(Леону, указывая на Вьянку.)
Убийца! зри, как кровь из ран его течет; Ах! капля каждая меня к нему влечет. Ему и душу ввек, и сердце обручаю: Когда скончался он, и я живот кончаю.
(Схватив меч Вьянкин, заколается.)
Леон
Какой являет мне София грозный вид! Я ужас чувствую — раскаяние — стыд.
ЯВЛЕНИЕ ОСЬМОЕ
Те ж и Пожарский, сопровождаемый боярами. Воины и народ видны на стене
Князь Пожарский
Российская теперь корона утвержденна! Поляки изгнаны, Москва освобожденна.
(Взглянув на Софию и на Вьянку.)
Но ах, сестра моя!
Леон
Убил княжну не я — За Вьянку кончила свой век сестра твоя! Я был побега их из стен московских зритель, И мною поражен Софиин похититель; Не могши без него утешиться ничем, Свою пронзила грудь княжна его мечем.
Князь Пожарский
(с презрением)
Жила и жизнь она окончила для Вьянка! Да тако всякая погибнет россиянка. Которая забыть отечество могла! Она любви твоей достойна не была; Да может кровию вина ее омыться, Которой должен род Пожарского стыдиться!
Леон
Княжна душей моей век будет обладать; Позволь мне прах ее в слезах земле предать.
Князь Пожарский
Предай земле их прах!
Сносят с театра Софию и Вьянку. Леон ушел.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ И ПОСЛЕДНЕЕ
Князь Пожарский с боярами и князь Димитрий с Мининым и с воинами.
На стене виден многочисленный народ.
Князь Димитрий
(князю Пожарскому)
О ты, почтенный воин! Не только лавров ты, короны ты достоин.
(Подав ему руку.)
Прими сей дружбы знак.
Князь Пожарский
(приняв его руку)
Сей храброю рукой Спаслось отечество и дан Москве покой. Во время приступу, во граде, в ратном поле Ты мужества явил, о князь! пред всеми боле. Теперь раздоры все и брани потуша, Да будет сердце в нас едино и душа. Сестры лишился я; при сем ущербе чаю, Что кровных и друзей с Россией получаю. Когда от уз Москва и плена спасена, Так мне сестра моя с ней вместе отдана!
Князь Димитрий
От бед отечества мы прежде не избавим, Доколе мы царя в России не восставим!
Минин
Вельможи и синклит народу возвестил, Что избран на престол Романов Михаил!
Народ
Да здравствует наш царь!
Князь Димитрий
Да здравствует вовеки, Доколь вкушают жизнь в России человеки!
Князь Пожарский
Да ветви от него на троне процветут, Которых Севера светилами да чтут!
Слышен на стенах глас труб и бой литавр; завес тихо опускается.
ХОР
петый после трагедии
Да царь наш и его потомки Во свете славой будут громки! Романовых в России род Да век на троне утвердится, Как солнце светел да явится И полон, как пучина вод!
КОММЕНТАРИИ
Вдали явился нам российский враг всегдашний, // Украинский гетман с полками Сагайдашный… — Сагайдачный Петр (ум. 1622), гетман запорожских казаков, союзник поляков, прошел в 1613 г. с сильным отрядом по русским городам, поддерживая "права" Владислава на престол; оказывал помощь Владиславу, предпринявшему в 1618 г. поход к Москве с целью овладеть короной.
…все они в оковах, волосы имеют распущенные, шествуют в отчаянии; за ними следуют воины польские с копиями и обнаженными саблями. — Возможно, в этой сцене трансформированы события, указанные в коммент. к строке: Отдай убранства нам, отдай златые цепи… (Хочет ограбить).
А бедным девам сим свободу вскоре дайте. — Вскоре — здесь: тотчас, немедленно.
(Подав ему руку.) — Согласие между Пожарским и Трубецким и слияние их войск было достигнуто до полного освобождения Москвы, в конце сентября, после получения из Троицко-Сергиевского монастыря "Послания двоим князьям Димитриям о соединении и о любви".
1798
Критика и публицистика
Херасков Михаил Матвеевич
Взгляд на эпические поэмы[40]
Один из виднейших русских классицистов, автор эпопеи "Россияда" (1779). Публикуемый ниже его "Взгляд на эпические поэмы", предпосланный в качестве предисловия к "Россияде", является важным документом поэтики русского классицизма, в частности теории эпопеи как одного из самых торжественных и программных жанров классицистического направления. Херасков существенно продвинулся вперед по сравнению с Тредиаковским, который в предисловии к своей "Тилемахиде" отрицал право поэта касаться в эпопее событий новейшей истории, как слишком близких и снижающих торжественный пафос жанра. Херасков считает, что героями эпопеи могут быть не только античные боги, волшебники, но и французский король Генрих IV, и русский царь Иван IV. В принципе Херасков, хотя и с оговоркой, признает достойным эпопеи и русского императора Петра Великого. Хераскова только смущают неудачные до сих пор попытки воспеть его. Рассуждения Хераскова имели прогрессивный характер, приближали к современным темам, что таило в себе большие возможности для будущей русской романтической поэмы и русского романа. [41]
* * *
В "Илиаде" Гомер воспевает гнев Ахиллесов, за похищение его невольницы Бризеиды царем Агамемноном, гнев толико бедственный грекам и Пергаму; кровавые битвы, пагубу осаждающих и пагубу осажденных троян. — Патрокл, друг Ахиллесов, убит Гектором — он мстит за своего друга — убивает храброго Гектора, и тем поэма оканчивается.
В "Одиссее" воспето десятилетнее странствование Итакского царя Улисса; возвращение его в дом свой и страшное избиение любовников Пенелопиных, которое Минстерофанией наречено.
Виргилий в несравненной "Энеиде" {Виргилий, т. е. Вергилий (70–19 гг. до н. э.) — римский поэт.} воспел побег Энеев из разоренной греками Трои, прибытие его в Карфагену, любовь его с Дидоною, неверность его к сей несчастной царице — другой побег его в Италию, где, убив Турна, сопрягается он с Лавиниею, невестою сего почтенного князя.
В "Погубленном рае" важный Мильтон {Мильтон Джон (1608–1674) — английский поэт, автор поэмы "Потерянный рай" (1667).} повествует падение первого человека, вкушение запрещенного плода, торжество диавола, изгнание Адама и Евы из рая за их непослушание, и причину злополучия всего человеческого рода.
Вольтер начинает свою "Генрияду" {Характерная для XVIII в. переоценка художественности "Генриады" (1728) Вольтера.} убиением Генриха III, a оканчивает обращением Генриха IV из одной религии в другую — но прекрасные стихи его все делают обворожительным.
Армида в Тассовом "Иерусалиме" {Поэма "Освобожденный Иерусалим" Тассо вышла в свет в 1580 г.}, прекрасная волшебница, Армида, есть душа сей неоцененной поэмы; ее хитрости, коварства; ее остров, ее нежности, ее самая свирепость по отбытии Ренода, восхитительны — но не суть назидательны.
Пробежим "Лузияду" Камоэнсову {"Лузиады" написана Камоэнсом в 1572 г.} и "Фарзалию" Луканову {Лукан Марк Анней (39–65) — римский поэт, в поэме "Фарсалия" описывает гражданскую войну между Цезарем и Помпеем, битву при Фарсале.}. — Первая есть странствование Лузитанцев в Африку, обретение некоторых новых земель — сказания и чудесности. Вся сия поэма есть пиитическое повествование, в коем и сам поэт имел участие.