Процессия начала подниматься в гору, мы шли мимо прилипших друг к другу домиков, и попадались даже двух- и трехэтажные. Здесь плотность поселения явно выше. Я покачал головой – у Скорпионов явно не было шансов выстоять против такого противника, Серых Волков в разы больше.
– Стоять, – крикнул десятник, когда мы вышли на большую площадь.
Нас согнали в кучу, к десятнику вышел какой-то старик, одетый в простой потертый балахон.
– А это кто тут у нас?
– Первота, мастер Рульф, – десятник с довольным лицом обвел нас рукой, – Думали собрать последки, а еще больше нашли.
Старик Рульф обходил нас, оглядывая хозяйским взглядом, и цокал языком от удовольствия.
– О, красота какая, – он оценивающе скользнул по девушкам, которых вывели вперед, – И стихия огня даже.
– Да, тут есть ценные экземпляры.
– А воздух не попался?
– Нет, – десятник сморщился, – Чего нет, того нет.
– Ай, как жаль, – Рульф покачал головой, – А я надеялся.
– Зато вон, опять две стихии…
Палец десятника указал в мою сторону, и через миг сильные пальцы стиснули мое плечо. Меня вытолкнули вперед.
Старик подошел и хозяйским движением схватил меня за щеки и стал крутить голову, разглядывая.
– Хм, – он потер подбородок, – Вообще неясно.
– Что?
– Да он драться будто умеет. И при этом… непонятно, как будто ребенок.
У меня гулко забилось сердце. Как же трудно в этом мире что-либо сохранить в секрете. Десятник смерил меня взглядом, а потом сказал:
– И то верно. Кстати, да, он спас первушника одного, успел оттолкнуть. Я еще подумал, реакция какая…
– Вот если б про нуля такое сказали, – Рульф засмеялся, – Не поверил бы.
– Мастер Рульф, думаешь о том же, о чем и я?
Старик поморщился:
– Да стихии у него червячные, ему только в земле рыться. И, честно, я видел более талантливых первушников.
– Это да.
Тут ночную тишину площади прорезал крик:
– УЛЬВА-А-АР!
Десятник со стариком вздрогнули и обернулись. На площадь зашла девушка. При первом взгляде на ум просились только слова амазонка или валькирия. Рослая, с явными линиями мышц на голых руках и икрах. Грозно сведя брови, она шла прямо к нам.
Туго стянутая коса черных волос покачивалась за спиной, на скулах мазки серой краски. Голое тело воительницы было скрыто за ладно скроенным корсетом, подчеркивающим фигуру, на ногах были короткие кожаные штаны с защитными вставками. Они заканчивались чуть ниже колен.
– Вот на хрен, – прошептал десятник.
Старик тихонько засмеялся, уткнув нос в плечо, и весело бросил:
– Ну, на то она и Дикая!
– Лучше б была домашняя… – проворчал десятник.
В этот момент девушка подошла и встала, уперев руки в боки. На поясе у нее покачивался небольшой топорик, из-за спины выглядывала рукоять меча.
– Ульвар! – ее звонкий голос разрезал ночь, – Какого хрена, зверина ты дубоголовая?
– Хильда, ты все же с десятником разовариваешь, – укоряюще покачал пальцем Рульф.
– Уж извините, мастер Рульф, – она тряхнула головой, – Но другого обращения он не заслуживает. И я не ниже по рангу!
– Что случилось-то? – удивленно спросил десятник, которого, как оказалось, зовут Ульвар.
– Ты мне должен! – она подошла и мощно ткнула пальцем в грудь зверю.
Гулкий звук удара прокатился по площади, десятника даже качнуло.
– Да с какого бы нуля? – возмутился тот.
– Ты моего примала убил! – чувствовалось, что еще чуть-чуть, и она взорвется, – Ты знал, что он умрет!
Она сделала шаг вперед, положив руку на топорик, и десятник непроизвольно шагнул назад. Судя по лицу Хильды, она явно не шутить пришла.
– Да ладно, из-за первоты прямо…
– Ты смеяться решил, зверье пустое?
Мастер Рульф, почувствовав, что ситуация выходит из-под контроля, вдруг махнул в мою сторону:
– Смотри, кого Ульвар привел. Думаю, он не будет против…
Яростный взгляд волчицы лишь мельком скользнул по мне, потом она опять поперла на десятника, схватив того за нагрудник:
– Ты мне шваль решил подсунуть? Червя земляного?
Ульвар тоже начал краснеть от злости, его рука легла на рукоять меча. Ладонь Хильды накрыла его руку, не давая вытянуть, и некоторое время они стояли, меряясь силой. Было видно, что волчица ничем не уступала десятнику.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Их лица были близко друг к другу, и мне показалось, что тут не только ненависть.
– Хильда, – рявкнул мастер Рульф, в голосе старика прорезалась сталь, – Еще чуть-чуть, и это будет проступком.
Та повернулась, яростным взглядом скользнув по лицам зверей. А потом ее глаза замерли на мне. Зрачки буравили, будто пытались сжечь.
И в один миг я реально почувствовал жжение на лбу!
– Хильда!
Жжение прекратилось, и волчица, тряхнув головой, пошла прочь. Ее коса тяжело качнулась, стукнув по лопаткам. Впрочем, она вдруг остановилась, а потом бросила через плечо:
– За мной, червь!
Меня толкнули в спину, и я услышал ехидный голос Фолка:
– Даже убивать не пришлось…
Глава 4. Хильда
Мы двигались по улицам. Огоньки в фонарях едва разгоняли темноту, но можно было идти, не боясь споткнуться.
Один плохой момент я заметил сразу – здесь даже ночью по улицам ходили звери, и это были не одинокие патрульные. Обычные, как я понял, Серые Волки мелькали туда-сюда, занятые своими делами. Просто так не сбежишь.
Волчица шагала в нескольких шагах впереди, от нее исходила аура опасности, и я не решался заговорить. Судя по обращению со мной, она навряд ли отличалась от других Серых.
Я крутил головой, рассматривая поселение Волков. Это не деревня, уж точно. Но и не развитый каменный город, а скорее… городок. Дома в основном были из бревен, по два-три этажа, хотя у некоторых первые этажи были выполнены из камня.
Длинная улица, забирающая вверх, кое-где была вымощена досками. Встречались и одинокие одноэтажные особнячки, с более вольготной территорией вокруг, но здесь, видимо, такие дома – признак богатства хозяина.
Теперь я понимал, что Зеленые Скорпионы и Белые Волки – это действительно остатки былой мощи. Серых даже навскидку было в разы больше. Уж хотя бы то, что я встречал несколько десятников, говорило об этом.
Торбун – третья ступень, и убитый в деревне крестьян десятник Ингольв тоже. Значит, оставшийся на площади Ульвар, если принять домыслы за правду, должен быть не ниже.
Маги, которых я видел на лошадях, не ниже четвертой ступени. Десятники, значит, чуть ниже по рангу.
Впереди покачивались бедра моей новой, насколько я понял, хозяйки. Хильда, по прозвищу Дикая. Она обмолвилась, что одного ранга с Ульваром. Значит ли это, что она тоже третья ступень?
Я вспомнил слова усача из охранного отряда и усмехнулся – он неспроста был к ней неравнодушен. У волчицы была особая красота. Подтянутая, жилистая, как говорится, ни жиринки. При этом, как обычно говорится, все при ней.
– Скорповый червь, – вдруг проворчала Хильда, – Зачем я тебя взяла, скажи мне?
Она повернулась и уставилась на меня. Я молча стоял и смотрел в ответ. На лице под мазками серой краски играли желваки, черные глаза презрительно разглядывали меня.
– Наглый, – она слегка поморщилась, – Может, это и неплохо…
– Госпожа зверь, я не понимаю, – я развел руками.
– На колени! – рявкнула она, – Червь!
Я на миг замешкался – житель двадцать первого века при таком обращении не особо расторопен. Ее кулак полетел мне в живот, и я почти успел его отвести. Почти. Ведь это все равно, что пытаться сдвинуться стрелу крана.
Упав на колени, я согнулся от боли.
– Я слышала про скорповых рабов, – она задумчиво потерла ладонь, – Про их распущенность!
Ничего не ответив, я упрямо поднялся, хоть и понимал, что это глупо. Хрен тебе, а не на колени. Я не мог сдержать раздражения, и, видимо, мой взгляд о многом говорил.
– О, да ты еще и злишься? – она слегка удивилась, склонив голову, – Поэтому Ульвар тебя мне отдал? Чтобы я воспитывала?