Подобным образом уничтожили лётчики конвой, уходивший из Либавы: два транспорта и плавучую базу подводных лодок «Мемель». В том же районе ударом, в котором участвовали вдобавок к торпедоносцам и топмачтовикам пикирующие бомбардировщики и штурмовики, были потоплены пять крупных транспортов – все, что были в конвое. Через несколько дней самолёты разгромили конвой, идущий в Либаву: потопили танкер, транспорт и два тральщика. Особенно тяжело враг переживал гибель танкера «Засниц», с ним погибло 5 тысяч тонн горючего, так нужного курляндским сидельцам.
Мы с тобой, читатель, говорили, как подводная лодка Л-3 потопила эскадренный миноносец из группы фашистских кораблей, стрелявших по советским войскам на Земландском полуострове. За корабли артиллерийской поддержки взялась наша авиация. Полк бомбардировщиков, два полка штурмовиков и несколько полков истребителей совершали налёты на них всю первую неделю апреля и потопили 3 эсминца, миноносец, 8 сторожевых кораблей, повредили тяжёлый крейсер, 2 лёгких крейсера, 4 эсминца, 4 миноносца. Немцы не выдержали атак с воздуха. Артиллерийские корабли ушли из Данцигской бухты в базу Свинемюнде. На нашей схеме – северо-западнее косы Хель – обозначены красным удары авиации по синим значкам кораблей. Это советские самолёты провожают фашистов. Тяжёлый крейсер «Принц Ойген» и эсминец были повреждены бомбами.
Ещё более впечатляющими были массированные налёты советской авиации на порт Пиллау и порт Хель. С 9 по 25 апреля – во время завершающих боёв на суше, когда гитлеровцы искали спасение на судах, – наши самолёты 24 раза бомбили и штурмовали военно-морскую базу Пиллау. В порту и на рейде было потоплено 10 транспортов, танкер, 32 буксира, 54 баржи, 2 подводные лодки, плавучий док и полтора десятка других судов, приготовленных для эвакуации фашистов.
Когда читаешь о больших потерях врага, то невольно кажется, что нашим в победных боях было легко и просто. И не легко. И не просто. Военно-морская база Пиллау имела около полусотни зенитных батарей. Эти орудия вместе с зенитными орудиями, установленными на кораблях и судах, могли выпускать в минуту до 15 тысяч снарядов калибром 20 миллиметров и выше. Представляешь! Лётчикам приходилось прорываться к целям через завесы огня и металла!
…На схеме есть два значка – скорбных и гордых. Один на север от порта Хель. Другой на северо-запад от середины косы Фриш-Нерунг. Красные силуэты самолётов перечёркнуты синим крестом. 13.02 – 13 февраля ударная группа в составе двух торпедоносцев и двух топмачтовиков под прикрытием истребителей вылетела на перехват конвоя. Самолёт-торпедоносец выходил в атаку и получил прямое попадание снаряда. Самолёт загорелся. Спасти машину было невозможно. Командир торпедоносца лейтенант В. Носов, штурман младший лейтенант А. Игошин, стрелок-радист сержант Ф. Дорофеев решились на таран. Тяжёлая машина с грузом торпед обрушилась на транспорт. В страшном взрыве погибли советские лётчики, унося в могилу и врага, – на том же значке синий овал перечёркнут красным крестом.
![]()
Огненный таран советского бомбардировщика.
Вторым значком обозначено место трёх таранов, совершённых в апреле – с промежутками в несколько дней. Горящий штурмовик лейтенанта А. Стратилатова и младшего сержанта С. Самойлова таранил сторожевой корабль; подбитый горящий штурмовик младшего лейтенанта А. Комозова и младшего сержанта И. Кирколенко ударил в тральщик; старший лейтенант А. Романов и воздушный стрелок сержант А. Дубенчук свой горящий штурмовик обрушили на вражеский миноносец…
А ведь был апрель 1945 года. До конца войны, до мира оставался всего лишь месяц.
Что там месяц! Морской лётчик-разведчик лейтенант А. Курзенков погиб за несколько часов до победы. Он обнаружил в море конвой противника, вызвал на его уничтожение бомбардировщиков, но был сбит врагами.
Не показалась ли тебе фамилия знакомой? Помнишь удивительное спасение лётчика-североморца? Тот лётчик Сергей Курзенков, а этот Александр. Они братья. Оба Герои Советского Союза. Родом из Подмосковья. Летали на самолётах, построенных на деньги, собранные жителями Наро-Фоминского района…
До последнего часа войны, до её последней минуты гибли прекрасные советские люди…
На короткое время оставим море. Посмотрим, что происходит на главном участке советско-германского фронта.
Там доблестные войска маршалов Жукова и Конева наступают на Берлин – с 16 апреля.
Союзники в это время тоже были близко от Берлина, в ста километрах. Несмотря на договорённость глав союзных правительств, определившую, на каких территориях и чьи войска ведут военные действия, англичане и американцы всё ещё пытаются войти в Берлин раньше советских армий. 1 апреля Черчилль в послании президенту США Рузвельту писал: «Русские войска, несомненно, захватят Австрию и войдут в Вену… Если они займут и Берлин… то это приведёт к серьёзным и грозным последствиям в будущем. Поэтому я считаю, что с политической точки зрения необходимо продвинуться как можно дальше на восток Германии и поставить перед собой цель занять Берлин…»
И совершенно откровенное заявление английского премьер-министра, напуганного тем, что в странах, освобождённых советскими войсками, власть берёт в свои руки народ: «…Советская Россия стала смертельной опасностью для свободного мира… против её дальнейшего продвижения немедленно должен быть создан новый фронт».
Немецкие дивизии, по сути, без сопротивления складывали оружие перед американцами и англичанами, открывали им свободную дорогу на восток Германии. И всё же Эйзенхауэр и Монтгомери не успевали с исполнением тайных замыслов. Не успевали их сухопутные войска. Тогда союзники начали готовить воздушно-десантную операцию. Генерал К. Ф. Телегин пишет: «Об этой операции позднее рассказал мне в порыве откровенности командир 82-й американской воздушно-десантной дивизии генерал Джеймс Гейвин на приёме, устроенном Военным советом 1-го Белорусского фронта для союзного командования. По его словам, на конец апреля – начало мая в штабе Эйзенхауэра усиленно готовилась высадка его дивизии и 1-й английской на аэродромы в районе Берлина с задачей занять его до подхода наших войск. Но сделать это не успели.
«У нас рассчитывали, – говорил Гейвин, – что после такой глубокой и быстротечной операции от Вислы до Одера раньше середины мая вы не будете в состоянии начать наступление. А вы разгромили немцев и заняли Берлин».
Да, заняли. Несмотря на невероятные трудности тех боёв, 25 апреля город был взят в кольцо. 30 апреля в подземном убежище отравился Гитлер. Его примеру последовал Геббельс. Геринг и Гиммлер бежали. 2 мая в 6 часов утра командующий обороной Берлина генерал Вейдлинг сдался в плен. За ним начали сдаваться солдаты и офицеры. Столица фашистской Германии капитулировала.
А война продолжалась – ещё долгую-долгую неделю.
Гитлер завещанием передал власть гросс-адмиралу Деницу, главнокомандующему флотом Германии.
Новый фюрер старался затянуть войну на южном участке советско-германского фронта, надеясь, что на других участках, где вошли в соприкосновение войска союзников с советскими войсками, произойдут конфликты, а вслед за ними и военные столкновения. Убедившись вскоре, что Англия и США не могут пойти на открытую борьбу с Советским Союзом, Дениц направил всю энергию на то, чтобы переместить как можно больше немецких войск из восточных районов Германии в районы, занятые англичанами.
Он предложил английскому фельдмаршалу Монтгомери – в обмен на беспрепятственную эвакуацию войск из Курляндии и Восточной Пруссии – принять капитуляцию германского флота. Монтгомери принял её; с 4 мая на море союзники и немецкие фашисты не трогали друг друга. Зато против нас флот противника продолжал борьбу.
Англичанам 4 мая сдались также сухопутные войска, находившиеся на северо-западе Германии, в Голландии и Дании.
В те же дни Черчилль приказал Монтгомери собирать оружие сдавшихся в плен немцев с тем, чтобы в любое время можно было вооружить немецкие дивизии и двинуть их против советских войск. Вот каким оказалось на деле дружелюбие союзников…
