- Что ты здесь делаешь? — почти шепотом пролепетала она.
Кэрри не стала спрашивать, как он вычислил, в каком из сотен городских кафе она работает. Его люди умели раскапывать и не такие вещи. Что-то подсказывало: он всегда ее найдет, если захочет, и неизвестно, радоваться этому или бояться.
- Я приехал, потому что мне нужно с тобой поговорить, - сказал он. — Ты - единственная из моих знакомых, кто хоть что-нибудь знает о детях.
- В чем проблема? — быстро спросила она, встревожившись. — Что-нибудь случилось?
- Нет, ничего. У Джейми все хорошо. — Макс колебался. Все выглядело так, словно он оправдывался перед ней за свое появление.
- Тогда в чем проблема? — Она в замешательстве покачала головой.
- Ни в чем. Ну, кое в чем.
Он тоже покачал головой, силясь подобрать слова и объяснить то, какие возникли проблемы в связи с неожиданным появлением в его жизни маленького ребенка. Потом уселся на табурет возле стойки и поднял чашку. Кэрри машинально налила ему кофе.
- Объясни, — нетерпеливо потребовала она. - Его что-то беспокоит? Как он себя ведет? Расскажи мне все.
Он молча пригубил кофе из чашки. Кэрри невольно обратила внимание на то, какие красивые у него руки, безупречной формы, с длинными, сильными и в то же время изящными пальцами музыканта. Какое-то мгновение она зачарованно наблюдала за ним. Но сейчас нельзя было терять голову. Речь шла о ребенке.
- Ну? — не вытерпела она.
- Просто... о, черт! — Макс поднял глаза. — Он много плачет.
Кэрри замерла и бросила на него быстрый взгляд. Брайан терпеть не мог, когда их ребенок плакал. Казалось, это доводило его до безумия. У нее учащенно забилось сердце, но она глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться. Макс не был Брайаном. И сказанное им еще не значит, что он не выносит детского плача, а свидетельствует только о его тревоге за ребенка.
Она теребила краешек салфетки. В том, что ребенок плачет, не было ничего необычного. Но если Макс встревожился, придется поподробнее расспросить его, чтобы понять, что к чему
— У него нет температуры?
— Нет, я так не думаю.
— Газы?
Его лицо недоуменно вытянулось:
— Я не знаю.
— Няня прижимает его к плечу и гладит его по спине или массирует ему животик?
Он с минуту подумал, потом кивнул.
— Один или два раза она это делала. Но недолго. — Его брови озадаченно сошлись к переносице, и между ними залегла вертикальная морщинка. — Мне это все не нравится. Она боится его избаловать и не хочет, чтобы ему было слишком уютно. Как будто он вырастет слабохарактерным, если будет счастлив. — Макс скептически скривился. - Поэтому и позволяет ему много плакать.
Кэрри была уверена, что, он преувеличивает. Закрыв глаза, она подумала, потом снова посмотрела на него и покачала головой.
— Знаешь, в чем еще может быть дело? Он скучает по своей маме.
Макс пристально посмотрел ей в лицо. Какое счастье, что Кэрри всерьез относится к его тревогам. Она снова озабоченно нахмурилась, размышляя, в чем еще может быть загвоздка. Потом спросила:
— Ты запасся молочной смесью?
— Конечно.
Кэрри снова удовлетворенно кивнула, потом широко раскрыла глаза, в них мелькнула догадка:
— Он может еще плакать и в том случае, если его кормили грудью и эта смесь ему не подходит.
Он застонал и произнес с несчастным видом:
— Но, Кэрри, я ничего не могу с этим поделать!..
— Конечно, нет. Его организм просто должен вскоре привыкнуть.
— Сколько времени на это потребуется?
Она с трудом удержалась от улыбки. Забавно было видеть на этом сильном, мужественном лице трагическую беспомощность. Он сам показался вдруг большим обиженным ребенком, которого надо пожалеть. Макс привык действовать. Ему не терпелось что-то сделать и немедленно все изменить к лучшему. Но осознание того, что сделать ничего нельзя, сводило его с ума.
— Конечно, лучше всего, если бы вернулась мать ребенка. Ты еще не нашел ее? — спросила она, зная, что ему не понравится этот вопрос.
Он бросил на нее мрачный взгляд:
— С какой стати я должен хотеть ее найти?
— Ты прекрасно знаешь, почему.
У него вырвался раздраженный вздох.
— Да, я знаю. Я поручил людям начать поиски. Мы найдем ее.
Кэрри нахмурилась. Его «люди» успешно выяснили, где она сама живет и работает, но в этом не было почти ничего сложного. Найти женщину, которая просто взяла и исчезла, — эта задача окажется потруднее.
— Надеюсь, ты говоришь серьезно. Это важно. Вдруг она вернется, а ребенка не окажется в квартире? Можешь себе представить, как она будет сходить сума?
— Кэрри, эта женщина вышла из квартиры и ни разу ни о чем не вспомнила. Почему ты думаешь, что она будет очень беспокоиться?
— Потому что я знаю, что испытывает мать. Но понять, как может женщина бросить своего ребенка, Кэрри не могла. Когда-то она потеряла дочь, жизнь после этого лишилась смысла.
— Может быть, его мать исчезла не просто так. Может быть, что-нибудь случилось, - теряясь в догадках, она пожала плечами. — Вдруг ее похитили? Или она лежит без сознания в какой-нибудь больнице? А если она ударилась головой и у нее амнезия?
Макс хмыкнул.
— Или она пошла на свидание и забыла, что дома ее ждет ребенок, — с сарказмом подытожил он.
Кэрри с трудом проглотила ком в горле. Ее потрясло то, что он мог сказать подобную вещь. С таким же вот чудовищным цинизмом когда-то Брайан бросал ей в лицо насколько жуткие, настолько и нелепые обвинения. Неужели Макс тоже такой же, как ее бывший муж?
- Ты не очень высокого мнения о женщинах, не так ли? — слегка обиженно спросила она.
— Дело не в этом. И... я очень высокого мнения о женщинах. О некоторых женщинах.
Например, о своей матери. О-го-го! Потрясающе.
- Что бы ни случилось, едва придя в себя, она сразу же захочет узнать о ребенке, — уверенно проговорила Кэрри, поставив себя на место Шейлы.
- Увы, твоими бы устами... — По его чувственным губам скользнула едва заметная улыбка, но взгляд темных глаз был полон грусти. — Потому что знаю Шейлу. Меня всегда удивляло: что Джино нашел в ней? Я был рад их разрыву. И именно я разговаривал тогда с ней по телефону, когда она пыталась вымогать у нас деньги. Боюсь, что после этого мне сложно относиться к ней иначе.
Спорить с ним было бессмысленно. Он был знаком с этой женщиной, в отличие от Кэрри. Но ребенок нуждался в защите. И Макс, и Кэрри подумали об этом одновременно.
- Послушай, — сказал он, вставая с табурета и подходя к ней. — Я могу платить в два раза больше, чем ты зарабатываешь здесь. Мне нужна твоя помощь.