застрахован от купания в реке.
Я зачем-то схватила его за руку, дернула на себя и выпалила дрожащим от ярости голосом:
— Он напился и приехал за мной на катафалке. Лодка стала последней каплей.
Мужчина удивленно моргнул, поднял руку и убрал прилипшие к моей щеке волосы назад.
— Ладно. Вероятнее всего вы правы. Но я уверен, что у такой симпатичной девушки еще будут удачные свидания под звездами и луной.
— Мне бы вашу уверенность, — кисло пробормотала я в ответ, резко отворачиваясь и начиная подъем в горку.
Мне что-то кричали с берега, но я была слишком зла, чтобы вести светские беседы. Все на что меня хватило, это разок украдкой оглянуться.
Командир пробирался сквозь кустарник к своей группе. Корвус Кей стоял в пришвартованной у берега лодке, опершись на весло. Рядом на пляже проводили реанимационные меры кучка мокрых радостных курсантов.
— Куда ты давишь? Так и ребра переломать можно! — кричал темноволосый.
— Не учи ученого! — пыхтел другой сорванец. — Мы двенадцать раз сдавали зачет по спасению утопающих.
— Сколько? — ахнул Дрю и еще энергичнее задергал руками-ногами, давая понять, что жив-здоров (это пока) и не нуждается в ручном массаже сердца.
Отвернувшись, я щелчком пальцев высушила на себе одежду и окольными тропками поспешила домой. По дороге меня нагнала телега, апатия и препаршивейшее настроение. Видя в каком недобром расположении духа находится госпожа ведьма пугливый возничий молча протянул мне бутыль с настойкой.
Всего один глоток этой воистину убойной бурды и к собственному дому госпожа ведьма подъехала громко распевая:
— Я останусь одна-на-на! Заведу десять кошек, буду вечно пьяна. Я останусь одна-на-на! В награду будем мне вот эта бутылка вина…
Спрыгнув с телеги и махнув возничему, я поплелась к дому, но взгляд как-то сам собой зацепился за калитку соседа. Точнее за почтовый ящик, на котором сидел деревянный голубок.
— Хм… А это идея!
Проказливо хихикнув, я махнула рукой, выпуская из перстня иску с заклинанием, оглядела получившийся результат и крайне довольная маленькой местью отправилась запивать этот горький день настойкой на черноплодной рябине.
Кто же знал, что невинная шалость обернется для черной ведьмы настоящей педагогической трагедией! Кто ж знал!
Глава 11. В которой ведьма приходит в себя, но в процессе теряет самообладание
Я говорила, что мне не понравилось вчерашнее свидание?
Забудьте!
Свидание еще было ничего по сравнению с тем, как мерзко случилось утром.
— Моя голова, — простонала я, с трудом переворачиваясь на постели и с тоской вспоминая, куда поставила зелье от похмелья.
По всему выходило, что в подвале, а значит надо выползать из кровати и спускаться, что я и попыталась сделать, для надежности придерживая раскалывающуюся от боли голову.
Гримуар ехидно шуршал страницами с прикроватной тумбочки.
— Вот только давай без этого, — попросила я.
Ага, держи карман шире!
Гримуар не только не перестал, он еще и вместе со мной переместился на кухонный стол и уже оттуда начал греметь защелкой, усиливая боль в многострадальной головушке.
Стеная и охая, я с трудом добрела до первого этажа, присела, дернула кольцо и откинула крышку, ведущую в подвал. Где-то там, в самом дальнем шкафу с уже готовыми зельями, стоял жизненно необходимый пузырек, снимающие все симптомы ударного действия выпитой накануне бормотухи.
Но вместо долгожданного облегчения похмелья, услышала требовательное:
— Ведьма!!! Выпусти меня, ведьма!!!
— Ой, умолкни, — простонала я, а перстень послушно плюнул в пленника искрой.
— Ммм! Ммммм! — продолжал скандалить тот даже сквозь наложенное на него заклинание немоты.
Порывшись среди пузырьков, я с трудом отыскала нужный, залпом осушила горькое лекарство и поднялась наверх. Пленник протестующе сверкал глазами из темноты подвала.
Через десять минут мне полегчало.
Через полчаса отпустило.
Чтобы через час накатить заново!
Но теперь моя голова раскалывалась уже не от похмелья, а от переизбытка информации и людей, стремящихся навестить одну крайне несчастную черную ведьму.
Все начало с того, что в обед заскочила тетка Орла, мастер по подглядыванию, специалист по подслушиванию, знаток по сбору информации и основной рассадник свежих сплетен.
— Госпожа Блэк, вы уже слышали? Горе-то какое! — с порога начала она подогревать интерес. — Миланка, дочка мельника, сбежала с красавчиком Дрю в Ньюболд, что выше по течению, и там тишком обвенчалась.
Блин… Вот это парень перетрусил!
— Но это еще ничего, — продолжала тараторить Орла. — Сын-то пекаря бросил семейное дело и подался в храмовники.
Ну ваще!
— А помощник кузнеца, — не унималась тетка Орла, — так и вовсе во всеуслышание заявил, что он этот… емпотент!
Ой!..
— А Михася, стало быть, отправили к тетке в столицу. Мать так и сказала: «Пущай живет тама, пока наша ведьма ухажера себе не найдет». Да-да, так и сказала!
Я спрятала лицо в ладонях и хрюкнула от еле сдерживаемого смеха.
Дожила! Теперь от меня и малых деток прятать начали.
Что дальше-то?
— Все, госпожа ведьма! Не осталось холостых парней в городе, — браво отчиталась тетка Орла, выкупила у меня два пузырька против бородавок и ушла нести добро и информацию в дома других жителей Доротивилля.
Через час к калитке примчалась странная женщина и принялась громко обстоятельно рыдать. Да так долго и так противно, что я уже не выдержала и пошла узнавать в чем дело.
— Не губите кровиночку, госпожа ведьма! Бес его попутал!
После долгих расспросов с моей стороны и горестных подвываний со стороны женщины, удалось выяснить, что просить милости к калитке ведьминого дома явилась мать красавчика Дрю, а бес, что его попутал — Миланка, та самая дочь мельника. С ее рассказа выходило будто аккурат нашего свидания бесстыдная девка буквально силком утащила ее кровиночку в Ньюболд.
И Дрю бы с радостью осчастливил такую шикарную ведьму, как я, своим вниманием и любовью, но увы!
Клятвы сказаны. Головы обвенчаны. Свадебный обряд назад не отмотаешь!
Спровадив мамашу домой, я села запить стресс успокаивающим чаем, как тут к калитке явилось новое действующее лицо.
Лицо было полным, как и вся фигура дородной бабы в летах. Таким же мощным был и ее нахрапистый голос. И это в отличии от мамаши не плакала.
Это просила. Но так, что казалось будто бы требовала.
— Госпожа ведьма, а чей это вы только на молодых и холостых поглядываете? Остальные вам что не мужики что ли?! — въедливо начала она, выразительно подбоченись.
А дальше так вообще потребовала срочно, вот прям немедленно обратить внимание на ее гулящего, бестолкового муженька.
На резонный вопрос на кой мне сдался этот самый гулящий и бестолковый, баба всплеснула руками и начала жаловаться. Дескать, тот в конец обленился. Не холит ее,