– Ну, это не грядки копать, – усмехнулся я.
– А воду чувствуешь? – спросила она.
Я покачал головой, осознав, что вообще над этим не задумывался. Тут меня резко подняли за плечо и впечатали кулак в живот. Я согнулся и застонал.
– Понял, за что?
– Да… – прохрипел я, – Госпожа…
– Не знаю, почему я так добра с тобой.
Она оттолкнула меня обратно на землю.
– Любое мастерство, любой дар надо развивать, – вдруг назидательным тоном произнесла Хильда, – Если ты не ценишь того, чем тебя наградило Небо… То и Небо воздаст по заслугам.
Я кивнул и, опираясь о стену, потихоньку встал.
– Твое мастерство копейщика, – сказала Волчица, – Ты заметил, что руки сами тянутся к оружию?
– Да, госпожа.
– Это потому, что ты не тренируешь его. Не отвечаешь благодарностью дарам Неба!
– Понял, – кивнул я, придерживаясь за живот, – Госпожа…
– Ты очень странный, Спика, – задумчиво сказала Волчица, – В чем-то твой уровень впечатляет, а в чем-то – не умнее ребенка.
Она хмыкнула и ткнула в кирпич на самом верху выбоины. На моих глазах кирпич словно живой потянулся следом за пальцем и встал на место.
– Любое умение – это путь. Любой путь – это сотни, тысячи шагов. Думай над этим, пока еще я говорю эти слова тебе, а не другому первушнику.
И Хильда, развернувшись, пошла к дому. Я смотрел ей вслед и думал, что мне не хотелось бы узнать, что происходит с первушниками, которых решили поменять. Хотя, кажется, меня с возмущенным видом просто вернули бы Ульвару.
Постояв пару секунд, я опять приложил ладонь к кирпичику. Рядом с тем самым, который вытянула Хильда. Интересно, почему я могу проткнуть бревно копьем, используя стихию земли, а сдвинуть кучу кирпичей не в силах?
– Один шаг… Тысячи шагов… – проворчал я, – Каратисты фиговы!
Лекция Волчицы напоминала мне бредни учителей карате, где вместо того, чтобы заниматься, по часу сидишь в позе лотоса и ждешь, когда тебя уже продует на холодном полу.
– Так, ладно.
Я попробовал ощутить только один кирпич, но умение все равно срывалось на всю стену. Тогда я попытался сузить внимание, пробить стену дальше, но тонким лучом.
Вроде получилось, но я почуял даже кирпичи в задней стене сарая.
– Нет, что-то другое надо.
Я стал играться со своими ощущениями. Через десять минут мучений я смог все-таки настроиться, правда, голова была мутная, как утром после бессонной ночи.
Вскоре я понял, что не знаю, как потянуть кирпич. А как тогда я со скорпионом в усыпальнице справился? Я помню, что вполне намеренно раздал трещину в столбе еще шире. А ведь тогда все произошло в панике.
Нахмурившись, я влил в ладонь чуточку энергии, пробуя подчинить себе кирпич.
– Ну, давай, слушайся, – процедил я сквозь зубы, хмуря брови.
Я добавил еще чутка силы… Раздался треск. Убрав ладонь, я поморщился – а кирпич ведь до этого был целым.
В общем, через полчаса я сидел возле стены мокрый, будто этих кирпичей целый Камаз перетаскал. Зато рядом со сдвинутым кирпичом Хильды красовались два моих, которые я все-таки смог притянуть.
– Неплохо…
Я поднял голову. Хильда стояла надо мной, солнце в зените создавало яркую корону вокруг ее головы.
– Для первушника трех лет это очень неплохо, – усмехнулась Волчица, – Вставай, идешь со мной.
– Куда?
– Скорпово отродье, – зло бросила Хильда, – Ты надеешься, что я привыкну к твоей наглости?
Я встал, пошатываясь от усталости. Волчица опять была при параде – кожаные штаны и нагрудник, больше похожий на корсет. Из-за спины торчала рукоять меча, на поясе метательный топор.
– Хорошо, госпожа, – скривившись от усталости, ответил я, – Как прикажете.
***
Мы опять шли по улицам Вольфграда. До этого я был здесь ночью, и не мог оценить всего великолепия. Поселение уходило вверх, иногда я даже видел за низкими крышами ряды улиц на склоне холма. Это, наверное, пятнадцать, а то и двадцать деревень Скорпионов.
Хильда, как обычно, шла впереди, я молча спешил следом за ней, крутя головой. Вокруг сновали жители, и я все пытался определить, кто из них звери, а кто первушники.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Поэтому я самым глупым образом пропустил момент, когда меня притерли плечом. Отлетев к стене, я приложился затылком и сполз вниз. В глазах потемнело, и я не сразу разглядел, кто меня так зашиб.
– Смотри, куда прешь, дно сраное, – раздался грубый голос.
Я не ответил, растирая затылок. Огромная тень сверху лучилась на фоне солнца.
– Дарем, твою мать, ты куда лезешь? – послышался глухой удар кулака.
– Дикая, ты бы первоту свою научила, где его место, – ответил голос, – А то будет с ним, как с Трутнем…
Тень оттеснили, и сильная рука Хильды рывком подняла меня. Я наконец смог разглядеть наехавшего на нас придурка, другого слова у меня для него не нашлось.
Рослый бородатый воин в серой меховой безрукавке, под которой бугрились мышцы Халку на зависть. Копна пепельно-серых волос была стянута в торчащий на затылке хвост, на лбу татуировка скалящегося волка.
– Ты на кого вылупился, первота? – рука воина потянулась за двуручником, рукоять которого торчала из-за спины.
Хильда оттеснила меня плечом к стене, ее рука тоже легла на рукоять.
– Забываешься, Дарем, – процедила она сквозь зубы, – Это мой примал, и ты оскорбляешь честь клана Лунный Свет.
– А, – бородатый ухмыльнулся и сплюнул мне под ноги, – Боевой хомячок.
Я стоял и думал. Собирал все крохи информации, которые удавалось выцепить. Судя по-всему, Хильда и этот бородач – представители враждующих кланов. И особого пиетета перед Волчицей я не заметил.
Либо он равен Хильде по рангу, либо к ней относятся не так уважительно, как следует.
– Дарем, – прошипела Волчица, – Еще движение, и я тебя убью.
– Зверье пустое, – бородатый ухмыльнулся, но руки с рукояти не убирал, – Да не сможешь. Присмотрись!
Хильда заметно напряглась.
– Когда ты взял четвертый коготь?
– Я тебе знаешь, что скажу, – прошептал, чуть склонившись к ее уху, Дарем, – Не твое дело, шавка облезлая!
Я стоял, прислонившись к стене, когда острое чувство опасности резко прояснило мои чувства, замедляя мир вокруг. Оно было смешано со странным возмущением камня за миг до того, как его собрались разрушить, и поэтому я смог отклониться в сторону.
Клинок оставил глубокую борозду в стене за спиной, пролетев в сантиметре от моего локтя, и крошки камня ударили мне по щеке. Хильда запоздала на долю секунды, вытягивая свой меч. Раздался звон, но Дарем стоял уже в двух шагах.
– Какая ловкая первота…
Обеспокоенный взгляд Хильды коснулся меня, но она быстро поняла, что я в порядке, и снова уставилась на бородатого.
– Дарем, ты напал на примала клана Лунный Свет.
– Что-то я не помню, чтобы мастер Рульф посвящал нового примала, – Дарем почесал бороду, – А раз так, то пока это просто долбанный первушник. Одним больше, одним меньше…
– Посвятит, не бойся.
Я встал, и Хильда стала оттеснять меня дальше.
– Мы еще встретимся, Дикая, – Дарем махнул вполне дружелюбно, – Погуляем по улицам Вольфграда, познакомимся, наконец, поближе.
Волчица не ответила, повернулась и толкнула меня, чтобы я поторапливался.
– Э-э-э, – протянул я, – А это кто, госпожа?
Ее злые глаза чуть не сожгли меня на месте.
– Ты хочешь, чтобы я тебя убила?
– Нет.
– Тогда заткнись и иди молча.
Я скривился, но повернулся и пошел вперед, чувствуя на себе разъяренный взгляд Волчицы.
– Шваль! – раздался сзади свистящий шепот, – Ублюдки собачьего рода!
Хильда сказала еще много нелестных слов, из которых я пришел к выводу, что грызня эта между кланами имеет очень давнюю историю, истоки ее лежат еще в тех временах, когда жили те самые Белый и Серый, о которых рассказывал Рычок. Кажется, тут уже потомки Серого не могли поделить между собой власть.
– А ты молодец, – неожиданно похвалила меня Хильда, – Как ты среагировал, мне неясно, но все равно молодец.