дня тому назад Альфонсо с первосвященником–друидом и прочими нашими братьями возложили на кумирню свои подношения. Они просили Духа Зелени о плодовитом урожае, о покровительстве птицам и животным, о мире во всем мире и о благоденствии Соединённого Королевства. Молитва длилась, а идол Духа Зелени набирался истомы – я была там тоже и видела, как он покрылся красными песчинками. А потом из всех его древесных членов хлынула кровь. Первосвященник–друид, Хагиша, сказала, что то есть нам кара за наши деяния, и что Дух Зелени отвернулся от людей. Альфонсо… Он знал, что существует древний обряд, который способен перенести свое «я» в обитель Духа Зелени. Он вознамерился провести его, чтобы умолить Духа Зелени вернуть нам Свое расположение. Первосвященник–друид и иные друиды из Совета поддержали решение моего мужа. Альфонсо принял из чаши редкостный яд–галлюциноген Катиллу, что возможно достать из молодых ростков ингибитуса и… погрузился в сон. Его сознание воспарило к Духу Зелени и… там и осталось. Поначалу тело Альфонсо подавало признаки жизни, но сегодня оно стало коченеть. Хагиша сказала, что мой супруг не смог добиться расположения Духа Зелени и потому… и потому не вернулся назад…
– Его пытались привести в чувство?
– Да, Хагиша сама смачивала губы Альфонсо приготовленным ею противоядием, но… Все безуспешно. Нынче утром первосвященник–друид оповестила меня, что Альфонсо ушел в царство Духа Зелени уже слишком далеко. И…и… она пояснила, да я это и сама знаю, что если плоть моего мужа не сжечь до нового рассвета, то в нее, податливую и открытую к проникновению сущностей Мира Тьмы, обязательно кто–нибудь вселиться и… и… Альфонсо воспрянет, но уже не собой, а кем–то иным… Злым.
– Однако этого может и не произойти?
– Так уже было пару раз в прошлом, и Хагиша боится за Энгибар. Демонические бестии очень сильны, и им, влившимся уже в почившее тело, нипочем топоры и секиры. Они могут натворить кучу злых дел тут или сбежать, чтобы сеять ужас где–нибудь в иных местах…
Пока Лика говорила, я щупал пульс Альфонсо. Глухо… Глухо… Глухо… Минуту глухо…Удар!
– Он еще держится! Он пока жив! – возбужденно воскликнул я, перебивая речь Лики. – Его нельзя предавать костру!
– Мама, папа очнется? – тут же спросила Каталина, таращась на меня.
– Я… Жив? – вся встрепенулась Лика. – Но Хагиша сказала…
– Думаю, что Хагиша не держала пальцы на запястье Альфонсо так долго, как я.
– Что нам делать?! – заламывая руки, вопросила Лика. – Его еще можно достать из транса?
– Я немедленно иду к Хагише, – тут же объявил я. – Мне нужно больше информации о Катилле и самом ритуале, восхваляющем Дух Зелени.
– Каталина тебя проводит, – быстро ответила Лика.
Я протянул девочке ладонь и та пугливо её взяла.
Каталина, молча и тупя взор в землю, повела меня промеж глинобитных стен, зданий из срубов и всюду размещённых цветочных клумб. Пока мы шли, я рассматривал дочь Альфонсо. Её схожесть с отцом была наглядной и ярко выраженной. Те же скулы, тот же лоб и те же голубые глаза, что еще застенчиво и робко глядят из–под чуть приподнятых бровей. Единственное, что Каталина получила от матери – это копну русых, вьющиъся волос и вздернутый носик с пятнышками–веснушками.
Каталина замедлила шаг у Свидетелей, что сакральным кругом оторачивали поляну своими глыбами в центре Энгибара. То был Храм под Небом – капище Духа Зелени. Рука об руку, я и дочь Альфонсо заскользили среди анахронических мегалитов, обметенных рунами и нечитаемыми выпуклыми иероглифами, в коих зиждилось седокудрое поучение из непроглядного прошлого и так статься, что и прорицания из недоступного разуму будущего. Каменный лабиринтный кромлех то сужался, то расширялся, пока мы не взошли на пригорок с прямоугольной, заботливо забранной плющом глыбой посередке. Прямо над ней, растопырив широченные корни–арки вздымалась невиданных размеров секвойя. Её ветви–балки воздымались к небосклону, и солнце, подсвечивая их крупные листья, создавало на недоступной выси ареол–облако из бирюзы и нефритового, калейдоскопического мельтешения. Наверное, это самое огромное древо во всем Соединённом Королевстве. Большего роста секвойи произрастают только в Бархатных Королевствах – загадочный и канувший в вехи Тумиль’Инламэ в расчет не берем. Под секвойей, прямо на траве, поодаль от алтаря, сложив ноги крестом, медитировала женщина в красном балахоне. Завидев нас, она подняла голову вверх. Нежная девичья кожа, острые черты, черные, как уголь, зрачки, окрашенные церемониальной синевой щеки и губы – лик первосвященника–друида показался мне смутно знакомым. Где же я мог её уже видеть?…
– Дочь главы Энгибара и Его верховного следопыта! Кого ты привела под сени Духа Зелени? – глубоким голосом спросила Хагиша.
Каталина вот была рядом, а вот – уже за моей спиной. Хагиша её пугала.
– Ааа… – протянула Хагиша, цепко и не спеша, оглядывая меня. – Калеб Шаттибраль из Шато, что стылой конструкцией громоздится в Веселых Поганках у извечно стынущего Моря Призраков. Ответь мне, в твоём Шато, исковерканным порочной некромантией, есть закуток для Духа Зелени?
– Природа и её Бытие всегда много значили для меня, – отозвался я. – Откуда ты меня знаешь?
Первосвященник–друид улыбнулась ровными красными зубами. Они такие у нее, потому что она жует «красницу» – популярный среди знахарей стебель, смекнул я. Его побеги используются как для здоровья полости рта, так и для улучшения пищеварения. Однако если красницу употреблять постоянно, может возникнуть зависимость от её реагентов, без которых человеку становится дурно и паршиво. Так, навскидку, Хагиша явно перебарщивает с употреблением красницы. Окрас её ротовой полости – тому подтверждение.
– Иди обратно к Лике, дитя, – промолвила первосвященник–друид.
Девочка поглядела на меня, а потом без единого слова пустилась опрометью из величавого и мистического урочища Духа Зелени, в коем век от века ее предки затягивали эзотерические песни и плясали диковинные танцы.
– Энгибар хоть и глухое, отгороженное от разноголосиц селение, но слухи из провинций сюда тоже просачиваются, – томно продолжила Хагиша. – За последний год ты, Калеб, хорошо проявил себя на поприще Защитника Естества. Да, мне известно, что ты избавил Лес Скорби от токсичного рыдания Шоб–Коб–Дуба и, очистив Лимфимиду, дал напиться всему животному братству. У меня есть всюду свои осведомители и зачастую они вовсе не люди. Птицы и звери приносят мне свои щебетания и рыки. Ты молодец.
– Я польщен, что ты обо мне такого мнения. Я…
– Выпей со мной «Зеленый чаек», Калеб. Он раскрепостит тебя и отвадит гнетущую тоску, – перебила меня Хагиша, вынимая из–за пазухи бутылочку.
– Я тут из-за Альфонсо!…
– Мне жаль, Светом ему уже не помочь.
Первосвященник–друид сделала из тары глоток, затем протянула ее мне.
– Альфонсо еще не до конца приобщился к миру Духа Зелени. Я нащупал у него пульс, – твердо сказал я, не принимая предложенный напиток.
– Даже если так, то биться он будет совсем недолго. Катилла уже разбежалась по венам главы Энгибара, и вытравить её