Тьме дерзновенные слова явно не понравились. Так что у Вейтлинь не получилось сидеть и отдыхать от своих бесконечных попыток — чёрно-серый мир вокруг взвыл, и налетевшие вихри Тьмы потащили её парящий дом прочь. Юная волшебница была вынуждена вцепиться своим воображением в своё придуманное обиталище, не давая ему развалиться под жестокими ударами. Одно хорошо — все эти лианы вокруг после нескольких ударов так надёжно перепутались, что Вейтлинь при всём желании не могла случайно вывалиться оттуда.
Девушка не могла точно сказать, сколько продолжался её сумасшедший полёт — время здесь было иным и состояло только из событий.
И очередное такое событие оказалось вестником свободы.
Когда серо-чёрная хмарь неба треснула над головой, Вейтлинь решила, что это очередная уловка Тьмы. Она уже показывала девушке светлые ворота, повторяющие главный вход в Башню, демонстрировала лица друзей, звала строгими голосами наставников. Но едва Вейтлинь принималась ругаться странными словечками, которые услышала перед штурмом замка Ордена от Тринадцатой, зрительные иллюзии начинали расплываться, а слуховые обманки превращались в неразборчивое рычание или эхо произнесённых слов.
Вот и сейчас Вейтлинь прежде всего задействовала эти непонятные, но несомненно могущественные слова.
Но вспышки не исчезали. Девушка пригляделась. Восемь ярко горящих… мечей, что ли? — вонзились в здешнюю тёмную хмарь и начали вбирать её в себя. Её скромный дом поднимался вверх, к течению меняло своё направление.
— И что это такое? — поинтересовалась вслух Вейтлинь. Она зашевелилась в щупальцах-лианах, приказала им раздвинуться. Мимо пролетала прядь Тьмы, волшебница вытянула вперёд руку, воображая кинжал. Клочок тёмного тумана послушно скользнул к пальцам, свернулся. Девушка окончательно освободилась от пут, перерезая их воображаемым оружием. Показалось или нет, что сверху её кто-то позвал по имени?..
Когда её потянуло к разрывам, девушка сопротивляться не стала. Свечение, исходившее от лезвий, обжигало, Тьмы становилось всё меньше и меньше. Вейтлинь чувствовала, что и из неё тянут предвечную силу. Дом вокруг постепенно разламывался, твердь превращалась в струйки чёрного дыма и уносилась вверх.
— Ага, у меня что-то получается, — довольно сказал смутно знакомый голос.
— Нет!.. — завопила Вейтлинь, обнаружив, что постепенно становится тонкой и прозрачной. — Не надо!..
— Почему? — удивился Голос. — Заткнитесь все, я с ней говорю!.. — и отток Тьмы уменьшился.
— Потому что я пропиталась Тьмой — и умру, если выкачать всё!
— Она говорит непонятно, — задумчиво сказал Голос и повторил её слова. Течение успокоилось совсем, клинки, вбитые в небо, потеряли своё хищное сияние.
— Ага, — сказал Голос. Его собеседников Вейтлинь по-прежнему не слышала. — Давай-ка сама попробуй проснуться, очнуться, прийти в себя. Если не получится, то я ещё глотну.
— Не надо, — сказала Вейтлинь, — у меня получится.
Потянулась наверх
и открыла глаза.
Тут же зажмурилась — нестерпимый свет полоснул, она невольно вскрикнула. Звук был похож на карканье ворона.
— Пить…
В губы ткнулось твёрдое, первый глоток воды был благословен. Вейтлинь закашлялась, чувствуя себя прозрачной и лёгкой, готовой развеяться от неверного движения.
— Пропиталась Тьмой, значит? — закрывая свет, над ней нависло знакомое лицо. Ага, дерзкая анима, та, что крепила бомбу… взрывом которой Вейтлинь и обожгло.
Моргая и щурясь, девушка попыталась сфокусировать взгляд. На лицо целительницы смотреть было физически больно. Благословенный Свет резал глаза. Целительница что-то делала с её грудью, мелькали полосы белой ткани, испятнанные красным и почему-то чёрным. Кажется, Вейтлинь чувствовала боль, но и эта боль была чудесным даром, она означала жизнь. Девушка молча терпела, разглядывая остальных. Вариша тоже светилась, но менее ярко, магнус сочетал в себе и Свет и Тьму, в Харинь Тьмы было больше, а вот Сару обнимал сплошной Мрак, на нём отдыхали глаза.
— Это ты сделала. Ты спасла меня, — сказала ей Вейтлинь.
— Да не за что, — усмехнулась та дерзко, поднимая руки. — Я в убытке не осталась.
На руках Сары была чёрная кровь. Её кровь. Не ножи то были, а когти — вот эти восемь когтей, что сейчас неспешно уползали в подушечки пальцев.
— Ты не возражаешь? — спросила анима, как будто действительно была готова по её слову отдать всю Тьму обратно. Вейтлинь улыбнулась, покачала головой. По щеке стекла слеза — тоже чёрная, как чернила.
— Ты будешь меня учить? — спросила всё же девушка. И полюбовалась редкостным зрелищем — изумлённой до предела анимой. Сара вытаращила глаза и открыла рот.
— Ты в своём уме?.. — спросила наконец, обретя дар речи.
— Нет… — Вейтлинь засмеялась хрипло. — Ох…
— Как ты себя чувствуешь? — спросила целительница, закончив возиться. Вейтлинь зажмурилась, когда она наклонилась над ней.
— Глаза болят, — пожаловалась. — От света. И голос… кха-а-а… — голос тут же пропал. Ей ещё дали попить, она ощутила какое-то лекарство и отрубилась.
— Тьма всё же затаилась в ней, — целительница смотрела в зеркало над кроватью, там больше не клубилась Тьма и послушно отражалась Вейтлинь… но какая-то не такая. Целительница оттолкнула зеркало — металлическая пластина отъехала на подвижной раме, вопросительно глянула на магнуса. Тот оглянулся на Сару, девушка замотала головой:
— Не буду, — заявила, предвосхищая вопрос магнуса. — Если я возьму ещё, она просто умрёт.
— Похоже, так оно и есть. Девушке придётся научиться жить с Тьмою в себе.
— Мы все так живём, — буркнула Сара. — Что скажешь, шеф? Носитель Тьмы может использовать её в качестве…
Она вдруг прервалась. Отдёрнула покрывало.
— Источника силы… — сказала зачарованно, поднимая странного вида кинжал, сделанный как будто из чёрного стекла. Пальцы закололи тысячи иголочек. Клинок медленно таял на свету.
— Забавное решение, — крякнул магнус. — Пожалуй, этот странный союз чистой девичьей души и первозданной Силы — неплохое приобретение для Дома, как ты считаешь, Харинь?
— Пожалуй… считаю, — кивнула женщина, зачарованно глядя на клинок. — Если она даже в таком состоянии могла создать это — то что будет после обучения?.. И кстати. Насчёт обучения…
Её глаза нашли Сару. Анима в ужасе замотала головой.
— Не-а!..
— Да, — улыбнулся магнус.
— Вы же не приняли всерьёз её слова?
— Отчего же?
— Но ведь это — я! Разве вы меня не знаете?
Иногда кажется, что не знаю, подумал магнус.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});