На глазах Джерика тонкая пластина льда в боку предмета поехала в сторону. Внутри предмета есть нечто вроде пещерки…
Как показал картообраз, из пещерки появилось какое-то сферическое устройство. Поднявшись немного вверх, оно остановилось. От небольших участков его поверхности так и жарило электромагнитное излучение.
— Что происходит? — спросил Джерик.
— По-моему… по-моему, нас изучают. — К'чир скользнул в сторону более крупного объекта. — Удивительно!
— Будь осторожен, — громко шепнул другу Джерик. Он лихорадочно выскрипывал картообразы, свидетельствовавшие о том, что друг его плюхнулся в озерцо воздуха, мехом на теле и ногах поглощая драгоценные пузыри.
— Восхитительно! — отозвался К'чир.
Джерик вдруг отметил, что народ лихорадочно скрипит, но помалкивает: никто, даже Харшкет, не произносил ни слова. Джерик повернулся и свистнул, обследуя народ. Наверное, они слишком потрясены.
И вдруг все затаили дыхание, в полном ошеломлении наблюдая за происходящим — каждый согласно со скоростью собственной карты. Джерик снова развернулся к объекту и, картографируя, заскрипел. Тут затаил дыхание и он сам: К'чир выбрался из озерца и нырнул в подобное пещерке отверстие в боку объекта.
Ощутив внезапный рост электромагнитного поля вокруг предмета, Джерик перешел на максимальную скорость скрипосканирования. Пластина стронулась с места и чрезвычайно медленно поползла в обратную сторону.
— К'чир, вылезай оттуда, — закричал он. — Быстро! Пещера закрывается.
— Нет! — отозвался К'чир. — Эта вещь прилетела из другого мира. И я хочу познакомиться с ним… — Он поднял обе передние ноги. — Я вернусь!
Когда пластина полностью закрыла пещерку, предмет стал вращаться. Громкое бульканье и скрежет наполнили воду, и предмет начал погружаться в лед. Одновременно с этим застывшая в воде сфера медленно стронулась с места и начала возноситься к небу, постепенно набирая скорость.
Слишком потрясенный для того, чтобы скрипокартировать, Джерик вслушивался в доносящийся звук, постепенно превращавшийся в дальнее грохотание, а потом как-то разом — в легкий шепот. Затем лед внезапно умолк. Джерик остался в одиночестве. Лучший друг покинул его. Джерик ощупал свистоскрипом отверстие во льду — круглое и аккуратное, абсолютно не похожее на результат воздействия природы. Он скрипнул поглубже в него. Пустота! Одна вода на том месте, где только что был лед. И никакого отраженного звука. Пустота, ничто!
— Противобог забрал к себе еретика, — за спиной Джерика послышался голос Верховного жреца. — Восхвалите бога! Стоящие здесь, извлеките урок из увиденного!
Джерик развернулся.
— Нет! — закричал он. — Это ложь.
Он удивлялся самому себе: ему еще никогда не приходилось противоречить властям, а в особенности Верховному жрецу. На мгновение повернувшись назад, он свистнул в сторону озерца.
— Но это же жизнепузыри. И никакой бог здесь ни при чем.
— Настало время твоего наказания, — громким и гневным голосом провозгласил Харшкет.
— Вы меня не тронете, — так же гневно возопил Джерик. Он ощутил скрип поддержки от одного из своих собратьев по Третьей школе. После чего хлынул буквально поток одобрительных восклицаний от других школяров из Третьей, а потом от студентов Четвертой. Масса народа направилась к нему, возмущая течение, скрипя в поддержку — почти все учащиеся, но и многие из старших.
А потом дружно, как один, все повернули к Верховному жрецу и его подручным.
Джерик услышал прогремевший над толпой голос Харшкета.
— Время твоего наказания откладывается.
Жрец и его единомышленники торопливо скользнули в сторону.
Да, это действительно урок. Джерик приветствовал своих друзей из Третьей, а с ними и новых товарищей. Наконец, ощущая сразу и легкость в мыслях, и собственную легковесность, он произнес извинения и направился к Колышущейся стене — к той расщелине, по которой они с К'чиром совершили свой штурм небес. У основания расселины должны были оставаться их с К'чиром жизнепузыри. Он впитает их — и свои, и К'чира. Джерик выставил вперед мандибулы, вдруг осознав, что он уже впитал некую долю независимости, присущей К'чиру, и, возможно, некоторую часть его отваги. Он свистнул вверх, вслед поднимавшейся сфере, уже находившейся почти на пределе различения свистом, и подумал о друге. И тут Джерик поклялся, что посвятит свою жизнь борьбе за перемены, чтобы вернувшегося К'чира встретил новый и лучший мир.
— Проклятье! — Специалист миссии Пол Хопкрофт признался контрольной панели в своей первой неудаче при 0,145 земного тяготения. — Сферическая обсерватория. Она слишком быстро тонет. Мы потеряли контроль.
— А как насчет видеосигнала? — оторвался от своих дел Колин. Руководитель поверхностной исследовательской бригады Колин Шеферд рванулся к дисплею Пола.
— Сигнал отличный. — Пол разглядывал на экране группу удалявшихся крабовидных созданий. — Проклятый робот! Придется каждый раз лезть туда самому.
— Если бы не автоматическая станция Юпитер I, — проговорил другой специалист, Алекс, — мы не имели бы ни малейшего представления о том, что надо делать.
Пол удовлетворенно буркнул:
— Ты хочешь сказать, будто нам известно, что надо делать?
Колин из-за плеча Пола принялся разглядывать монитор. К ним подошел и Алекс, оторвавшийся от собственного монитора ради более интересного зрелища на экране Пола.
На всех троих были космические скафандры со снятыми шлемами. Прозрачный купол предоставлял им воздух, давление, тепло и свет.
Огромный шар Юпитера, висевший в черном, словно чернила, небе, наполнял купол красными и желтыми красками, проливая на ледовое поле Ганимеда оранжевый свет. В полукилометре от них на льду поблескивала посадочная ступень, служившая им домом.
Исследовательский купол метров двадцати в поперечнике служил неким подобием рыболовной палатки над лункой. В центре его располагалось двухметровое отверстие, проделанное буровым модулем. Возле отверстия, напоминая детский наземный бассейн, находилась камера для воспроизведения подповерхностных условий, царивших на Ганимеде. Ее прикрывала прозрачная крышка, загерметезированная так, чтобы внутри можно было воспроизводить и сохранять давление и температуру подо льдом.
— На мой взгляд, похоже на организованное поведение, — проговорил Колин, разглядывая на экране группу крабоидов.
— Такое можно видеть и в муравейнике, — заметил Алекс.
— Но здесь поведение более высокого порядка, — негромко проговорил Колин. — И я бы назвал его осознанным. Более того, мне так и хочется назвать его разумным.
— Разумным? — переспросил Алекс. — Едва ли…
— А я, пожалуй, соглашусь, — проговорил Пол. — Столь богатая вокализация вполне может оказаться речью.
Колин тяжело вздохнул:
— И кто бы мог подумать, что первый внеземной разум мы обнаружим в своей собственной солнечной системе?
Уголком глаза Пол заметил движение на дисплее Алекса. Он повернулся, чтобы повнимательнее рассмотреть — как сделали Алекс и Колин.
— Ха! — воскликнул Колин. — Тварюшка-то заглотила наживку!
Алекс старательно затряс головой.
— Нет, мне даже не представилось возможности выпустить ее.
Он метнулся назад к своей контрольной панели и принялся рассматривать монитор.
— Я видел, — отметил Пол. — Крабоид просто впрыгнул в камеру.
— Гм, — проговорил Колин. — Предприимчивое создание, не правда ли? — Он повернулся к Алексу: — Поднимем его и выпустим в бассейн — если только мы до сих пор способны контролировать ледовый бур.
Алекс завозился возле контрольной панели,
— С буром все в порядке. Я увеличу скорость подъема. Наш шестиногий друг окажется на поверхности примерно через двадцать минут.
— Постарайся не повредить бур, — сказал Колин. — Я хочу быть уверенным в том, что мы сможем вернуть зверушку в родную среду.
— А может, замаринуем и привезем на Землю? — предложил Алекс.
— На мой взгляд, это разумное существо, — с легким раздражением возразил Колин.