— Виктор! — закричал он, не сводя с меня глаз. — Хорошая новость: Дебора снова с нами!
— Хватит орать, у меня сейчас барабанные перепонки лопнут! — рявкнула я.
— И, похоже, путь был неблизкий… — послышался голос Виктора из гостиной.
Я вздохнула.
— А теперь, дорогая Дебора, изволь проследовать за мной: мы вернём Гертруду в террариум и проведём отличный вечер.
На цыпочках я шла за ним по пятам.
— А что случится, если я случайно наступлю на неё? — прошептала я.
— Это паук, Дебора, она не знает французского. Можешь разговаривать нормально. И у тебя не получится наступить на неё случайно: она размером с тарелку.
Если я и дальше буду так потеть, то умру от обезвоживания.
Мы снова добрались до гостиной: Виктор не двинулся с места ни на сантиметр, остолбенев на стуле. От одного его вида хотелось засмеяться.
— Залезай, а я проверю под диваном, — приказал Джамаль. — Ничего особенного, но если ты её увидишь и психанёшь, можешь поранить.
Он боится за своего тарантула.
Со скоростью ленивца я направилась к стулу, осмотрев его со всех сторон в поисках возможной гостьи, и подтащила стул к Виктору.
— Привет, — промямлила я, взгромоздившись.
— Ну что, говоришь, фиговый день выдался? — спросил Виктор, пока Джамаль ползал по гостиной на четвереньках.
— Вот только не делай беспечный вид, ты похож на мертвеца.
— Разница между мной и тобой в том, — ответил он, — что я уже видел Гертруду и знаю, почему вот-вот наделаю в штаны.
Потеряв дар речи, я наблюдала за каждым движением Джамаля, стараясь разглядеть хоть малейший признак присутствия тарантула.
— Она и вправду размером с тарелку?
— Она ужасна.
— Я вас слышу! Не говорите гадостей о Гертруде!
— А её террариум воняет, — продолжил Виктор. — И её подружки тоже. Короче, этот парень — псих, и нам не следует тут оставаться. Пойдём куда-нибудь поужинаем?
В этот самый момент кто-то позвонил в дверь, и я подпрыгнула.
— А, доставка пиццы и тирамису! Я сейчас, — сказал Джамаль.
Так я осталась наедине с Виктором.
И, может быть, с Гертрудой.
— Что будем делать, если увидим её? — снова зашептала я, не в силах удержаться.
— Кричать.
— Ты можешь не шутить хотя бы пару секунд?
— А я серьёзно. Я с места не сдвинусь.
— А если она полезет к тебе на стул?
— Твою ж!
Сделав вид, что бросает меня, Виктор выбежал из гостиной. Я догнала его в мгновение ока, и вместе мы помчались в прихожую к Джамалю — единственному человеку, способному справиться с ситуацией. По крайней мере, мы на это надеялись.
Доставщик поставил коробки с пиццей на буфет в стиле ар-деко и протянул Джамалю терминал для банковских карт. Бедняга уже собирался поздороваться с нами, как вдруг задрожал:
— Это ещё что за хрень?!
Его лицо исказил ужас.
Неописуемый ужас.
А смотрел он мне за спину.
Глава девятая
Дебора переходит на тёмную сторону Силы
Даже не оборачиваясь, я завопила так, будто мне вантузом вырывали грудь, и помчалась со всех ног, толкнув по дороге доставщика.
— НЕ БЕГАЙТЕ, БЛИН! ВЫ ЕЁ НАПУГАЕТЕ! — заорал Джамаль.
Бросившись в другой коридор, я заметила лестницу, но решила не менять направления и случайно своротила вазу, которая с оглушительным звоном разбилась. Однако я бежала не останавливаясь, сжав кулаки в твёрдом намерении убраться подальше от монстра.
Послышались шаги и испуганные крики.
Глухие удары, ворчание.
Ослепнув от паники, я толкнула дверь наугад и спряталась.
В комнате было жарко, душно и влажно. Стоял странный затхлый запах.
Прислонившись к закрытой двери, я перевела дух. На каждой стене висело по террариуму, а на дне каждого — земля, растения, горшки, камни. Прошла секунда, прежде чем я поняла.
Я оказалась в ИХ королевстве.
ТЕОРЕМА НЕПРУХИ НА МАКСИМАЛКАХ.
Едва не сломав запястье, я выбежала и на всей скорости влетела в испуганного Виктора.
— Всё хорошо? Я искал тебя…
— Ну вот, теперь выскочит шишка, — проворчала я, потерев ушибленный лоб.
— Нет! НЕТ! — кричал в прихожей Джамаль. — Вот болван! ВОТ БОЛВАН!
Доставщик лежал мертвецки бледный.
— Помогите мне!
Ну вот.
Послышался грохот металла — наверное, Джамаль рылся в ящике с инструментами. Теперь придётся расчленить тело, чтобы избавиться от трупа.
— Я не шучу! Быстрее, тут всё серьёзно!
Виктор вытаращился, я покачала головой. Однако мы не могли оставить Джамаля разбираться с телом в одиночку.
Виктор взял меня за руку.
Его ладонь в моей.
Его ладонь в моей.
Мы вернулись в прихожую. Я бежала высоко поднимая ноги: если вдруг повстречаю Гертруду, раздавлю её, как изюм.
Добравшись до места преступления, Виктор замедлил шаг, отпустил мою руку и погрузился в размышления.
На войне как на войне.
Мельком заглянув в прихожую, Виктор махнул рукой и мгновенно исчез.
Я последовала за ним.
Жмуриков на горизонте не было: только широко распахнутая дверь и Джамаль, размахивающий чем-то вроде сачка.
Я прижала ладони ко рту.
Он кивнул.
Гертруда ударилась в бега.
По словам Джамаля, далеко уйти она не могла. И наверняка перепугалась до смерти.
Бедняжка.
Он не видел, как она удрала, потому что доставщик пиццы — «наверное, арахнофоб» — её пришиб, уронив терминал для оплаты картами, и свалил.
Думаю, у того парня всё в порядке с расстановкой приоритетов.
Тем не менее мы осмотрели лестницу до первого этажа, дворик и мусорные баки, но надо было смириться с очевидным: Гертруда испарилась.
Два часа спустя мы сидели на поду, разложив картонные коробки: гробовая тишина предвещала незабываемую вечеринку. Пицца остыла, сыр на ней затвердел.
— Она не разрезана. Можешь принести нож?
Едва волоча ноги, Джамаль отправился исполнять просьбу Виктора.
— Жесть. Наверное, она сдохла… — выдавила я.
— Тебе грустно?
— Обидно за Джамаля.
Отломав кусок пиццы, Виктор протянул его мне и проделал то же самое для себя.
— Это просто паук, Дебора.
Люблю, когда он произносит моё имя.
— Была бы она с тебя ростом, сожрала бы тебя живьём.
— Нет, думаю, они переваривают. В этом смысл паути…
В другом конце квартиры послышался голос Джамаля: он говорил сам с собой с какой-то странной интонацией. Так бабушки разговаривают с грудничками: ми-ми-ми мой хорошенький.
— Блин, он от скорби спятил, — прошептала я.
Наверное, я была похожа на тупую луковицу, потому что Виктор посмотрел на меня и расхохотался. Прерывисто переводя дух, он отдышался и разбросал в радиусе трёх метров остатки пережёванной корочки. Я чуть не поперхнулась и, не желая умирать, подавившись куском пиццы, выплюнула кашицу изо рта на угол картонной коробки — леди Дантес. Мы ржали в унисон так громко, что я забарабанила кулаками по полу, чтобы выплеснуть нахлынувшие эмоции.
Было замечательно.
— И тем не менее, — продолжила я, схватившись за разболевшийся живот, — надо, наверное, найти номер срочной психиатрической помощи.
— Ни к чему!
Выпятив грудь, показался Джамаль.
— Она цела и невредима!
— Да ладно?!
— А мы так переживали, — протянул Виктор, притворно прижав ладонь к груди.
— Замолчи, дурак. Короче, она не выходила из квартиры, видимо, спряталась где-то и терпеливо ждала у двери к террариумам. Какое чудо, я без ума от неё!
— Ты спятил.
— Может, и спятил, но теперь можно начинать веселье!
Джамаль сел, театральным жестом разрезал пиццу и тут же отправил половину в свой рот с огромными клыками.
— И давно у тебя пауки?
Очень элегантно — разговаривать с набитым ртом, но я изголодалась.
— Шесть лет. Сначала появилась Жозефина — это птицеед-голиаф. Самки живут дольше самцов, где-то пятнадцать — двадцать пять лет.