дороги тянулась топь.
– В болото! – скомандовал Асриян.
Когда машина оказалась в болоте, танкисты стали сбивать огонь мокрым мхом. Потушили. Вытащили на воздух раненого радиста Севастьянова, перевязали и снова укрыли внутри танка…»
Уничтожая отступающего врага, танкисты повернули к Печенге. К этому городку с юго-востока подходят стрелковые части, с востока – морские пехотинцы. На него наступают с севера, от Линахамари, десантники. О десантниках разговор особый.
Городок Печенга, знаменитый разработками никеля, расположен около самого впадения реки в губу. У городка Печенгская губа мелкая, несудоходная. Поэтому ближе к устью финны построили порт Линахамари. Удобный порт. Он не замерзает, укрыт от ветров и волн высокими скалистыми берегами. С начала войны хозяевами здесь стали гитлеровцы. Вокруг порта, в самом порту они поставили шесть десятков различных орудий – от малокалиберных автоматов в дотах и бронеколпаках до тяжёлых береговых. Что ещё? Полсотни пулемётов. Миномёты. Подходы к причалам загорожены противоторпедными сетями. В ночное время вход в Печенгскую губу (по-фински Петсамовуоно), если нужно, освещают прожекторы. С тыла порт тоже защищён: шоссе, идущее к нему от Печенги, перегорожено толстой каменной стеной; в стене бетонные ворота – противотанковые. Немцы сделали выемку в береговой скале, готовились установить в ней торпедные аппараты…
Очень опасны четырёхорудийные 150-миллиметровые батареи, что стоят на мысах по обе стороны от входа в залив. Сильная военно-морская база – вот что такое Линахамари.
![]()
Высадка десанта в порт Линахамари 12 – 13. 10. 1944 г.
Посмотри схему высадки десанта в порт. Катерам с десантниками надо идти «коридором смерти» – так называли немцы узкий гранитный жёлоб, ведущий в Линахамари. Точное название. И всё же наши моряки надеялись на успех.
Опаснее других была батарея на восточном мысу, а также стоявшая выше неё на сопке батарея зенитных орудий. Перед высадкой десанта надо было нейтрализовать их. Захват батарей поручили разведывательному отряду моряков.
Разведчики высадились на берег между Печенгской губой и Малой Волоковой. Без сна, почти без отдыха моряки двое суток пробирались в тыл врага. Погода была ненастная: то лил дождь, то сыпал снег. На третьи сутки разведчики достигли цели.
![]()
Леонов В. Н.
«Ночью по расщелине мы начали пробираться на огневые позиции, – вспоминает бывший командир разведчиков, дважды Герой Советского Союза капитан второго ранга В. Н. Леонов.– Темнота – хоть глаз выколи. Шли на ощупь, плотно, почти касаясь друг друга. Вдруг передний шарахнулся назад, почувствовал, что наскочил на проволоку. Но было поздно. Тотчас же в небо взлетела сигнальная ракета. В её свете метрах в 40-50 от нас я увидел орудия, а совсем рядом – часового. Мгновенно дал очередь – гитлеровец упал.
Вверх взлетали всё новые ракеты. Поднялась стрельба. Нас поливали огнём из дотов и землянок, забрасывали гранатами. Освещённые ракетами, мы находились у проволочного заграждения. Я приказал преодолеть препятствие.
Володя Фатькин сорвал с себя куртку и накрыл ею спирали. За ним поднялись другие. Всё, что можно было снять с себя, полетело на проволоку. Моряки дружно кинулись на позицию немцев. Метрах в восьми от Володи неожиданно застрочили сразу два пулемёта, до этого молчавшие. Разведчик упал замертво.
Командир группы Александр Манин с гранатой налетел на вражеских пулемётчиков и уничтожил их. Но от взрыва погиб и сам.
Отрядный силач Иван Лысенко, положив на голову свёрнутый бушлат, подлез под металлическую крестовину. Поднявшись во весь рост, крикнул:
– Пролазьте, пока стою!..»
Вот так начался бой за орудия.
Я пытаюсь сейчас представить ту ожесточённую борьбу. Рисую в своём воображении чёрную ночь, освещённую шарами ракет, силуэты орудий, тени фашистов, трассы пуль, полосующие пространство у самой земли. И представляю Ивана Лысенко. Он стоит, приподняв проволоку, открыв дорогу товарищам. Бегут моряки мимо своего друга. Знают, что он обречён. И сам он знает, что стоять ему недолго – через мгновения убьют. А как ему хотелось жить! Вот и бушлат он свернул потуже, чтобы железо не поранило голову…
После боя, когда будут хоронить убитых, на теле Лысенко насчитают больше двадцати пулевых ран.
Какие же это были светлые герои!
…В Пумманки, что на полуострове Средний, готовился десант. 8 торпедных катеров и 6 катеров-охотников выделялись для прорыва в порт. Ещё 4 торпедных катера должны были прикрывать десант со стороны моря, а 2– разрушить противокатерное заграждение у входа в залив. По эсминцам, подводным лодкам, тральщикам объявили набор добровольцев. Нужно было пятьсот человек. Вызвалось в десант несколько тысяч. Отобрали 658 моряков. Герои ждут своего часа…
А бой за орудия в самом разгаре. Он идёт на позициях зенитной батареи. К рассвету моряки захватили орудия, принялись разрушать из них доты и землянки. Но не захвачена самая опасная батарея – 150-миллиметровая. Гитлеровцы пришли в себя и контратаковали моряков. Разведчики, вынув орудийные замки, отошли на ближнюю сопку, заняли там оборону.
