Но я видела себя! От складок на юбке, растрепанных волос и туфель с чуть смятыми задниками до моего, тысячу раз виденного мною в зеркале выражения лица, вплоть до небольшой морщинки между бровями!.. И голос – почти мой! И Теа обнимала меня, ее пальцы мяли рукав моего платья, а значит, оно было осязаемым даже для нее.
Не знай я точно, что знатоков разума на континенте не осталось, подумала бы, что кто-то задался целью свести меня с ума.
-Зачем это нужно?
-Ведь ты решила, что все, что скажет тебе Теа, будет ложью, - негромко ответил Келлфер. – Но так ты увидишь намного больше и, надеюсь, поймешь. Считай это увлекательным экспериментом. Она считает, что я оставил вас наедине, но конечно же, слежу. Однако дело не в том, что Теа будет играть для меня. А в том, что она сыграть не сможет. Смотри внимательно, Лариана.
-Это неправильно.
-Что ты теряешь? – снова прошептал он. Я ощущала дыхание у своего виска, но сейчас оно не пьянило меня. – Ведь если ты права, с тобой или с иллюзией тебя Теа поведет себя благородно, что лишь докажет ее доброту и мою лживую природу. Верно?
-Да, - тихо согласилась я.
Меня била дрожь. Келлфер пошевелился – и вдруг я поняла, что он не просто удерживает меня, но и заворачивает в плащ. Вот только Келлфер не носил плаща поверх камзола. Но теплее мне и правда стало.
.
-Теа, я не понимаю, - разрезал напряженную тишину голос Ларианы, непривычно высокий, совсем не такой, каким я привыкла его слышать. – Что мне делать? Как вернуться?
-Дай мне немного времени, деточка, - похлопала Лариану по спине целительница. – Келлфер думает, что сломит нас, но это не так.
-Почему вы не предупредили учеников? – Голос иллюзорной Ларианы дрожал совсем как мой. – Их же нужно спасать!
-Неужели ты думаешь, что я отдала бы их на смерть? – пожурила Лариану Теа. – Я не могу сказать тебе всего, ты же понимаешь, - понизила она голос. – Келлфер нас слушает.
-То есть они не умрут? – уточнила Лариана.
Теа укоряюще покачала головой.
-Но ведь наставники не знают! Почему же они молчат!
-Они все делают правильно, потому что я приказала им. Не забивай голову этими вопросами. Мы справимся.
Она поднялась, а моя копия осталась сидеть на полу, свернувшись в позу ребенка. Теа медленно и устало прошла к столу и налила в высокий стакан воды из тяжелого графина. Ожоги на ее шее желтели и чернели.
-Могу я вас еще спросить? Я… простите меня. – Лариана очень натурально мяла в руках край верхней юбки. – Я не понимаю. Почему всех нас, кто сошел с ума, не пустили в Приют? Почему это был именно Хранитель ключей? Он выдворил меня, и Маррала тоже. Как будто знал. Как будто вы с ним договорились.
Теа резко обернулась. Некоторое время она смотрела на Лариану, потом мягко – но за этой мягкостью послышалась сталь! – уточнила:
-Это тебе сказал Келлфер? Насчет Хранителя?
-Нет, я спросила Маррала. Сумасшествия не существует, да? Прошу, скажите правду!
-Ты говоришь словами Келлфера, - заметила целительница, медленно приближаясь к Лариане. Стакан в ее руках блестел, как клинок.
-Он мне говорил об этом, да. Я только что поняла, что он прав. Вы обманывали нас?
-Лариана, я бы не стала.
-Но если это ложь, то что правда?!
-Не спеши с выводами. Ты обсуждала свои предположения с другими наставниками?
-Нет, - сокрушенно покачала головой моя копия. – Думала, это я что-то не понимаю. Но я скажу им. Они должны знать!
Скорбь, исказившая лик Теа, ранила меня в самое сердце. Еще бы! Она и правда думала, что я предала ее!
Но тут Теа простерла над головой девушки руки. И тяжелым от слез голосом сказала, словно ее сердце рвалось:
-Прости меня, Лариана. Я не могу рисковать сейчас. И действительно надеюсь, что ты придешь в себя. Келлфер в таком состоянии тебя не оставит. Но это займет время, и это время ты не будешь смущать умы остальных. Мне так жаль, что от переживаний твое безумие вернулось! Я научу Келлфера лечить его, обещаю, и через пару лет ты проснешься в Приюте.
-Нет! – облик Ларианы исказился болью, и она схватилась за голову. – Нет! Больно!
-Больно? – присела рядом с девушкой Теа. – Что с тобой происходит? Ты не должна ощущать боль, лишь…
Она охнула и отшатнулась. Я видела, как побледнело и исказилось яростью красивое смуглое лицо.
-Келлфер! – выкрикнула Теа в отчаянии. – Келлфер! Это иллюзия!
Вдруг Лариана перестала плакать, а села прямо и холодно, зло улыбнулась:
-Понятия не имею, как ты сводишь их с ума, тут ты меня подловила, - прозвучал мой и одновременно совсем не мой голос, и даже у меня самой мурашки пошли по спине. – Впрочем, и этого достаточно.
И Лариана растаяла, словно ее и не было.
Теа сидела на полу и открывала рот, как выброшенная из воды рыба. Я глядела, как ее глаза наливаются слезами, как окончательно слетает прочь пожилой облик, обнажая гордое лицо степнячки, как по полу от ее ярости идут трещины, как дрожат стены, рвется ткань, искрит печь…
.
И верила в то, что увидела.
7. "Вы уничтожили мой мир"
Снаружи было холодно, словно не лето стояло на дворе, а поздняя осень. А может, мне только показалось, что ветер пробирает меня до костей, остужая даже комок солнечного сплетения, который я всегда ощущала собственным центром тепла.
Келлфер попытался поддержать меня, когда я чуть не упала, споткнувшись об ограждавшие клумбы камни, но я тут же выпустила его горячую руку, машинально восстанавливая равновесие.
-Вы не могли бы дать мне немного побыть одной? – Моего опустошенного разума даже хватило на вежливость.
Не слушая ответа, я сделала несколько неуверенных шагов вперед, в темноту сада. Стояла наполненная пением птиц и скрежетом цикад тишина, а мрак холодом заливал мои привыкшие к свету магического огня глаза.
Словно я вся состояла из насквозь промерзшего дерева, с трудом подняла руки и запустила пальцы в волосы, показавшиеся мне по-чужому мягкими, с силой провела ото лба к вискам, натягивая пряди до боли. Почему-то мне почудилось, что ситцевая лента, которой я переплела косу, слишком стягивает ее и душит меня, и я начала выпутывать, а потом и выдирать бант, разрывая волоски, пока не швырнула всю ленту себе под ноги, как дохлую белую змею.
Я остолбенело глядела на нее – светлая полоса на черной траве, - и вдруг поняла, что распущенные теперь волосы липнут к щекам. Я беззвучно плакала.
Ноги не держали. Я тихонько опустилась на валун, у которого росла душистая мята – любимая трава Теа, аромат которой сейчас вызывал тошноту, - и вцепилась бесчувственными пальцами в шершавый камень. С отвратительным скрежетом провела по прожилкам ногтями, от чего меня передернуло, и закрыла глаза. Кажется, пошатнулась, заваливаясь назад – и уперлась в Келлфера.
Он тяжело положил мне руки на плечи и, ничего не говоря, застыл так. От ладоней мужчины распространялось тепло – оно текло по шее, ключицам и вниз, к животу. Я позволила себе откинуться назад еще, только подбородок прижала к груди, чтобы не видеть лица того, кто только что разрушил все, во что я верила – и спас меня.
Почему-то присутствие Келлфера придавало мне сил. И спине уже было не холодно.
Мужчина молчал – ждал, пока что-то скажу я или не хотел разрушать тишину. Мне хотелось обвинить его, закричать, с издевкой спросить, почему он не смеется надо мной, такой дурочкой, но вместо этого я тихо прошептала, не обвиняя:
-Вы уничтожили мой мир.
-Мне жаль, - донесся сверху его негромкий голос. – Однако могу предположить, что суть твоего мира не была в служении одному месту. Ты можешь наполнить жизнь другим смыслом.
-Я была счастлива здесь, - медленно проговорила я.
-Ты будешь счастлива и в других местах, - предположил он. – У тебя впереди вся жизнь.
-Ничего больше чувствовать не могу, - срывающимся на плач шепотом возразила я.
Я не видела лица собеседника, и мне казалось, что я спорю то ли с темнотой, то ли с чем-то внутри меня самой.