я дома забыл! – доносилось со всех сторон вперемешку со смехом.
– Не верю! А ну-ка, пойдем со мной!
Мимо меня пронесли Алекса с несчастно-веселым видом. Подошел смущенный Теноа, оттирая сажу с лица.
– Нам сказали – или черт, или русалка, или посвящаемый, – пояснил он, неловко улыбаясь. – А так я не любитель, если честно…
Его излияния прервал Лис, с воем подлетевший к нам.
– Ой, Флакт, видел бы ты свою физиономию!
– Не то слово! – подтвердил Крок, догоняя убежавшего Алекса.
Свободные товарищи облепили меня и, соревнуясь, кто лучше покажет выражение моего лица, устроились у вант. Оттуда мы наблюдали повторные посвящения.
– Уже второй раз за этот рейс, – пожаловался Алекс. Остальные взорвались смехом. – Ну что я сделаю, если я забыл?
Бог морей закончил с остальными и стал прощаться:
– Ну что ж, вижу, вы – отличные моряки. Так уж и быть, если будете хорошо себя вести, штиля напускать не буду.
Команда не из его свиты радостно закричала, хотя ждать другого исхода было бы странно. Леди, потрясая бородой, вскочила на руслени.
– А теперь до встречи, салаги. Семь футов под килем!
Для пущего эффекта повелитель океана спрыгнул в воду под бурные возгласы. Свита морского бога тоже потихоньку разошлась. Через некоторое время на палубу вылезла мокрая до нитки Леди, держа весь свой маскарад в руках.
– А что, все уже кончилось? – притворилась она. – Да что ж такое, опять все пропустила.
Проходя мимо меня, она хлопнула меня по плечу.
– Ну здравствуй, Флакт.
Глава VI
Так как я прошел обряд посвящения, меня впервые поставили вахтить ночью. Преисполненный гордости собой, я со всей ответственностью принял пост на баке. Ночь была тихая, только вода мягко шелестела у бортов да сонно поскрипывал рангоут. Ничего не происходило. Я зевнул, удобно устраиваясь на палубе, где никто не храпит тебе в ухо и спертый воздух не давит вторым одеялом. Меня потянуло в сон, я понял, как сильно не высыпаюсь тут. Приятно отняло ноги, отяжелели руки…
– Просыпайся, черт тебя возьми!
Чей-то сапог с размаху угодил мне в бок. Еще стояла глубокая ночь, меня как раз должны бы сменить. Меня, еще не проснувшегося, подняли за ворот и поставили на ноги. Я открыл глаза и понял наконец, кому обязан своим пробуждением. Капитан Филлипс грозовой тучей навис надо мной. Я задумался, а стоило ли мне вообще просыпаться, но поздновато.
– Почему спишь на вахте?! – рявкнул капитан.
Ежась то ли от ночной прохлады, то ли от страха, я промямлил, сам поражаясь своей храбрости:
– А что случилось, капитан?..
– Что случилось?? Ты спрашиваешь, что случилось, парень?! Я скажу тебе, что случилось: у нас свободно растаскивают все что пожелается из трюма, и что делал ты, когда должен был следить за этим??
Переваривая сказанное, я словил сильный удар по щеке. Я упал, успев заметить собравшуюся толпу вокруг. Мои товарищи испуганно смотрели на меня, кто-то один убежал в сторону юта. Я думал, капитан убьет меня.
– Ну, ничего, – внезапно успокоился он. – Людям ведь надо учиться на чьих-то ошибках. Готов послужить наглядным примером?
И тогда, когда у меня чуть не остановилось сердце, раздался знакомый голос:
– Что происходит, капитан?
Леди, с растрепанными волосами, босая, в скомканной на животе рубахе, терла глаза и немного припадала на левую ногу.
– О, Регресар, замечательно, тебя-то нам и надо. Этот боец ведь из твоего вельбота? – Капитан указал на меня.
Второй пом, подавив зевок, посмотрел на меня.
– Ну да, из нашего ныне почившего вельбота, капитан.
– Он уснул на вахте.
– Очень его понимаю, капитан.
– Ты понимаешь, что это наказуемо?
– Подозреваю, что да, капитан.
– Ты сама это сделаешь, или придется мне?
Разлепив обрамленные фиолетовыми мешками глаза, Леди помедлила и произнесла:
– С радостью бы, капитан, но парниша, к сожалению, не виноват.
– Да ну? Кто же тогда?
– Командир того же самого почившего вельбота, капитан, – с виноватой улыбкой ответила она.
– Ты? И как? Подлетела к нему и присыпала его волшебной усыпляющей пыльцой?
– Да если бы, капитан. Просто понимаешь, это не его вахта идет сейчас.
– Не пудри мне мозги. Я знаю ваши вахты, и твоя шла как раз перед его.
– Мы поменялись, но… хм… так получилось, что парень на вахте с 8 склянок, то бишь, уже… э-э… 8 часов. Не могу винить его за то, что он уснул, капитан.
– Где это видано, чтобы второй помощник менялся вахтами с зеленым матросом? – зло ухмыльнулся капитан.
– Да кто ж знал, что именно этой ночью у вора руки зачешутся?
– Ладно. Поменялись, говорите. – Капитан оперся на фальшборт. – Раз так, почему же ты не вышла вовремя?
– Спать хотелось, капитан. – Леди беспомощно развела руками.
– Да ну? – повторил капитан, устремив на нее прямой, пронизывающий взгляд в упор. – Боюсь, что я тебе не верю.
Леди не выдержала его взора и опустила голову. Однако, когда капитан тихо хмыкнул, она спокойно поинтересовалась:
– Кого ты пытаешься уличить во лжи, капитан?
По ее губам скользнула еле заметная усмешка. Совершенно безобидный, традиционно почтительный вопрос содержал молчаливый вызов, и капитан это понял. Сказать, что Леди врет, как сивый мерин (что, конечно, было бы абсолютно верно), – значит, нанести оскорбление не абы кому, а второму помощнику, от которого зависело многое. В том числе матросское поведение.
– Никого, Регресар, – обледенелым тоном ответил капитан. – Что ж, тогда мне придется вычесть украденное из твоего жалованья. Ты, я надеюсь, понимаешь это?
– Ясен пень, капитан.
Капитан неспешно направился в свою каюту. Леди подошла и, протянув руку, помогла мне подняться.
– Спасибо, я… Я не знаю… – бормотал я шокировано, не в силах подобрать нужных слов и совершенно не понимая, зачем она это сделала.
Не слушая, она поморщилась и отмахнулась.
– В первый и последний раз, парень. Иди спать.
– Но…
– Иди! – приказала она.
Я повиновался и у самого люка обернулся. Отчаянно зевая и снова сдвигая повязку на глаз, Леди прислонилась к фок-мачте.
Вряд ли я когда-нибудь смогу простить себе такую оплошность. Я твердо поклялся себе возместить ей потери от этого поступка, благо, могу себе позволить. Но вернуть долг по-настоящему я никогда не смогу.
Зачем она сделала это? Может, потому, что ей самой ничего не грозило, кроме удара по карману. А может, потому, что Леди относилась к тому весьма редкому типу людей, которые последнюю рубашку снимут ради друга? Но значит ли это, что она считает меня своим другом?.. Все эти мысли не дали мне уснуть. Вряд ли теперь я вообще когда-нибудь смогу нормально уснуть.
Точно так же, как