Читать интересную книгу Почти книга для почти людей - Леонид Лебедев

— Аллёо, служба «Стань самой прелестной» на дому?

— Да, чем можем служить?

Вечер. Хлопает дверь.

— Милый, как я тебе нравлюсь?

— Хммм, сколько?

— Они оставили счет.

— Таак, грудь четвертого размера, стоячая, хммм… стоит… хммм… Идеальный живот… хммм… стоит… дааа… Ноги, руки… ну ладно, это мелочи… Нос… хммм… два полушария… Это задница, что ли?

— Нет, милый, задница ниже, а это мозги. Сказали бесплатно.

— А… А пульт — это что?

— Сказали, тебе это понравится. Одна кнопка. Раз нажал — стоп, другой — пуск. Смотри.

* * *

А знаете ли вы, что в первой версии сотворения Земля была плоским восьмигранником с ручками и действительно держалась на трех слонах? И что у слонов были блохи, а потому стоять спокойно они не могли и все время старались смахнуть блох хоботами и хвостами, смахивая заодно и Землю? И что слоны были ужасно прожорливые и заваливали все окрестности тем, что получалось из еды? Эти окрестности и назывались адом. Чистка ада была обязанностью дежурных, что продолжалось до тех пор, пока дежурным не стал Сатана, который вычистил всё как следует впервые с сотворения. Тут его и назначили постоянным дежурным. Сатана был несчастен, что лишь ему приходится возиться со слоновьим дерьмом, и решил это изменить, начав с изменения свойств окружающего пространства. Сатана сделал из плоской Земли симпатичный шарик, пустив его вращаться вокруг Солнца. Также он выгнал слонов в райские кущи. Последствия этого перемещения в кущах не понравились Создателю. Однако же изменять проект он не стал, а заселил шарик всякими тварями, которым и было сообщено, что все гадости, которые у них случаются, происходят от Сатаны.

* * *

Пришел пророк и накормил одним кексом всех. И наступила всеобщая кексуальная удовлетворенность. И был день, и была ночь, но не стало кекса у них. И воззвали они: «О Пророк, приди и накорми кексом страждущих!» И что же вы думаете? Не пришел! Вот так и верь им!

Из энциклопедии инопланетянина

Имеются страны третьего мира. О существовании первого и второго миров сведений нет.

Часовой пояс — перетягивает аборигена в области между носом и коленкой. Служит для закладывания внутрь часов Роллекс и других мелких ненужных предметов, особо ценимых аборигенами. Например, разных бумажек.

Люди делятся на тех, кто отвечает «ага» и кто «угу». Размножения при этом не происходит.

Энциклопудия кактуса Зе

Из предисловия

Это не первое издание маленькой полной компактной многопудовой энциклопедии (далее «энциклопудия»). Качиственость издания обеспечена полным присутствием отсутствия ошибок и опечаток. Основным достоинством статей энциклопудии является их краткость и многозначительность. Известные и неизвестные термины получают многосторонние и многозначные объяснения, которые всегда правильны, потому что верны. Часто составители энциклопудии даже не подозревают о заднем смысле, заложенном в их объяснениях. Но именно этот смысл и имеет наибольший смысл. Ясное изложение неясных вопросов обеспечивает читателю еще более ясное понимание их неясности. В качестве примера рассмотрим статью «антонины».

Антонины — термин менее известный, чем однотипные «синонимы» и «антонимы». Означают понятия или действия, не имеющих ничего общего между собой, часто противоположного смысла. Например, антонинами являются глаголы «думать» и «говорить». Также являются антонинами глаголы «думать», «размышлять» и «соображать». Антонины не обязательно являются одной частью речи. Например, стойкое заблуждение утверждает, что антонинами являются «блондинка» и «думать».

Задача энциклопудии — не борьба с заблуждениями, а объяснение общих принципов, пользуясь которыми читатель может жить спокойно, не удивляясь ничему.

Из энциклопудии кактуса Зе

Здесь я использовал в комментах цитаты из одной энциклопудии. Поскольку не у всех есть такая, то думаю, что полезно кой-что оттуда скопировать.

Истинная леди не стесняется того, что она думает на самом деле.

Ой, во втором издании иначе: Истинная леди не стесняется того, что она думает.

Истинный джентльмен выслушивает от истинной леди всё.

Ой, и здесь во втором издании иначе: Истинный джентльмен слышит от истинной леди всё.

Песнь, преим. ж.р. — лирико-эпическое бормотание под нос о бестолковости всех остальных.

Из энциклопудии кактуса Зе

История ЖЖ

В самом нежном возрасте у каждого ребенка вырабатывается условный рефлекс сообщать о самых важных своих делах: «А-а». Позднее этот рефлекс выдавливается родителями в подсознание. ЖЖ дал возможность снова сообщать о своих главных делах во весь голос.

Почти байки

Не один раз услышанное

Слышал я эту байку несколько раз. Приятель под мои призывы собирался писать что-то вроде воспоминаний, но, похоже, вряд ли он до этой байки дойдет. Более того, наверняка это будет изложено по-другому. Но изложу я от его имени, потому что с «он» звучит плохо. Только несколько вставок сделаю, чтобы пояснить ситуацию. Так что…

Вся страна в 1960-е летела в космос. Получил я хоздоговор от одной прикосмической лаборатории на уплотняющие прокладки для отсека, который должен был в космосе летать. Лаборатория (кажется) при МГУ была. Выполнили мы этот хоздоговор, а заодно заинтересовались как образовалась лаборатория и над чем работает. Оказалось, что когда делали отсек, то кому-то заказали посчитать зависимость внутреннего объема его от давления. Посчитал этот друг и выдал результаты. Потом сделали отсек в живую, поставили датчики и измерили — нет совпадения, и все тут. И начали привлекать специалистов из МГУ, физиков и математиков, чтобы объяснить — объект-то серьезный, важный, первоочередной для страны. Один физик объясняет, что тут происходит диффузия водорода сквозь металл крышки (материалы там все использовались особые, которые в обычной промышленности не употреблялись из-за своей дороговизны). Другой статистической физикой бренчит, объясняет, что там происходит, третий какие-то там пятимерные интегралы принялся на компе считать. Словом, все как обычно, младшие научные с инженерами считают, старшие теоретизируют и одобряют, а доктора с профессорами подписывают отчеты под грифами секретно да совсекретно. Лет пять к тому времени наисследовали. Косой десяток кандидатских на эффекте расхождения защитили. Все как и положено в славной закрытой советской науке.

И тут я с Бобой, моим соратником по хоздоговору, оба практические инженеры, хоть и с физико-математическими кандидатскими степенями, решили проверить первоначальный теоретический расчет. Неизвестно зачем. Благо, что формы там были почти классические, так что считать недолго было с карандашиком. Посчитали — с московскими теоретическими результатами не сходится, а с их экспериментом — тютелька в тютельку. И даже доперли, как расхождение образовалось. Гражданин, что считал эффект, считал по чрезвычайно упрощенным формулам, где коэффициент Пуассона был ноль. Для незнающих: если растянуть брус, то он сожмется несколько в поперечном направлении. Степень ужатия и дается этим коэффициентом Пуассона, который известен лет как 200. Да и любой, кто растягивал брусок пластилина, с этим эффектом знаком.

Словом, приезжаем мы сдавать свой отчет, а заодно начинаем втолковывать завлабу о том, что прошиблись вы, ребята, несколько. Первая реакция у завлаба была: «Приехали тут два козла из Мухосранска… Да у нас академик такой-то подтвердил, что все в порядке. А три член-корра… А на специальном секретном заседании Всесоюзного совета по механике и физике и еще чего-то там…» Но после призвал свою ближайшую гвардию и еще кого-то из механиков не совсем сторонних, и стали они слушать. И после третьего объяснения один из этих сторонних не совсем посторонних произнес: «Ну и пиздюки и жопы же вы, ребята! Всё так и есть, прохлопали, что идиот первоначальный расчет делал!» И наступила тут глубокая тишина. На лабораторию с сотней ставок выделялись солидные ресурсы, суперкомпы и много чего еще. «И что же делать?» — растерянно-риторически вопрошает завлаб. Тишина мертвая. И в этой тишине раздается глас Бобы: «Что-что? Бухать надо!» И лабораторское начальство вернуло свои потерянные морды на место. И пошли мы в ресторан.

Здесь следует сделать отступление.

Сказание о Бобе. В институте это была фигура неординарная. Дело свое он знал и бухнуть любил. Вообще в механике тех, кто любит бухнуть, почему-то, много. Правда, где их мало? Но Боба был известен еще и тем, что, будучи почтенным завлабом, однажды под Новый год попал в вытрезвитель и получил пятнадцать суток размахивания метлой на Пушкинской улице. В конце года шли всевозможные отчеты, которые Боба, подышав на озябшие пальцы, подмахивал своим сотрудникам под присмотром мусора, а потом продолжал махать метелкой. Где-то в начале перестройки он по еврейской эмиграции поехал в Германию. Вроде даже нашел какую-то там работу. Потом потерял. В Ростов наезжал развеяться достаточно регулярно, в Германии ему скучно.